Когда Герман рассказывал про волкаря, все кто пришёл с Петром, постоянно переглядывались.

— Вы знаете, о ком я рассказываю? — спросил Герман, заметив это, — вы с ним сталкивались?

— Да, — Пётр почесал затылок, — но ситуация с вашим страшным зверем несколько изменилась.

— Его убили? — почему-то с тревогой спросил один из патрульных.

— Нет, — улыбнулся Пётр, — наоборот. Приручили.

— Что? — недоверчиво сузил глаза Герман, — приручили гигантского волкаря? Я думал мы тут ведём честный разговор.

— Это может показаться невероятным, — сказал Пётр, — но это, в самом деле, так. Он подружился с моей женой, а она потом подружила его и с другими людьми. Оказалось, что это очень спокойный зверь, если найти к нему подход. Ну и кормить, разумеется.

Патрульные недоверчиво молчали, не зная что сказать, но чувствовалось, что они не верили в это.

— Это правд! — сказала вдруг Мина, — я тоже его видела! Да и все остальные. Он привёз на себе детей, когда пришёл в селение.

— Жена называет его «защитником», — сказал Пётр.

— Да, — сказала Марго, — это могут подтвердить сотни людей. И мы все в первых рядах.

— Его зовут Аксель, — сказал Пётр.

— У него есть имя? — удивлённо спросил Герман.

— Конечно! — сказал Пётр, — я не знаю, как мы сейчас можем доказать, что волкарь стал ручным, но это факт. Возможно, в будущем у вас будет возможность в этом убедиться.

— Я бы предпочёл с ним не встречаться, — усмехнулся Герман, — даже если вы говорите правду, а я начинаю в это верить, слишком сильны устоявшиеся стереотипы в нашей общине. Чёрный волкарь это воплощение зла. Причём для всех, и для меня в том числе. Так считали сотни лет, не думаю, что будет возможно легко отмести сложившуюся веру. Вам в этом случае было проще. У вас не было предыстории, вы с ним начали с нуля.

— Возможно, — улыбнулся Пётр, — а что там с реактором, расскажи поподробнее? Мой отец среди колонизаторов был известный человек. Хотя почему был? Он жив и здоров. Воюет. Так вот, про реактор он мне вкратце рассказывал. Говорил, что это огромный научный город, в котором реактор, только один из проектов. Но там всё было под контролем военных и администрацию колонии в эту зону практически не допускали. Им это естественно не нравилось, и шла постоянная борьба. Потом реактор рванул и все думали, что там всё и все погибли. А оказалось, что нет.

— Да, многие выжили. Взрыв был сильный, но странный. Последствия тоже не всегда понятные. Вроде и мутации были, но не у всех. А может это мутировали те, на ком в лаборатории опыты ставили. Хотя растительность откликнулась на заражение и заполонила там всё. Если посмотреть сверху, то по распространению растительности видно зоны выбросов из реактора, — сказал Герман.

— Сверху? — удивился Пётр.

— Если забраться в горы, то можно видеть большую часть зоны реактора как на ладони, — сказал Герман.

— Но Лес к этому не имеет отношения, так ведь? — спросил Пётр.

— Нет, Лес был тут задолго до этого, — сказал Герман, — возможно выбор места для реактора и лабораторий был обусловлен отчасти и этим. Хотели Лес тоже поизучать.

— А кратер, про который ты говорил? — спросил Пётр.

— Кратер очень большой и тоже очень старый. У учёных есть теория, что именно то, что прилетело сюда когда-то, и повлияло на этот Лес. Ведь в других-то местах такого больше нет нигде, — сказал Герман.

— А кратер действительно очень большой? — спросил Пётр, — какого размера должно было быть тело, которое его оставило?

— Если хочешь, пойдём, сам посмотришь и оценишь масштаб, — сказал Герман и лукаво посмотрел на Петра.

— Я только за! — сказал Пётр и оглянулся, ища поддержки у окружающих.

Все ему дружно закивали. Оказалось, что никто не прочь наведаться в общину патруля. Эти ребята внушили всем доверие и разбудили любопытство.

— Тогда предлагаю двигаться, — сказал Герман, вставая, — путь очень неблизкий, пройдём сегодня сколько сможем.

— А как же твари? — спросил кто-то из патруля.

— Да чёрт с ними. Что нам может дать эта погоня? А вот информация о том, что планета густа заселена, это уже совсем другое дело. Контакт с другими людьми гораздо важнее, — сказал Герман.

— Полностью поддерживаю, — серьёзно сказал Пётр.

Юрген сладко спал после ночной смены. На перевале давно всё было спокойно, поэтому он, против своего обыкновения, переоделся в удобную рубаху и штаны, которые обычно оставались невостребованными и висели в шкафчике. Он бы их и не приносил на дежурство, но приходилось, потому что они были частью обязательной экипировки патрульных.

Юрген, когда дежурил на перевале, то всегда был старшим смены и поэтому не любил быть не готовым к неожиданностям. Он всегда прикладывался на койку в форме прямо поверх покрывала, чтобы по первому зову оказаться на посту.

Но после массового исхода обров, было непривычно тихо и спокойно. Вообще ничего не случалось, не было никаких происшествий. Им даже начало казаться, что они вообще тут зря дежурят и патруль можно распускать.

Они откровенно скучали, наслаждаясь бездельем, о котором раньше только мечтали. Именно по причине этого затишья, Юрген впервые за много лет переоделся в пижаму и лёг спать по-человечески, укрывшись одеялом.

И, как назло, именно сегодня его разбудил дозорный, ворвавшийся в казарму, как будто случился пожар. Причём нес такую околесицу, что Юрген даже хотел ему врезать. Рассказ патрульного был абсолютно бессмысленным.

Он говорил, как будто в сторону перевала, по дороге от кратера, едет девушка на очень большом олене, с огромными рогами. Рядом бежит её пленник, привязанный верёвкой к рогам. В пленнике кто-то узнал молодого парнишку, который всё рвался служить в патруле, а его не брали. Его, кажется, звали Тимур.

В целом, в этой истории не было ничего сверхъестественного. Но в то же время, такое было крайне маловероятно. Что за олень? Что за девушка? Почему со стороны кратера? Почему Тимур на верёвке? Если это он, конечно.

Юрген торопливо переоделся, и вдруг осознал, что это не так уж и сложно. Что он и раньше мог спать с комфортом, и при необходимости быстро одевать форму. Не то чтобы он не знал, сколько времени у него занимает одевание, но столкнувшись с ситуацией, которой он всё время опасался, оказалось, что ничего страшного не происходит и подождать минуту можно всегда, даже когда дело срочное.

Одним ухом слушая болтовню дозорного, который в десятый раз пересказывал историю про оленя, как будто сам не до конца в неё веря, и поэтому излишне настойчиво пытаясь убедить своего командира, Юрген решил, что теперь всегда будет переодеваться для сна. И немного ругал себя за то, что не стал делать этого раньше.

Когда они забрались на сторожевую вышку, то оленя уже можно было разглядеть во всех подробностях без всякой оптики. Удивительно было, что они его вообще заметили, потому что в основном всё внимание было приковано к дороге со стороны реактора. Но после исхода обров, дозорные стали интуитивно поглядывать и в обратную сторону. Мало ли что. Вдруг они обратно пойдут. Да и в городе в последнее время меры безопасности были максимально усилены.

Оказалось, что всё, что рассказал дозорный, это правда. Девушка ехала спокойно и не спеша, видно щадила своего пленника, у которого ноги уже заплетались от долгого бега и он норовил каждую секунду упасть.

Олень и в самом деле был удивительным. Таких они никогда ещё не видели. Он был вовсе не из обров, просто крупная особь с неестественно большими рогами. Он был удивительным, но не сверхъестественным, как бы там кому не казалось.

Ситуация была странной, но им ничего не оставалось, как дождаться когда путница доедет до них. Тогда они смогут задать ей необходимые вопросы и всё выяснить — кто она и что здесь делает.

То, что она не из местных, было очевидно всем. Её никто не знал, а их город был не настолько большим, чтобы в нём жили незнакомые люди. Здесь все друг друга знали. Появление незнакомки со стороны кратера было вдвойне удивительным. Оттуда чужие люди ещё никогда не приходили.