– Я все исполню, сир! Я не заставлю Вас сожалеть о доброте, которую Вы проявили ко мне и моим людям! – Ответил де Муши.

– Великолепно! – Людовик повернулся к де Леви и сказал. – Мессир Годфруа! Прикажите оставить в замке мессира де Муши тридцать рыцарей, во главе с виконтом Анжуйским, и сто арбалетчиков мессира де Кран. Вас же, Годфруа, я жду через два часа в своей палатке с докладом. – Людовик обернулся к мессиру де Муши.– На всякий случай, будьте любезны подготовить из ваших людей отряд в пятьдесят рыцарей… Они мне могут понадобиться. И вот ещё что, ваши необдуманные действия уже принесли вам большие издержки и убытки… Рельеф за вступление в феод я с вас удержу через год. Если же вы, де Муши, докажете мне всю глубину раскаяния и верности сюзерену, мы вернемся к обсуждению данного вопроса… вам всё ясно?

Де Муши, не веря до сих пор в своё спасение и везение, заявил:

– Ошибки бывают у всех. Но наш род славится тем, что помнит доброту и благородство и отплачивает тем же!

Людовик посмотрел на него:

– Ладно. Оставим пустые слова для трубадуров. Больше не задерживаю…

В палатке принца, куда вошел Людовик, его уже поджидал де Леви, нетерпеливо прохаживаясь из угла в угол. Известие, скорее всего, действительно было значимым и важным, судя по нервозности Годфруа.

Людовик присел на стул и его начали раздевать оруженосцы. Сегодняшний бой, несмотря на кажущуюся легкость победы, отнял много сил и нервов у принца. И, хотя потери его отряда были не такими значительными, чем у его бывшего противника, тем не менее, принц был сильно расстроен. Это были его люди, его верные и преданные воины, готовые по малейшему его знаку броситься на любого врага…

После переодевания Людовик отогнал от себя назойливого пажа, предлагавшего ему принять ванну:

– Знаешь, Рауль… позже… – он повернулся к Годфруа и кивнул головой. – Ну, что там у тебя? Вижу по твоему виду, что отнюдь не из приятных известий привезли нам… Так?

– Истинно так, сир. – Вздохнул де Леви. – Весьма неприятные известия из Шампани…

Принц взглянул на Годфруа. Лицо того было серым:

– Говори, не тяни лошадь за хвост!

– Его светлость Эбл граф де Руси, и его сын Жискар… – замялся де Леви, робея перед этими грозными и родовитыми именами. – В общем, жутко неспокойно вокруг Реймса и его монастырей. Канцелярия королевства завалена кучей жалоб на них… Сугерий…

– Сугерий!!! – перебил Людовик де Леви, заставив его примолкнуть. – Сугерий! Он вообще обалдел, и дальше своего носа ничего не видит! Одно дело Монморанси и прочая свора в моем домене, а граф де Руси, – принц придал многозначительное и серьёзное выражение своему лицу.– Так вот, граф де Руси – крепкий орешек. Как бы нам зубы об него не сломать! Когда я был совсем мальцом, он организовал такой поход в Испанию, о нем до сих пор легенды слагают! Эбл!.. Надо же, куда хватил!

Известие это настолько ошеломило принца, что он даже покраснел и сидел, глотая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег.

– Но сир!.. – начал было Годфруа. Он подумал, что Людовик испугался грозного противника.

– Эбл… – Людовик поднял голову и в упор посмотрел на Годфруа. В его юношеском взоре мелькнула искорка шаловливой бесшабашности, свойственной многим сорванцам, задирам и хулиганам во все времена. – А что! Это даже интересно! Эбл, говоришь!.. Ну, и что же там пишет мне наш сердечный друг Сугерий?…

Эбл, граф де Руси, был крепкий мужчина лет пятидесяти пяти. Род его был, пожалуй, одним из древнейших и знаменитых на территории Франции. Он был опытный воин, тонкий политик, обладающий, к тому же, огромными ресурсами, позволяющими жить на широкую ногу и пускаться в различные авантюры и приключения.

Будучи шурином одному из королей Арагона, граф де Руси в 1073 году отправился в поход против мавров, собрав довольно-таки огромную и внушительную, по меркам того времени, армию. Сам папа Римский освятил этот поход. Успехи графа де Руси были такими головокружительными, что многие знатные сеньоры Франции и Европы устремились по проторенной графом «дорожке»… Многие, среди которых был даже герцог Бургундии, искали счастья в мавританской Испании, но мало кому улыбнулась удача.

Сейчас же граф, как и многие сеньоры-владетели, занялся элементарными грабежами и притеснениями беззащитных, но крайне богатых, церковных сеньорий и монастырей, пользуясь очевидной для даже слепых и глухих слабостью и, порой очевидным, бессилием королевской власти. Граф неоднократно заявлял, что его родство с Каролингами, ведь в его жилах было действительно много каролингской крови, возвышает его над королями-выскочками и самозванцами, к коим он причислял и молодого принца Людовика.

Такие оскорбления сносить было нельзя и невозможно! Сугерий, заранее просчитав и предугадав, скопил более двух сотен жалоб от духовных лиц диоцеза Реймса. На основании этих жалоб, он смог причислить графа де Руси к «тиранам», что, по законам и канонам «мира Божьего», позволяло ввести против него жестокие и суровые санкции, вплоть до военных, включающих в себя захваты заложников, поджоги и разорения. Направив письмо Людовику, Сугерий без позволения принца произвел созыв нескольких отрядов рыцарей, включая отдельный отряд из наиболее знатных и владетельных сеньоров, что придавало более грозный вид предстоящей военной операции Людовика.

– Толку будет мало от наших «родовитых»! – Кисло улыбнувшись, сказал принц Годфруа де Леви. – Ты лично, что думаешь?

Годфруа почесал затылок и ответил:

– Ничего! Зато они нам таким щитом послужат, что мессир Эбл не раз крепко подумает, прежде чем атакует или решится напасть на нас или наш лагерь.

– А ведь верно! Здорово! Пустим мы, пожалуй, наших родовитых рыцарей на осаду и блокаду главного замка графа, а сами малость «прогуляемся» по его землице… Как?! – Лицо Людовика приняло луковое и хитрое выражение.

– Ух, ты! А можно?! – Не верил своим ушам Годфруа. – Пограбим, пожжем малость… Красотища! – Он мечтательно закатил глаза.

– Но, но, размечтался! – Рыкнул на него Людовик и засмеялся своим заливистым и звонким смехом. – Собирай всех завтра, да не забудь прихватить отряд у мессира де Муши, лучше с ним во главе.

– А он…

– Ничего, жена да племяннички пусть чинят замок и башню. Он мне, как вассал, нужнее в походе будет. Заодно проявит шанс на смягчение рельефа за феод и штрафов, которые Сугерий насчитает ему!

Потратив с неделю на приведение в порядок и отдых своему войску, Людовик выступил в направлении Реймса. Как и ожидалось, с ним выступил отряд рыцарей, которых лично вел за собой Дрё де Муши. Грамотность и расторопность нового вассала принца не знала пределов в надежде угодить Людовику. Принц не протестовал и передал в руки де Муши всю разведку, охранение на марше и во время стоянок. Сугерий выслал всех имевшихся конных рыцарей, оставив только сто пятьдесят молодых и неопытных еще учеников во главе с мессиром Антуаном де Сент-Омером. Людовик улыбался, представляя себе ворчания и ругательства старого рыцаря, вновь оказавшегося не у дел.

На второй день перехода отряд принца подъехал к лагерю, в котором расположились все его рыцари, присланные заранее Сугерием, включая отряд знатных сеньоров-владетелей. Их расписные шатры и палатки было видно издалека. Всюду, куда ни бросишь взгляд, пестрели шелка, бархат и знамена, висели щиты с гербами старинных дворянских родов Франции. На другом краю лагеря размещался отряд принца. Строгие ряды скромных палаток, расставленные в четком шахматном порядке, напоминали вид древнеримского лагеря. Там царил строгий порядок, привитый с первых занятий строгим мессиром Антуаном. Если бы сейчас или ночью какой-либо противник вздумал напасть на расположение войск, только части принца, скорее всего, смогли бы быстро и организованно дать ему отпор.