– Выдохни, Шарль… – Гийом дружески похлопал его по плечу. – Сходи-ка в дом и выпей воды, что ли…
Глостер, меривший дорожку возле дома длинными и нетерпеливыми шагами, вопросительно посмотрел на него.
– Пока все идет по плану… – де Ипр развел руками. – Они закрылись в донжоне, чего и следовало ожидать…
– По какому, черт вас возьми, де Ипр, плану?! – Робер Глостер завелся не на шутку. Его раздражал спокойный и словно медлительный вид Гильома, делавшего все словно в замедленном темпе.
– Да не кипятитесь вы, граф! – Гильом резко осадил его. – Сейчас я направлюсь к воротам, протрублю в рог, и мы с вами преспокойненько узнаем – в замке ли еще мессир де Леви…
Он зевнул, подошел к своему жеребцу, вынул из седельной сумки рог, украшенный грубоватой бронзовой ковкой, деловито повертел его в руках, продул как следует, после чего подозвал к себе нескольких рыцарей и что-то тихо приказал им.
Глостер наблюдал за его неспешными действиями с такой злобой, что ему самому казалось, будто он слышит, как стучат его собственные зубы.
Рыцари быстро вернулись к де Ипру. Один из них высоко держал копье, к острию которого была наспех привязана вымаранная грязью или копотью (ночью неудобно было различить) рваная льняная выбеленная тряпица.
Гильом спокойно направился к мосту, разделявшему ворота цитадели и нижний город, осторожно встал за поваленной набок повозкой и, поднеся к губам свой рог, трижды протрубил в него.
«Только бы ты уже убрался из замка…» – пронеслось у него в голове…
Замок.
Филипп хотел уже спускаться вниз к герцогу, когда тревожный звук рога, показавшийся ему до боли знакомым, заставил его вернуться к бойницам куртины. Звук рога повторился еще пару раз – это был сигнал к началу переговоров.
Он, на всякий случай, прикрыл грудь щитом, лежавшим возле бойницы, и посмотрел вниз.
– Прекратить стрельбу! – Громко крикнул де Леви. Стрелки замерли…
Высокий стройный рыцарь направлялся к мосту в сопровождении двух крепких воинов, прикрывавших его щитами. Один из них держал в руке копье, на кончике которого болталась грязная белая тряпица – знак парламентеров.
– Что вы хотите?!.. – Филипп громко крикнул, адресуя слова к рыцарю.
– Мессир де Леви! Мессир Филипп! – Раздался снизу молодой, но грустный голос рыцаря. Филипп прямо похолодел, настолько знаком был ему этот голос. – Волею рока я, мессир Гийом де Ипр, вынужден начать осаду замка!..
Рыцарь снял со своей головы шлем, стащил кольчужный капюшон вместе с чепцом и, тряхнув своими светлыми, цвета спелой пшеницы, волосами, посмотрел наверх, пытаясь разглядеть среди тени зубцов крепостной куртины Филиппа де Леви.
– Гийом! Брат мой! – Филипп попытался вложить в свой голос всю холодность, но вид человека, с которым они вместе прошли многие опасности фламандской кампании, заставили его дрогнуть. – Каким ветром тебя занесло в эти окаянные места, дружище?!..
– Оммажем, будь он неладен, мой друг Филипп! Исключительно оммажем!.. – Гийом развел руки в стороны и деланно поклонился ему. – Как я понимаю, ни о какой почетной капитуляции не может быть и речи?!..
– Ты, как всегда, прозорлив, мой друг де Ипр!.. – засмеялся в ответ Филипп, хотя ему, как, впрочем, и де Ипру, сейчас было не до смеха.
Судьба, словно издеваясь или насмехаясь, решила столкнуть на краю Англии, среди вражеского населения и вообще друг на друга…
– Тогда, мессир де Леви и де Сент-Ном, – Гильом принял подобающую позу, – мы изволим осадить замок и донжон Кардиффа!.. – Он с грустью в голосе прибавил. – Я помню нашу клятву, Филипп!..
– Я тоже, Гийом! Прощай!.. – де Леви повернулся спиной к нему и украдкой быстро вытер слезинки, набежавшие на глаза.
– Храни нас всех Господь! – де Ипр поднес к губам рог и снова протрубил в него трижды, подавая сигнал к началу осады.
Когда он ушел от моста и скрылся за строением, Гуннар подошел к де Леви и, осторожно коснувшись его плеча, спросил:
– Вы знакомы с этим молодым сеньором?
– Да, Гуннар. Мы воевали вместе под знаменами покойного графа Гийома Клитона. И он великий воин. Сегодня нам дико не повезло…
Гуннар молча пожал плечами, развернулся и отправился к стрелкам, чтобы руководить обороной ворот и башен замка.
Снова послышались резкие щелчки спускаемых затворов, и ночной воздух наполнился низким воем арбалетных болтов, выпущенных атакующим противником.
– Началось. – Филипп свистнул, подзывая к себе викингов. Когда они подошли, рыцарь молча посмотрел каждому из них в глаза и тихо произнес. – Сегодня, мои славные друзья, нас ждет большой и кровавый пир…
– Сеньор, – Свен вышел немного вперед и, окинув взглядом своих товарищей, сказал де Леви, – если получится, уходите ради Бога отсюда. Мы как-нибудь задержим их, а потом отойдем в донжон и еще потянем время…
– Но вы погибнете! – Филипп решительно отказался от их предложения. – Я не могу допустить такого…
– Граф! – Олаф кое-как изобразил на своем грубом лице улыбку, – мы с самого начала знали, куда едем и на что идем, согласившись сопровождать вас. Выводите герцога и, да хранит вас Господь…
– А уж мы всласть погуляем сегодня! – Грубо попытался сострить Свен. – Не каждый день выпадает такой подарок судьбы…
Филипп прекрасно понимал, что иного выхода из сложившейся ситуации у него просто нет. Засиживаться в замке еще какое-то время – значит лишать себя форы при отходе через опасную и полуразрушенную тропу, да еще непроглядной ночью, со стариком-герцогом и лошадьми, которые могут и не пройти по обрывистой тропке к берегу. Но, даже добравшись до берега, надо еще как следует помолиться, чтобы отлив обнажил ту часть крепостной стены, что вдавалась в море на несколько туазов, а потом, пользуясь темнотой, скакать в неизвестность, углубляясь во вражескую территорию, полную ловушек и валлийских повстанцев.
А им все равно. Им безразлично, враг ты Англии или друг, для них достаточно одного вида норманнов, чтобы тут же разрядить в них свои хваленые длинные луки…
Филипп надеялся лишь на чудо и невероятное стечение обстоятельств, чтобы выскользнуть из западни. Он не знал и даже не догадывался о том, что три корабля, посланных Сугерием с соизволения короля Людовика для его эвакуации и спасения, были блокированы в Английском канале англичанами под предлогом борьбы с морскими разбойниками. Две галеры были взяты на абордаж и отконвоированы в один из близлежащих английских портов, откуда после долгих и нудных проволочек были препровождены с почетным конвоем к берегам Нормандии. Филипп не ведал, что только одному из них – легкому нефу, пользуясь густым туманом, удалось оторваться от погони. Но, к несчастью, он углубился слишком сильно к западу, попал возле берегов Бретани в сильный шторм и, как ни пытался идти широкими галсами против ветра, лишь чудом выскользнул из лап морской смерти, и с переломанными мачтами, едва дотащился к гавани Бреста…
ГЛАВА XV. Кардиффский узник. (Продолжение)
Отряд Глостера и де Ипра.
– Вот так! Накрывайте их болтами! Пригните их, чтобы даже нос высунуть не могли! – Гийом де Ипр, стоя в отдалении, руководил действиями стрелков. Он повернул голову к рыцарям и крикнул. – А теперь, мессиры, тащите таран! Врежьте им, как следует, по воротам! Наши кони уже начали скучать!..
Граф Робер Глостер, который после переговоров де Ипра с де Леви стал относиться к Гийому с еще большим раздражением и недоверием, молча сидел на лавке возле стены полуразрушенного дома и, вытянув свои длинные ноги, с отрешенным видом смотрел в небеса. Он словно самоустранился, превратившись в немого наблюдателя и отдав полностью бразды командования штурмом рыцарю.
Гийом, прикрываясь щитом, лично повел горстку смельчаков, решивших разогнать повозку с большим срубленным деревом в виде тарана через мост к замковым воротам, но, наткнувшись на плотный заградительные залпы из арбалетов, потерял трех рыцарей, после чего протрубил отход, бросив импровизированный таран на середине моста.
