– Храни его Господь, – опустив глаза, ответила служанка, – Если позволите, мне надо спешить…

– Не смею задерживать… – галантно ответил рыцарь, повернулся и пошел по коридору.

«Болен… – подумала Флоранс. – Или притворяется? Зачем? По виду рыцаря, с которым я сейчас мило побеседовала, это не поймешь. Надо будет расспросить юного де Леви. Мальчишка по уши влюбился в меня и должен проговориться, если отец задумал какую-то хитрость…».

Ранним летним утром, когда теплые солнечные лучи только начинали скользить по башням крепости, куполам церкви и крышам домов, робко озаряя их приятным розоватым оттенком, две небольшие группы конных рыцарей выехали из Каркассона. Стражники не сильно удивились столь раннему выезду патрулей, проворчав им вдогонку лишь сомнение в малой численности этих отрядов. Они немного удивились тому, что с одним из отрядов выехал священник, который слишком уверенно для своего сана управлялся с конем. «Патрули» быстро разъехались в разные стороны и, вскоре, исчезли за близлежащими холмами и рощицами. Никто в крепости и не предполагал, что на самом деле это и был сенешаль с небольшой группой проверенных воинов, которых он отобрал для крайне рискованной поездки в графство Фуа.

Приблизительно через три часа, группы встретились на опушке небольшого лесочка, что рос в двух лье от Каркассона. К несказанному удивлению рыцарей, среди них оказался сам сенешаль, который и рассказал воинам о настоящей цели их поездки.

– Доброе утро, мессиры! – Произнес Ги де Леви, снимая шлем с железной личиной. – Простите за столь внезапный выезд, но дела требуют от всех нас именно сейчас предпринять поездку в гости к его светлости де Фуа.

Рыцари с нескрываемым удивлением смотрели на сенешаля. Ги пробежался по их лицам глазами, еще раз убедившись, что он не ошибся в выборе именно этих воинов и добавил:

– Так вышло, что нам придется сегодня рискнуть, чтобы выиграть или проиграть в этой войне. От моей беседы с графом слишком многое зависит. Самое главное, что для некоторых из нас, не приведи Господь, эта дорога может оказаться последней. Враг дорого отдаст за то, чтобы узнать истинную цель нашей поездки…

Вперед выступил крепкий рыцарь Андре из отряда сенешаля. Он поклонился в седле и произнес:

– Сеньор, не извольте беспокоиться. Если, не дай Бог, враг захватит кого-нибудь из нас, можете быть уверены, что все мы лучше умрем в страшных муках, чем предадим вас и опозорим себя на веки вечные…

Все воины отряда согласились со словами рыцаря и молча закивали головами. Сенешаль улыбнулся, он и не ожидал услышать от этих храбрецов других слов:

– Спасибо, мессиры! В добрый путь! – Он поддал шпорами своего коня. Отряд тронулся в опасное путешествие. Ги повернулся в седле и приказал воинам. – С нами поедет один священник. Он везет какое-то важное письмо к епископу Фуа и его светлости. После первого привала будем вооружаться по очереди, и давать возможность второй половине воинов отдыхать и меньше томить своих коней. Берегите коней и воду, места здесь, сами знаете какие…

На удивление быстро сенешаль и его небольшая свита смогли добраться до границы владений графа. Нет, конечно, они, все-таки, повстречали на своем пути небольшие патрули мятежников, но Ги де Леви, заговорив по-арагонски, смог усыпить бдительность катаров, назвавшись отрядом наемников, спешивших к армии графа Раймона-Роже де Фуа. Предусмотрительность сенешаля сыграла на руку – все воины отряда ехали в кольчугах или гамбезонах, сняв свои сюркоты и вымазав грязью щиты, лишив врагов последней надежды быть опознанными по ним. Монах тихо следовал в хвосте отряда и стойко переносил этот сложный и опасный переход.

Когда же они подъехали к большому межевому столбу, стоявшему на небольшом холмике возле дороги на Памье, Ги приказал воинам вооружиться и, ничего не таясь, надеть сюркоты и отмыть щиты. Небольшой отряд предстал во всей рыцарской красе, блистая на солнце яркими красками своих родовых гербов, пестротой сюркотов, конских попон и флажков на копьях.

Впереди лежала сеньория Мирпуа, что немного тревожило Ги де Леви. Многие еще могли помнить герб грозного маршала крестоносной армии Симона де Монфора, не раз наводившего страх на местных жителей, громившего замки и вешавшего гарнизоны на зубцах стен.

Отряд прошел Мирпуа южнее, оставив ее твердыню за грядой холмов, которых в этой местности было гораздо больше, чем на равнинной части Окситании. Предгорья Пиренеев начинались именно отсюда и шли к землям северного Фуа – цели сенешаля и его воинов.

Через день пути они столкнулись с крупным отрядом конницы графа Раймона-Роже, который, видимо, уже знал о нахождении в его землях небольшого отряда неизвестных рыцарей. Когда отряды сблизились на расстояние полета арбалетной стрелы, сенешаль приказал развернуть свое родовое знамя и белый флаг парламентера, после чего трижды протрубил в боевой рог. Рыцари остановились, ожидая ответного шага со стороны конников графа. Ги отчетливо видел, как их командир всмотрелся в знамя, о чем-то посовещался со своими спутниками и, вынув рог, дважды протрубил ответный сигнал.

Сенешаль обернулся и, найдя среди воинов отряда мессира Артура де Беллем, громко подозвал его к себе. Молодой англичанин подъехал к голове колонны и остановил своего коня рядом с Ги де Леви:

– Слушаю вас, мессир сенешаль, – Артур склонился в почтительном поклоне.

– Мой английский друг, – произнес сенешаль воину, кивая в сторону отряда графа, – я убедительно прошу вас, зная вашу грамотность и отдавая честь вашему знатному роду, выступить в качестве герольда моего отряда.

– Это большая честь для меня, мессир, – Артур поклонился, – Что мне надобно донести до ушей их предводителя?

– Прекрасно! Клянусь Божьей матерью, лучшего герольда мне не найти и в Арагоне! – Поблагодарил его де Леви. – Скажите фуасцам, что его милость королевский сенешаль Каркассона и маршал де Ла Фо, мессир Ги де Леви и де Мирпуа желает нанести визит дружбы и вежливости его светлости де Фуа. Полагаю, что для них и этого будет вполне достаточно…

– Будет исполнено, мессир сенешаль! – Ответил Артур, развернул своего коня и в сопровождении двух рыцарей, державших знамя де Леви и белый флаг переговоров, поскакал к фуасцам.

Ги видел, как они быстро подъехали к отряду, и Артур де Беллем передал его слова. Предводитель учтиво поклонился герольду и почтительно склонил знамя графства, приглашая сенешаля и его воинов следовать за ними.

Ги отдал команду, и отряды сблизились. Навстречу ему выехал высокий молодой рыцарь, который приветствовал его от лица графа Раймона-Роже.

– Приветствую вас, маршал де Ла Фо! – Громко произнес он, подъехав вплотную к Ги де Леви. – Я, виконт Роже-Бернар де Фуа, сын и наследник его светлости графа Раймона-Роже – грозного и могущественного повелителя этих земель!

Ги улыбнулся и поклонился:

– Я рад познакомиться с сыном и наследником графа де Фуа.

– Для меня честь видеть у нас в гостях столь знаменитого и грозного сеньора, с которым мой отец скрещивал меч под Кастельнодари, Мюре и Тулузой…

– Право, не стоит. – Вежливо парировал Ги де Леви. – Честь, я надеюсь, была и будет взаимной.

– Что привело вас, сенешаль, в земли моего отца?

– Видит Бог, виконт, что исключительно желание мира и дружбы… – ответил сенешаль, – как здоровье вашего отца?

– Хвала Господу. – Холодно ответил виконт. По его лицу промелькнула еле заметная тень, которую можно было принять за досаду или чуть уловимый намек на сожаление. – Мой отец еще крепко держит фамильный меч…

– Во веки веков, виконт. – Ответил ему Ги. – Прошу прощения, а как самочувствие его сестры, доньи Эсклармонды? С нами, как раз, следует один монах-бенедиктинец, везущий какое-то письмо его святейшества к епископу Фуа, может быть, он сможет вам помочь…