— Да, — вздохнул Спас, — но если ему кто и может помочь, то это его мама и бабушка. Мы им не чета. Будем надеяться, что они справятся. Ты, кстати, не устала? Иди поспи.

— Сейчас день! — удивилась Юна.

— Под водой это не имеет значения, — возразил Спас, — к тому же ты ночью не спала, так что это не аргумент!

— Я просто так переживала за нашу лодочку, что теперь не могу нарадоваться, что она работает. Так бы и сидела за пультом! — с любовью сказал Юна и погладила нежно находящиеся перед ней приборы.

Они услышали лёгкий шум и повернулись на него. В дверях стояла взъерошенная Оля, она, видно, только проснулась.

— Думаю, что нашу гостью стоит покормить! — Спас легонько пихнул Юну кулаком в плечо, — да ты и сама давно не ела, тоже перекуси. А потом вздремни, это приказ! — и Спас ещё раз пихнул её кулаком.

Юна улыбнулась и встала.

— Когда я стану настоящим капитаном этой лодки, ты мне уже не сможешь так приказывать, — и она, взяв Олю за руку, повела её завтракать. Оля не сопротивлялась, она была только за.

Лавр рассматривал рыжего старика и не знал, что ему сказать. Можно было спросить, кто он такой и что тут делает, но все эти вопросы казались глупыми. К тому же Лавр не чувствовал себя хозяином этого места и у него были сомнения, вправе ли он задавать такие вопросы.

Старик тоже молчал и с лёгкой полуулыбкой смотрел на Лавра. Пауза затягивалась.

Тогда Лавр задал вопрос, который волновал его на самом деле, а не про личность старика.

— Как разбить эту скалу? — спросил он.

Старик пожал плечами.

— Есть много способов. Один из них, оставить всё как есть, это тоже не худший вариант, так даже будет лучше, — сказал он.

— Чтобы сделать это, мне не нужны советы, — резковато сказал Лавр, — я хочу попасть внутрь.

— Зачем тебе это нужно? — спросил старик и пристально посмотрел на Лавра.

— Это вернёт папе память, — уверенно сказал Лавр, — а я этого очень хочу!

— Хочешь помочь папе, но пока не можешь? — спросил Старик.

— Да, хочу, а что? — спросил Лавр с вызовом.

— Не знаю… — старик опять пожал плечами, — ты хочешь помочь близкому человеку, которому пока помочь не в силах. Но почему ты не хочешь помочь тем близким людям, которым можешь?

— В смысле? — удивился Лавр.

— Даже выглядишь ты ещё ребёнком. А если подумать когда ты родился, так ты вообще младенец. И этот младенец едет на огромном страшном звере, в окружении армии чудовищ, на войну с целым городом вооружённых людей. Как ты думаешь, что чувствуют при этом твои близкие люди? — спросил Старик.

— Волнуются? — Лавр слегка растерялся, когда ему обрисовали ситуацию со стороны.

— Естественно! — старик слегка улыбнулся, — места себе не находят и хотят тебе помочь.

— Но это могу сделать только я! — уверенно сказал Лавр.

— С чего ты это взял? — удивился старик.

— Твари подчиняются только мне! — сказал Лавр, уже чуть менее уверенно.

— А может быть не только? А может любому, кто войдёт в симбиотическую ментальную связь с Акселем и усилит через него свои способности? — сказал Старик, внимательно глядя на Лавра, — об этом ты не думал?

— Но я и до Акселя кое-что делал, — Лавр становился всё менее и менее уверенным в том, что он говорит.

— Знаю, спасал бабушку, убивал тварей. И тут как всегда есть и хорошее и плохое. Хорошо, что спас, плохо, что убил в таком юном возрасте столько живых существ, пусть и опасных, да ещё и таким жестоким способом. Хорошо, что тебя это потом волновало, плохо, что влияние от этого события проросло внутри тебя и толкает тебя сейчас в неверную сторону. Каждый опыт хорошо получать только тогда, когда для него придёт время. Для тебя время убийств ещё не пришло, а ты через это прошёл. Сложная ситуация… — сказал старик и задумался.

— Откуда вы столько про меня знаете? — ошарашено спросил Лавр.

— А как ты думаешь, где мы сейчас находимся? — усмехнулся старик.

— А что, тут можно узнавать всё-всё обо всех? Прямо вот так, даже мысли? — удивился Лавр.

— Смотря кому, — улыбнулся старик, — у тебя огромные силы, этого не отнять, но ты ведёшь себя так, как будто тебе дали длинную палку с горящим на конце факелом и завязали глаза. И вот ты машешь этой палкой во все стороны, думая, что творишь добро.

— А это не так? — спросил Лавр, осторожно.

— Не совсем так. Намерения у тебя хорошие. Но не твоё это дело. Не ты этим должен заниматься. Это тебя разрушит, — серьёзно сказал старик.

— Ничего меня не разрушит, — вдруг вспылил Лавр, — помогите лучше вскрыть эту скалу!

Старик ничего не стал говорить, а просто подождал, когда эмоциональный всплеск у Лавра сойдёт на нет. Лавр и правда быстро остыл и ему даже стало неловка за свою вспышку.

— Не твоё дело пока что воевать и убивать. Будь нормальным ребёнком, тогда ты вырастешь нормальным человеком. Не торопись! — спокойно сказал Старик.

— Ааааа, я понял! — Лавра вдруг осенило, — вы один из них! Вы один из сибаритов! Вы живёте в этом городе и пришли, чтобы меня остановить и этим спастись!

— Интересная теория, — улыбнулся старик, — но неверная. Вспомни, где мы находимся. Ты можешь узнать всю правду прямо сейчас. Но подозреваю, что не знаешь, как это сделать. Помнишь, я тебе говорил про завязанные глаза?

— Неееет! Я всё понял, вы специально меня отговариваете! У вас просто нет других способов мне помешать! — уверенно сказал Лавр.

— Во-первых, я не тот, за кого ты меня принимаешь. Во-вторых, я не буду тебе мешать, хотя и могу. Но да, я не хочу, чтобы ты делал то, что собираешься делать. И вовсе не из любви к сибаритом. Их нужно уничтожить, как опухоль. Просто делать это должен не ты. Если ты это сделаешь, ты поставишь крест на своём будущем. А оно у тебя, без малого, великое! Но будущее не предопределено. Уничтожив город сибаритов, ты этого будущего лишишься и тем самым приведёшь к гибели многих людей, которых мог бы спасти, — сказал старик.

— Но если будущего нет, — продолжал упорствовать Лавр, — значит, я могу и сибаритов уничтожить, и тех спасти, про кого вы говорите что не спасу. Может ведь и такое произойти?

— Нет! — уверенно сказал старик, — мы всегда делаем выбор. Каждую секунду нашей жизни. Некоторые выборы незначительные, они ни на что не влияют. Некоторые выборы судьбоносные, которые определяют всю нашу жизнь. Мы даже не всегда знаем, что это судьбоносный выбор. Иногда то, что мы решаем пойти направо, а не налево, может полностью изменить нашу жизнь и вызвать цепочку событий, которая приведёт к результатам, которых мы даже вообразить не могли. Это может быть как хороший результат, так и плохой. Люди, у которых есть жизненный опыт, лучше делают выбор. И чем этого опыта больше, тем качество этих выборов лучше. А жизненный опыт, это как раз множество сделанных раньше выборов. Так вот, у тебя этого множества выборов нет. Ты рассуждаешь и принимаешь решения поверхностно, импульсивно, и упорствуешь и их реализации. Это свойственно всем детям, но обычно у детей нет таких возможностей, как у тебя. А ты, к несчастью, можешь реализовать то, что задумал.

Лавр помолчал, пристально глядя на старика.

— Помогите мне вскрыть эту скалу и я, возможно, поверю вам. Я даже не знаю как вас зовут, почему я должен вас слушать? Может вы как раз и пользуетесь тем, что я ребёнок и пытаетесь сбить меня с толку, чтобы спасти город сибаритов, — сказал он.

— Опять двадцать пять! — старик хлопнул по колену рукой.

— Освободите папину память и поговорим, — твёрдо сказал Лавр.

— А с чего ты взял, что это папина память? — спросил старик.

— Не знаю, я это просто понял. Вы же сами говорили, что мы в информационном поле и тут можно узнать всё, — попытался поддеть его Лавр.

— Можно, — согласился старик, — а можно просто что-то придумать и поверить в это, а думать, что ты это узнал. Такое тоже бывает.

— Хотите сказать, что это не папина память? — подозрительно спросил Лавр.