В ближайшее время придётся много копать. Но это будет приятный труд.

У Сан Саныча возможностей было больше, чем ржавая железка и нож. В мастерской он сварганил небольшую, но качественную записку, похожую на армейский жетон. Там было написано:

«Мы в искусственной пещере под горой мусора, единственный выход стерегут враги. Лёва цел. Все живы. Еды и воды в достатке, энергия без ограничений. Перспектив выбраться не видим. Мы в ловушке. С.С.»

Шрифт был мелкий, но вполне читаемый. Гравировка была сделана лазером. Сан Саныч проверил верёвку, на которой была записка от Руди и не смог её разорвать. Верёвка была вполне крепкой. Привязав «записку», Сан Саныч отправился искать Никитку с Барсиком.

Он нашёл их в душе, где Никитка мыл Барсика. Тот недовольно урчал, но не сопротивлялся.

– Надо отправить его обратно. Пусть и они знают, что у нас все живы, – сказал Сан Саныч.

– А разве встретив его, они это не поняли? – удивился Никитка, он считал миссию Барсика выполненной.

– Нет, конечно! А вдруг выжил только Барсик? А вдруг не все из экипажа? А вдруг Левиафан уничтожен или серьёзно повреждён? Хочешь, чтобы они гадали? – спросил Сан Саныч.

– Да нет! – сказал Никитка, – но он же только вернулся. Его так долго не было.

– Пускай Маша накормит его самым вкусным, что он любит. Пусть он отдохнёт часик, но потом нужно будет отправить его обратно. Думаю, и нам стоит пойти с ним, вдруг он нашёл выход, через который мы все сможем выбраться? Женя с Машей подежурят здесь, – сказал Сан Саныч.

Барсик сидел и переводил взгляд с одного на другого, как будто понимая, что речь идёт о нём. Никитка вздохнул и опять включил душ.

Маша категорически отказалась оставаться на Левиафане. Она тоже хотела пойти искать выход. Женя была не против остаться одна, её эта перспектива не тревожила, поэтому все остальные запаслись фонарями, верёвками и разным инструментом на всякий случай и отправились следом за Барсиком.

Барскик понимал, что он сегодня проводник, и не убегал вперёд, а терпеливо ждал, пока все его догонят. Когда они все перебрались по балке на условный берег, который представлял из себя просто покорёженные и смятые металлоконструкции лежащие очень плотно, то двигаться пришлось очень осторожно, иначе каждый шаг мог стоить здесь сломанной ноги.

На третий день блокады они уже исследовали всё доступное пространство, но никакого намёка на выход обнаружить не смогли. Это была случайно образовавшаяся ниша внутри горы металлического мусора. Когда гора начала сползать в воду, часть больших конструкции внутри неё не позволили ей обвалиться полностью, и за счёт них образовалась эта пещера, в который был только один вход, глубоко под водой со стороны моря. Да, он был настолько большим, что Левиафан смог через него войти, но даже здесь он не имел никакой возможности для манёвра. Эта кишка вела в тупик, и Левиафан проплыв по ней оказался, по сути, в безвыходном положении.

Да, лодка была цела, не считая нескольких глубоких борозд на корпусе, которые не повредили никаких конструктивных элементов. Когда Женя пошла в лобовую на сибаритов, она хотела пройти снизу под их кораблём, но дно оказалось слишком близко. Сначала она чиркнула брюхом по обломку скалы, а когда начала всплывать, чтобы её не зажало между корпусом корабля и другой скалой, то чиркнула бортом о чёрный корабль.

Почти сразу они увидели этот вход. Между двух кусков скалы был проход, а сверху навалены металлические балки, обрушившиеся с кучи мусора. Получались своего рода ворота. Когда они в них входили, они даже представить не могли, чем всё это кончится. С одной стороны им повезло, Левиафан смог пройти и ему было где всплыть. Но теперь они были в блокаде, и выйти обратно могли только задним ходом, так же, как и вошли.

Несмотря на всю сложность положения, в котором они оказались, то, что сделала Женя, это было чудо и высшее мастерство. Сан Саныч понимал, что сам бы он так никогда не смог. Вести лодку и принимать решения в штатном режиме – да. Но так, в экстремальной ситуации, как Женя, соображать на ходу, и с таким ювелирным мастерством управлять огромной субмариной… это ему было не под силу. Сан Саныч всерьёз подумывал о том, что если всё кончится благополучно, в чём пока были сомнения, то он официально произведёт Женю в капитаны Левиафана. Он может остаться лидером группы, но именно лодкой должна командовать она. Она это заслужила. Если бы не она, лодки бы уже или не было вообще, или бы она была захвачена.

Был ещё одни нюанс, который беспокоил Сан Саныча. Вся эта конструкция не внушала доверия. Он боялся что произойдёт обрушение и они все окажутся здесь похоронены. Даже если их не убьёт сразу, то достаточно небольшого обвала в проходе, чтобы Левиафан не смог отсюда выйти и тогда они все будут обречены. Поэтому выход из-под горы был нужен ему как воздух, чтобы можно было хотя бы вывести людей, даже если лодку спасти не удастся.

Жене он особенно про такие соображения опасался говорить. Боялся, что она не оставит лодку ни в коем случае.

Они прошли до того места, где завал становился уже практически непроходимым. Воды здесь уже не было видно даже внизу, между железками. Барсик поднырнул под толстую решётку и появился в свете фонарей с другой стороны. Никитка встала на четвереньки, и пролез там же. Маша сделала тоже самое. Сан Саныч чертыхнулся, встал на четыре точки и, кряхтя, полез под решёткой.

– Погодите, – сказал он, оказавшись с другой стороны, – мы можем попасть в лабиринт, если будет возможность уйти достаточно далеко. За Барсиком не бежим, держимся все вместе. Всем понятно? Кому не понятно, пойдёт обратно на лодку.

Никитка с Машкой кивнули. Сан Саныч снял с плеча большой моток верёвки и привязал один конец к решётке.

– Это наша путеводная нить. От верёвки ни на шаг. Всем ясно? – спросил Сан Саныч.

Никитка с Машкой снова кивнули. Барсик стоял и терпеливо ждал. Он, наверное, и правда не отдохнул после возвращения и не горел особым желанием идти внутрь горы. Но когда все двинулись вперёд, пошёл первым.

Путь оказался не простым. Они то лезли вверх, то опускались вниз, то пролезали в узкие щели. Иногда казалось, что они идут в обратном направлении. Через десять минут стало понятно, что без верёвки, ну или на худой конец без проводника, они отсюда обратно не выберутся. Наконец верёвка закончилась. Сан Саныч привязал второй конец к торчащей железке и сказал:

– Дальше не идём, слишком опасно. Возвращаемся, отдыхаем, берём ещё верёвку и делаем второй заход. Барсик пускай идёт один, отнесёт записку. Сможешь его убедить? – спросил Сан Саныч у Никитки.

Никитка пожал плечами.

– Откуда я знаю. Он всё понимает и обычно делает то, что нам нужно. Но чтоб вот так, сказать ему, а он пошёл… не знаю. Но думаю, он и сам догадается, что от него хотят.

Никитка посмотрел на Барсика, Барсик посмотрел на Никитку, после чего махнул своим хвостом и, прыгнув, резко исчез в темноте. Никитка развёл руками в стороны.

– Я сам не знаю, как это работает, но он наверняка понёс записку.

Сан Саныч удовлетворённо кивнул.

– Я останусь здесь, – вдруг сказала Маша, – вы же всё равно вернётесь?

– Нет, здесь никто не останется. Нас не будет несколько часов, возможно. Что ты будешь здесь делать? Сидеть на железке? Не дури. Ты от этого не ближе к Руди. Будешь ближе, когда мы найдём выход. Не сомневайся, Руди его тоже ищет и возможно делает больше чем мы. Скоро вы встретитесь.

Но заявление Сан Саныча оказалось слишком оптимистичным.

У Лианы с отцом получилось причалить не так уж далеко от места, напротив которого стоял корабль сибаритов. Они втащили лодку на берег и спрятали между обломками контейнеров, которые здесь были разбросаны в большом количестве. Видимо, когда-то тут обрушилась пирамида из них. Лодка была укрыта хорошо, и сверху и с боков её видно не было. Было страшно пропороть её в темноте о какую-нибудь железку, но вроде обошлось.