Он неуклюже взмахнул руками, словно большая и причудливая птица, пытающаяся резко взлететь в воздух, и стал заваливаться лицом вперед.

– Стреляйте, скоты тупоголовые! Чего же вы ждете!!.. – Бушар громко и с отчаянием в голосе закричал на арбалетчиков, завозившихся под павезами. – Сожгите эти проклятые ворота!!..

Стрелки подожгли наконечники болтов и выстрелили по воротам и кровле стрелковых башен, стоявших по обеим сторонам. Резкое пламя охватило ворота, взметая густые черные клубы дыма и пожирая створки хищными языками. Левая от ворот башня медленно разгоралась, становясь похожей на причудливый факел…

– Дон Рауль! Пожар! Ворота и башня!!.. – Рауля дернул за рукав кольчуги перемазанный грязью воин. Рыцарь обернулся и увидел черные клубы дымов, поднимающихся над воротами и одной из башен крепости. – На стены! Всем стрелкам на стены! Сейчас начнется атака!!! На стены… – Тяжелый болт пронзил ему грудь, оборвав его крик посередине. Рауль сел на землю, сбитый резким толчком, и опустил голову, увидев прямо перед собой толстый наконечник оперения болта, глубоко засевший в его теле. Он хотел что-то крикнуть своим воинам, но вместо крика изо рта рыцаря вылетело неприятное бульканье, и по подбородку потекла густая струйка крови. На мгновение все вокруг раненого рыцаря расцвело буйством красок, резавших глаз своим великолепием и ослепительной прелестью. Мир закрутился перед его глазами, застилась туманом и приглушая крики воинов. Он закрыл глаза и стал медленно падать в какую-то бездну, дна которой не было видно. Тело падало, поддерживаемое насыщенным и густым воздухом, словно мягкой периной. Рауль видел перед глазами яркий луч света, влекущий его невесомое, словно пушинка, тело куда-то ввысь, наполняя расслабленным блаженством и истомой руки и ноги воина…

– Отходим! Хватит, я думаю, с них и этого!.. – Бушар приподнял шлем и плюнул на землю. – Отходим! Пора догонять колонну мессира де Леви!..

Де Марли приподнялся на носках и посмотрел в сторону ушедшей колонны крестоносцев – даже пыль осела, оставив только следы копыт и повозок. Надо было нагонять, иначе отряд Бушара мог оказаться в ловушке. Стрелки и пикинеры медленно попятились назад, удерживая тяжелые павезы перед собой. Крепость Базьеж горела: Ворота и правая надвратная стрелковая башня были объяты пламенем, из-за стены в разных местах в небо поднимались густые клубы серого и черного дыма, что на фоне белых камней, из которых была сложена крепость, выглядело удручающе и, одновременно, завораживающе, притягивая взгляды к красивому сочетанию белого с красным, серым и черным.

– Потери? – Бушар, который уже сел в седло, склонился к одному из воинов. – Быстро узнай наши потери!..

Воин спешно пересчитал воинов и, не скрывая удовольствия, громко отрапортовал:

– Восемь ранено и шесть убито, ваша милость!

Рыцарь кивнул головой и отдал шлем оруженосцу, спросив того:

– Ступай к повозкам и узнай имена тех троих смельчаков. Надо наградить их семьи, они ведь из Каркассона… – барон повернул коня и, увидев, что крестоносцы закончили погрузку павезов и раненых солдат, громко крикнул. – По коням! Идем на Тулузу!..

Он выехал в голову колонны, составленной из пикинеров и стрелков, расположил повозки в середине строя и тронул поводья коня. Жеребец весело заржал и резво стал набирать скорость. В это время оруженосец подъехал к нему и сказал:

– Их имена Жиль, Пьер и Андрэ, ваша милость…

Бушар склонил голову и ответил:

– Запомни их имена, оливье! Когда мы вернемся в Каркассон, напомни мне, чтобы я не забыл выдать их семьям по двадцать ливров…

– Но, сеньор де Марли, – оруженосец не понял слов рыцаря, – вы, если память не подводит, отдали им деньги!..

Рыцарь резко наклонил корпус к оруженосцу и так сильно наотмашь ударил его по шее, что с его головы слетел шлем:

– Не смей учить меня, болван! Они – герои… – Бушар свирепо сверкнул глазами, заставив оруженосца съежиться. – Научись, сначала, шлем привязывать, а потом…

Он развернулся и поскакал к голове колонны, двигавшейся прочь от горящей крепости.

– Набираем ход, ребята! Живее!..

Громкие шаги и настойчивый стук в двери встревожили графа Раймона. Он поднял голову, отрывая свой взгляд от пергаментов, и крикнул:

– Входите!..

Широкоплечий рыцарь склонил голову в учтивом поклоне. Его черные и смолистые волосы колыхнулись и упали на плечи воина, растекшись крупными волнами по сюркоту, надетому поверх кольчуги. Загорелое, бронзового цвета, лицо рыцаря прорезали глубокие морщины, хотя он был еще не стар. Раймон нетерпеливо посмотрел на него.

– Что-то срочное, мессир Пьер-Бертран?..

– Сир! Судя по всему – горит Базьеж!.. – Срывающимся от волнения голосом ответил рыцарь. – Большие клубы черных дымов тянутся с юго-востока, а там, как раз, и расположен Базьеж…

Граф резко встал и последовал за рыцарем, который вышел из комнаты и повел графа на противоположную сторону дворца, к балкону, откуда были видны дымы. Раймон присмотрел, потер глаза и тихо выругался:

– Черт. Неужели, они так легко взяли Базьеж? Что же они за люди такие, если сходу могут… – он посмотрел на рыцаря. Тот почтительно склонил голову, ожидая приказаний. – Пьер-Бертран, я приказываю вам взять с собой десять всадников и спешно направиться к крепости Базьеж. Любые известия, даже самые плохие, я должен знать первым…

Пьер-Бертран де Лескюр молча развернулся и покинул графа, оставив того наедине с дымами, тянувшимися к Тулузе со стороны горевшей крепости.

– Проклятье! – Раздраженно прошептал граф Раймон. Он сильно стукнул кулаком по перилам балкона. Резкая боль немного отвлекла и отрезвила голову графа. – Проклятье… – уже спокойным голосом добавил он, потирая распухающую ладонь. – Еще, и руку разбил, что за напасть…

Тулуза открылась перед армией крестоносцев внезапно, словно игривая женщина, долго мучившая мужчину своей неприступностью и неуловимостью, и вдруг разом сбросившая свои одежды и раздвинувшая ноги, представая во всей красе и чем сильно озадачила партнера. Вот так и крестоносцы, поднявшись на высокий холм, увидели столицу мятежного края во всей своей широте и величии. Вечер только начинался. Солнце медленно катилось к закату, озаряя своими багровыми и розовыми лучами вершины башен и шпили соборов города, отражаясь ослепительными искрами на золоченых деталях убранства церквей и больших зданий.

– Сеньоры! – Торжественным голосом произнес Ги де Леви, указывая рукой, одетой в кольчужную рукавицу на город, раскинувшийся в широкой долине. Гаронна степенно несла свои воды к Атлантическому океану, омывая западные бастионы города и снабжая его в избытке водой. Длинный ряд водяных мельниц, недавно отстроенных вдоль берега реки, весело крутили свои огромные колеса. – Они нас ждут!..

Сенешаль показал рыцарям на толпы крестьян, тянувшихся к воротам города и уводивших скот из деревень, оставляя крестоносцам только пустые дома. Небольшие группы всадников метались между длинными вереницами повозок, нагруженных нехитрым крестьянским скарбом.

Жильбер де Клэр подъехал к сенешалю и остановил своего гнедого коня, уставившись завороженным взглядом в красивый пейзаж города.

– Очень большой и, несомненно, богатый город… – лаконично заметил англичанин. – Думаю, что торговля приносит неплохие доходы графам де Сен-Жиль.

– Да, мой друг, – согласился с ним сенешаль. – Мне, помнится, как покойный граф де Монфор потребовал огромный выкуп с горожан. Что-то, если память не подводит, около тридцати тысяч марок серебром!..