Дорога домой заняла две трудные и тяжелые недели. Отряд медленно спускался с гор, часто и подолгу останавливался возле каждой церкви и монастыря, где рыцарь истово молился, ставил свечи и делал богатые подношения, умоляя Господа простить его за алчность, приведшую к гибели ни в чем неповинных людей, единственным грехом которых была верность и преданность своему безрассудному хозяину.

Только к концу апреля они, наконец, увидели стены и башни родного замка Мирпуа. Воины немного повеселели, только Ги держался отстраненно и холодно, он до сих пор корил себя за смерть Пьера.

Изабель, встретившая их возле ворот замка, поняла все без лишних слов, приветливо улыбнулась и, нежно поцеловав своего незадачливого горе-искателя, проводила Ги в башню.

Выслушав его рассказ, полный ругательств и упований на небеса, женщина нежно погладила спутанные и свалявшиеся волосы супруга, поцеловала в щеку и, мило улыбаясь, прошептала:

– Слава Господу, что ты у меня жив и здоров. Пошли-ка мыться, а то пахнешь, как боевой конь после сражения… – она так мило сморщила свой носик, что Ги не сдержался и рассмеялся. Он обнял ее и потел привлечь к себе, но Изабель деликатно отстранилась. – Нет, уж! Сначала в купальню!

Ги покорно побрел за ней в купальню, где слуги раздели его, собрали грязное белье и одежды и ушли, оставив их с женой наедине.

Он с нескрываемым наслаждением окунулся с головой в горячую воду купальни, а Изабель стала тереть его жесткой рукавицей, пропитанной настоем мыльного корня и ромашки.

– И, все-таки, ты у меня молодец! – Изрекла она, натирая его спину рукавицей. Он удивленно посмотрел на нее, но она нежно чмокнула Ги в губы и сказала. – Плевать на сокровища, мой милый! Зато ты породнился с домом де Фуа! А это, поверь мне, куда важнее, чем пустая беготня за легендарными кладами! Наш первенец будет иметь право наследия и титул наследного маршала Фуа. – Изабель выпрямилась и, глядя на Ги, добавила. – У нас не семья будет, а сборище маршалов! Можно, с непривычки, и запутаться! Маршал де Ла Фо! Наследный маршал де Фуа! Прямо, парад какой-то!..

Она весело засмеялась. Переливчатые искорки ее смеющихся глаз, нежные нотки прелестного грудного смеха обволокли сердце и голову рыцаря, успокаивая и расслабляя его, снимая с него бремя и тяжесть последних неудач. Ги опустился в купальню и закрыл глаза. Теплая вода приятно обняла его уставшее тело.

– Нет ничего лучше родного дома… – прошептал он и улыбнулся.

– Сир, я настаиваю на том, чтобы вы отписали его святейшеству… – казначей Шарля де Анжу, мессир Гоше де Белло, выдавил, наконец, из себя более или менее громкую и настойчивую тираду, которую, видимо, и сам не ожидал от себя услышать.

Король резко обернулся, оторвавшись от разглядывания акватории порта Неаполя, сплошь заставленного торговыми кораблями, прибывшими сюда из всех уголков Средиземного моря.

– Гоше, друг мой, какая муха тебя укусила сегодня? – Весело засмеялся он. – Я не вижу никакой беды. Наоборот, казна наполняется, народ не ропщет. – Он махнул рукой, подзывая казначея к окну. – Посмотри, сколько кораблей набилось в нашем порту! Сколько товаров, налогов, пошлин и податей!..

Гоше нехотя подошел к раскрытому настежь окну и посмотрел.

– Сир, я настаиваю… – уже тише произнес он.

Шарль покачал головой и посмотрел на него:

– Вечно тебе мерещится, черт те что!.. – король перекрестился. – Ты лучше полюбуйся, как мой сын управляет галерой! – он показал пальцем на небольшую галеру, выкрашенную в белый цвет и шедшую под косыми белыми парусами. – Скоро, клянусь небом, мы атакуем Тунис и перекроем море, отрезав сообщение между маврами Испании и мусульманами Востока! – Шарль с наслаждением потер руки, чмокнул от удовольствия и добавил. – Сколько товаров, сколько податей, сколько пошлин. Готовь новый замок для хранения казны королевства… – Казначей понял, что король не слышит его, упиваясь блаженством и находясь в прекрасном расположении духа, поклонился и собрался покинуть кабинет, но Шарль, вспомнив что-то, резко остановил его. – Гоше! Постой-ка! Что ты там блеял о письме папе Клименту?..

Гоше даже вздрогнул от неожиданности, развернулся и, широко раскрыв свои глаза, молча захлопал ресницами.

– Надо отписать письмо его святейшеству… – проблеял он неуверенным голосом. – На севере, вокруг Вероны, да и в самом Риме неспокойно…

– Да ты что!.. – Шарль вложил в эту фразу весь сарказм, подаренный его Богом или дьяволом. – Неспокойно. Мама дорогая…

– Не надо издеваться над моими словами, сир… – Гоше обиделся и опустил голову.

– Ладно-ладно, извини. Вырвалось… – король похлопал его по плечу. – Сколько мы испытали вместе, так что не стоит дуться на своего короля, если он пошутит иногда. Излагай, только без тумана, который ты так любишь напускать…

– Гибеллины, сир, стали поднимать голову… – начал Гоше. – Семейство Франджипани будоражит Рим и окрестности. В Вероне неспокойно, того и гляди, весь Север Италии вспыхнет…

– Прованс спокоен? – Шарль бросил резкий взгляд на Гоше. Тот молча кивнул головой в ответ и перекрестился. – Вот и прекрасно. А, что касается севера Италии, так то не моя проблема, а его святейшества… – король зевнул, показывая свое безразличие. – Пусть Климент, который учил меня жизни, сам поучится управлению владениями.

– Но, ваше величество, – казначей дотронулся до руки короля. – Гибеллины, наверняка, бросятся искать поддержку в Германии! Надо, пока не поздно, отправить экспедиционный корпус в Рим и Тоскану…

– Ты в своем уме, Гоше?! Тоскана, папская область, Романья и Равеннский экзархат принадлежат папе Римскому, а не королю Шарлю! Вот, если его святейшество попросит меня, я немного поломаюсь и, возможно… – Шарль мечтательно закатил глаза, предвкушая торг и уступки со стороны папы Римского.

– Сир, боюсь, что тогда уже будет слишком поздно… – казначей почесал свой длинный нос. – Тогда, сир, нам придется думать о спасении королевства…

– Бред какой-то, да и только… – Шарль топнул ногой. – Королевство спокойно, верно и безмятежно!

– Да-то Бог… – перекрестился Гоше. – Но, если молодой принц Конрадин решится выступить, всякое может случиться. К примеру, многие из наших апулийских вассалов…

– Не мели чушь! Апулийцы и герцог Джордано уже доказали нам свою верность и лояльность. Если что и приключится, – он плюнул три раза через левое плечо, – я их пущу в первых рядах на врагов короны…

– Пора бы нам задуматься о приглашении ваших друзей из Франции… – осторожно намекнул Гоше де Белло.

– Людовик больше не даст мне рыцарей! – Отрезал его Шарль. – Анжуйцев и провансальцев, если только… – он задумался, – хотя, думаю, еще рановато…

– Лучше раньше, чем позже… – кашлянул казначей.

– Ага! А деньги им кто платить станет?! – Король, известный своей прижимистостью, посмотрел на казначея. – Одно дело, когда папа и мой царственный братец платили, а тут! – Он отрицательно покачал головой. – Заграничный шевоше стоит больших денег…

– Казна наполнена хорошо и изрядно… – Гоше раскрыл кожаную папку и пробежался взглядом по записям. – Мы сможем позволить себе содержать до пяти тысяч тяжеловооруженных рыцарей сроком до семи или даже восьми месяцев без сильного ущерба для…

– Бог ты мой! – Шарль всплеснул руками и удивленно посмотрел на казначея. – Воистину, неисповедимы пути Господни! Если казначей, кто должен радеть и трястись над каждым денье, уговаривает меня тратить на рыцарей, что мне скажет, к примеру, маршал де Фурр?!..

– То же и ответит, ваше величество. Я уже разговаривал с мессиром Адамом… – Гоше перехватил растерянный взгляд Шарля де Анжу. – Ваш коронный маршал полностью поддерживает меня!

Король Неаполя отошел от раскрытого окна и уселся в высокое кресло с резной спинкой, поболтал в воздухе ногами, разминая затекшие ступни и икроножные мышцы, и поманил пальцем де Белло.