– Твой род хороший. Я знал твоего отца. Он погиб, защищая меня от этого дьявола Ришара и его наемных убийц. Клеман! – Филипп обратился к невысокому коренастому рыцарю в пурпуэне, на котором был вышит герб Клеманов – на лазоревом поле серебряный крест. – Примешь шевалье де Леви в свой отряд и, завтра же на освобождение Амьена, окруженного злодеем Меркадье и его сворой.

Ги де Леви поклонился. Король еще раз взглянул на него и переспросил:

– Сколько воинов и лошадей привел с собой?

– Полное штатное копье, сир, как и положено рыцарю-баннерету. По три лошади на каждого рыцаря и по две на оруженосца и прислугу.

Филипп улыбнулся, довольно потер руки и сказал:

– Полное копье. Это хорошо – десять рыцарей. Есть ли среди них стрелки? Мастера по осаде?

Де Леви поклонился:

– Есть, сир. Двое итальянцев-арбалетчиков и лучник Гюнтер-саксонец. Вся прислуга имеет снаряженные арбалеты с воротом и по пятьдесят болтов, не считая зажигательных. Гюнтер обучает моих поваров и сервов управляться саксонскими луками. Итальянцы знают добротно осадное дело, неплохие инжениаторы.

– Требюше сделают? Малый замковый камнемет? – Живо поинтересовался король.

– Да, сир. Чезаре однажды сделал малый требюше по заказу герцога Саксонского и умеет чинить трофейные камнеметы и прочие осадные машины.

– Ступай. Свой рельеф за вступление во владение феодом оставь себе, пойдет в уплату военных услуг за «шевоше» в отряде мессира Клемана. Отдыхай, через два дня выступаете. Люди мессира Клемана тебя найдут завтра и укажут место и время основного сбора.

Когда Ги де Леви покинул королевский дворец, Филипп подозвал к себе Клемана:

– Присмотрись к мальчишке. Такой ли он шустрый и сноровистый, как сказал. Запускай его в самое пекло. Выплывет и не подведет – стало быть Богу угодно, тогда после шевоше ко мне на личную беседу его. Засомневается или струсит – стало быть не свезло. Но все равно приглядись к нему. Не верю я, что у его отца мог родиться сын иного характера.

Молчаливый и невозмутимый Клеман кивнул, не проронив ни слова. Он знал, что только беспредельно верных и храбрых воинов Филипп допускает до своего ближнего круга. Круга общения, круга друзей, круга крайне деликатных поручений.

Выйдя из дворца, Ги увидел одного из своих слуг, терпеливо поджидающего его. Они направились в один постоялый двор, сразу возле Пти Шатле, где разместился его отряд.

– Король принял нас в своё воинство! – радостно сообщил де Леви воинам, расположившихся за большим столом. – Нам даже назначили штатное жалование, как и всем королевским воинам!

– Ура королю Филиппу! – крикнули воины и подняли кубки с вином…

На следующий день к Ги прибыл посыльный рыцарь от мессира Жака де Клемана, который передал место и время основного сбора рыцарей отряда, идущего для снятия осады Амьена. Ги прекрасно знал места и попросил передать мессиру коннетаблю, что будет поджидать отряд в трёх лье южнее Амьена, на опушке дубового леса, возле креста Святого Этьена…

Отряд выступил в поход вечером этого же дня и через неделю добрался до условленного места встречи с основными силами. Слуги быстро соорудили лагерь в лесочке, укрепив его по периметру частоколом и замаскировав так, что даже с расстояния в тридцать шагов его не было видно. Конюшие и остальная прислуга под присмотром Чезаре занималась заготовкой бревен для наращивания частокола, чтобы разместить под нормальной защитой воинов мессира Клемана. Ги де Леви, Лучано и Гюнтер-саксонец отправились на разведку, чтобы определить угрозу городу и отряду со стороны наемников Меркадье.

Амьен был блокирован грамотно. Видно, как спокойно и основательно наемники и рутьеры Меркадье готовились к его предстоящему штурму. Тонкий взгляд Ги определил, что воинов у Меркадье порядка пяти сотен, из которых только треть были похожими на рыцарей или оруженосцев, остальные же были обычными брабантскими и фламандскими рутьерами, которые были грозной и опасной силой. Этот сброд в бою, как правило, старался не брать в плен рыцарей, отдавая предпочтение убийству и грабежу тел воинов. Только присутствие короля и, иногда Меркадье, удерживало их от поголовного убийства благородных воинов. Рутьеры понимали, что им мало перепадет в случае выкупа живого рыцаря, так как львиную долю денег забирал себе Меркадье и сам король Ришар. Лучше грабить трупы и обозы разбитого врага, чем дожидаться крох от доли.

Вернувшись в лагерь, Ги собрал импровизированный совет:

– Ребята! Не знаю точно, сколько приведет с собой рыцарей мессир Клеман. Могу сказать только одно – будет жаркая битва.

Рыцари кивнули головами, соглашаясь с командиром. Только Лучано весело скривился и произнес:

– Ерунда. Они расположились грамотно, но… – он многозначительно закатил глаза, – только для штурма бедного города. Атаки с тыла они не выдержат. Если ударить …

И он подробно изложил своё видение предстоящего боя. Ги и остальные воины согласились.

На следующий день к кресту Святого Этьена подъехал большой отряд рыцарей и конных стрелков, человек триста, или около этого.

Клеман, его трудно было не узнать, вертел головой, высматривая отряд де Леви. Ги выехал из леса.

– Добрый день, мессир коннетабль. – Приветствовал он Жака де Клемана. – Лагерь развернут и готов к приему ваших воинов.

Коннетабль махнул рукой, и отряд двинулся за ним в лес. Лагерь приятно удивил коннетабля.

– Молодец, юный де Леви. Может, ты сможешь мне рассказать и о приготовлениях англичан?

– Да, мессир Жак… – и де Леви подробно рассказал Клеману и остальным командирам о приготовлениях англичан, их приблизительной численности и слабых местах их позиции.

Клеман повел бровями, жестом подозвал какого-то странного монашка в сером балахоне и что-то тихо шепнул ему. Монах поклонился и исчез. Вернулся он только под вечер, когда стали расставлять ночные караулы. Он незаметно прошмыгнул в палатку к Клеману…

– Ги де Леви! – Громко крикнул Жак де Клеман, приоткрыв полог своей палатки.

Ги, поправляя меч, вошел к коннетаблю. В палатке уже стояли все командиры.

– Проходи, Ги. Наш совет открыт. – Начал Клеман. – Сведения, предоставленные нашему вниманию, мессиром де Леви оказались точными, четкими и грамотными. Я решил атаковать англичан на рассвете, после утренней молитвы. Атаковать будем, мессиры рыцари, тремя колоннами, как и предложил ранее мессир де Леви.

Ги зарделся от смущения. Клеман подошел и похлопал его по плечу.

– Молодец! Посмотрим, чего ты стоишь в бою, делом покажешь, а не языком. Твоя задача простая: возьмешь еще два полных копья из знамен сеньоров Симона де Нофль и Жана де Бомон, – мессиры, чьи имена назвал Клеман, поклонились, – и атакуй центр рутьеров. Там, наверняка, будет этот мерзавец Меркадье! Не увлекайся! Постарайся сделать больше шума и огня. Пусть твои рыцари не увлекаются ловлей пленных. Если вдруг попадется рыцарь, пусть уж сервы его вяжут и быстренько увозят от греха подальше. Потом разберемся с ними. Особо не церемонься с ними, руби их, жги направо и налево! Самое главное – создай больше шума! После этого тебя могут окружить! Не увлекайся! Сразу же пробивайся к главным городским воротам. Там будет действовать мессир де Марли со своими кузенами де Монморанси.

Названные сеньоры поклонились. Клеман продолжал:

– Сеньоры Монфор и Мовуазен! За вами общий резерв в пять полных копий! Сами разберетесь, в случае чего. – Мессир Жак нарочито просто обращался к столь знатным рыцарям. Он и имел на то право, ведь с они бок о бок прошли не одну стычку с врагами Франции.

Рыцари молча поклонились.

– Главную колонну поведу я! Это шесть полных копий мессиров де Гарланда-младшего, де Мелло, де Нантейль, де Ришбур, де Пуасси, де Иль, и моё личное знамя, чуть не забыл, господа! – рассмеялся Жак де Клеман.

Совет завершился, все разошлись по отрядам…