Силой, главарь разбойников, действительно превосходил де Леви, но умением он не отличался. Его удары были рассчитаны только на силу, а не на технику. Годфруа быстро, уже ко второй атаке, понял это. Он начал немного теснить врага, принимая его удары на щит, который был расположен в правой руке, что сильно смущало противника. Левая рука де Леви, вооруженная мечом, резкими выпадами приводила разбойника в ярость, что было на руку де Леви. Враг терял самообладание, выходил из себя, все больше и больше раздражаясь на маленького и невысокого рыцаря, так умело бившегося с ним…

Щит де Леви затрещал, грозя вот-вот рассыпаться на куски от следующего удара. Годфруа резким движение сбросил его, перехватил за ремешок и, размахнувшись, ударил им, словно цепником, по голове разбойника. От неожиданности подобной атаки, главарь неуклюже попятился назад, споткнулся и, размахивая руками, упал на пол комнаты башни. Секира выскользнула из его вспотевшей руки и со звоном металла упала на каменные плиты пола.

От резкого рывка, плечо де Леви пронзила жуткая боль, на мгновение ослепившая Годфруа. Он прикусил до крови губу, но сохранил сознание, одним прыжком сблизился с лежащим врагом, наступил на его меч и приставил свой меч к его лицу:

– Сдавайся, вонючий козел!.. – Де Леви повернул голову к разбойникам, охранявшим пленников, и, покачивая головой, крикнул. – Даже не думайте!..

Охранники испуганно смотрели, как их грозного командира и предводителя победил маленький рыцарь. Они побросали оружие и упали на колени, моля о пощаде:

– Простите нас, мессир рыцарь! Умоляем! Пощады!..

Годфруа резко повернул голову и крикнул своим рыцарям:

– Сюда! Освободите господ де Лузиньян и мою невесту!..

Рыцари вбежали и стали развязывать пленников. Годфруа наклонился к разбойнику и, глядя ему в глаза, спросил:

– Сам придумал, или кто научил?.. Говори так, иначе…

Главарь молчал. Годфруа приказал своим рыцарям:

– Всех вязать! Ко мне в замок! Нет! К епископу! Это дело Божьего суда! У него, говорят, прекрасный палач! Он мастер и выдумщик до разных пыток!..

Глаза разбойника, при словах о пытках, расширились. Он завопил:

– Это все англичанин! Молодой англичанин! Знатный! Он нашел меня в Нормандии! Дал денег! Много денег!..

– Это уже неважно… – равнодушно ответил де Леви.

Он подошел к пленникам, которых уже развязали его рыцари. Годфруа снял шлем, вытер пот с лица и поклонился:

– Мессир Гуго! Позвольте представиться! Годфруа де Леви, сенешаль Дрё! Прошу прощения за столь негостеприимное начало вашего пребывания в землях графства Дрё…

Седой рыцарь поклонился и спокойно ответил:

– Храбрость, наглость и отвага всегда ценились в нашем роду! Вы, сенешаль, понравились мне!.. Где мой сын, Годфруа де Лузиньян?.. – Отец поднял вверх свои седые брови. – Что-то, я не вижу его?..

В это время, в комнату башни вбежал Лузиньян. Он мельком взглянул на лежащего главаря, потом подбежал к отцу и упал на колени:

– Отец! Как я рад, что вы все живы и здоровы… Слава Господу…

– Где ты пропадал, бездельник? Мессир сенешаль тут, понимаешь, в одиночку разгромил целую свору гадов, а ты?..

– Отец! Я… я… – замялся де Лузиньян.

– Мессир Гуго. – Вступился за него де Леви. – Ваш храбрый сын руководил действиями по блокаде разбойников, отвлекая на себя их главные силы…

– А-а-а… – улыбнулся отец невесты. – Тогда, ладно. Иди сюда, мой мальчик!

Старик обнял Годфруа де Лузиньяна. Потом, Гуго де Лузиньян повернул голову к де Леви, и сказал: – И вы, сенешаль! Позвольте, я обниму своих сыновей! Вы, надеюсь, позволите мне так называть вас? Теперь, слава Господу, у меня двое сыновей…

– Конечно!.. – Ответил обрадованный Годфруа де Леви.

Гуго де Лузиньян крепко обнял своего сына и де Леви. Его крепкие руки уверенно сжали рыцарей. Потом, Гуго де Лузиньян отпустил их и сказал:

– Позвольте представить вам, мессир сенешаль де Леви, моих супругу и дочь.

Он подозвал женщин, стоявших позади него.

– Моя супруга, Эрменгарда де Лузиньян, урожденная де Арманьяк! – Представил он свою жену. – Дочь его светлости графа де Арманьяка…

Мадам Эрменгарда скромно присела, изобразив поклон.

– Очень польщен знакомством с вами, мадам Эрменгарда… – путаясь в словах, произнес де Леви. – Ваш род, ваш отец…

– Полагаю, что, со временем, вы будете называть меня матушка… – потупи взор, ответила мадам Эрменгарда.

– Я буду, счастлив, мадам…

Гуго де Лузиньян взял за руку черноволосую девушку, подвел ее к де Леви:

– Прошу любить и жаловать! Моя дочь! Мадемуазель Луиза де Лузиньян…

Годфруа густо покраснел, не находя слов.

– Луиза… – нежным голосом произнесла девушка, покраснев и опустив свои прекрасные глаза.

– Годфруа… – тихо произнес де Леви, взяв ее маленькую и нежную руку в свои ладони.

Наступила неловкая пауза. Ее разрядил Годфруа де Лузиньян, он все еще находился под впечатлением боя:

– Ух, ты, сколько добра успели награбить эти разбойники! Невероятно!

Годфруа де Леви повернул к нему голову и сказал:

– Заберите все ваше имущество. Выберите себе, что пожелаете. Остальное, раздайте моим рыцарям. Церковную утварь мы отдадим в мою замковую церковь…

Гуго де Лузиньян покачал головой:

– Прекрасный и благородный жест, мессир сенешаль…

Он продолжал обращаться к де Леви с использованием его звания.

– Слушай, де Леви, а что нам делать с разбойниками?.. – толкнул его Лузиньян-сын.

– Они твои, Годфруа… – небрежно ответил де Леви, не сводя глаз с прекрасной Луизы.

– Отлично! – Лузиньян обрадовано потер руки. Он повернул, подошел к окну и крикнул вниз, обращаясь к рыцарям. – Всех этих разбойников – повесить!..

Он словно окаменел, держа руку смущенной и покрасневшей до кончиков волос девушки. Луиза смущенно сказала, поправляя свое измятое платье:

– Мессир… Простите, я, право, смущаюсь. Мой помятый вид, наверное, испугал вас?..

– Что ты! Ой,… что вы,… мадемуазель… – растерянно ответил де Леви, не отрывая от нее глаз, которые светились жаром любви и счастья, – для меня вы, мадемуазель…

Мать невесты, Эрменгарда де Лузиньян, деликатно взяла за руку рыцаря и, отведя его от смущенной девушки, прошептала:

– Мессир сенешаль, моя дочь очень скромная и стеснительная девушка. Ваш взгляд, ей Богу, может сжечь ее нежное сердечко…. Потрудитесь, лучше, подать мне и моей дочери повозку, чтобы мы могли немного отдохнуть и отойти от ужаса и страхов, свалившихся в одночасье на наши несчастные головы…

Годфруа поклонился:

– Мадам Эрменгарда! Ваша просьба для меня – свята!..

Он высунулся в окно и крикнул своим рыцарям:

– Жан! Оливье!.. Быстро приготовьте повозку для мадам Эрменгарды и ее дочери!

Рыцари, набрасывающие петли на ветви раскидистого дуба, который рос возле старой башни, поклонились и побежали исполнять приказ де Леви.

Годфруа подошел к отцу невесты и сказал:

– Сеньор Гуго. Прошу вас не отказать мне в просьбе! Выберите, пожалуйста, самую лучшую лошадь, из числа имеющихся у меня, или захваченных у разбойников! Они им уже не пригодятся…

Гуго поклонился и деликатно ответил, показывая рукой на поляну:

– Благодарю вас, сенешаль. Но, простите меня, потому что я привык к своему верному скакуну. А, он, слава тебе Господи, жив и здоров! Вон он, стоит под седлом и бьет копытом возле конюшни…

– Как пожелаете, отец…

– Спасибо, Годфруа! Мы рады принять тебя в сыновья…

Свадьба, которую с нетерпением ждал Годфруа де Леви, была назначена на самый разгар лета 1102 года, как раз на Ильин день. Принц Людовик прибыл, как и обещал, вовремя. Он прихватил с собой целый отряд рыцарей, старых знакомых Годфруа.