Ги тихо прикрыл дверь и очутился на улице замка, где быстро смешался с толпой. Как ему показалось, визит к Чезаре прошел незамеченным для посторонних глаз. Жаль, что это ему только показалось.

Флоранс следила за ним с самого начала, она удивилась, когда увидела сенешаля, тайком входившего в низенькую дверцу часовни, удивилась дюжим монахам, которые стояли возле двери, словно бдительные часовые на своих постах. Но она не удивилась, когда эти самые монахи пошли за сенешалем, словно личная охрана, хотя и старались держаться от него на небольшом удалении. Девушка решила немного подождать, чтобы попытаться разглядеть лицо и фигуру таинственного монаха, с которым сенешаль так долго беседовал. Она была уверена, что все это неспроста, ведь католик может тайком покинуть мессу только в случае крайней необходимости или важности. Но, простояв около получаса, Флоранс поняла, что этот таинственный гость как-то незаметно для нее ускользнул. Сердце ее сжалось, словно какая-то ледяная рука на мгновение сжала его, но она успокоилась и, стараясь ничем не выдать своего волнения, пошла во дворец сенешаля, где ее ожидала работа по наведению порядка в покоях Ги де Леви.

Расскажу немного об этом удивительнейшем итальянце.

Наступил 1198 год. Ги де Леви особым Ордонансом короля Филиппа-Огюста сформировал большую роту общей численностью триста человек. Все были на конях, имели две запасные лошади.

Рыцарей в роте было тридцать человек, не считая отдельного «копья командира» из десяти проверенных воинов. Каждый рыцарь в роте имел одного оруженосца и одного конного слугу для боя, вооруженных добротно, но несколько хуже, нежели их хозяин. Им, конечно, позволялось, с разрешения их хозяина, менять амуницию, используя трофеи.

Сорок человек были выделены в обоз, отвечающий за снабжение провизией и прочими тыловыми проблемами, в числе были кузнецы, шорники и портные с костоправами-лекарями. Все остальные слуги, числом сто семьдесят человек, также были на конях и использовались, как конные стрелки-арбалетчики, разбитые на две колонны по восемьдесят пять человек.

Начальниками над ними Ги поставил двоих братьев из древнего рода Висконти – Лучано и Чезаре, возложив на них еще и саперные функции. С ними он познакомился еще в пору своей юности, когда воевал в Северной Италии среди войск германских наемников.

Рота, сразу же после её комплектования и короткой интенсивной подготовки, была брошена в пекло незатихающей войны с англичанами. Действовал Ги де Леви дерзко, своим неожиданными рейдами он измучил противника, заставив себя бояться и уважать, как грамотного и опасного воина. Базировалась рота де Леви попеременно, то под Орлеаном, то под Буржем, в нескольких замках, восстановленных Ги и превращенных в базы отдыха, лечения и доукомплектования.

В 1198 году, во время одного рейда по землям графства Марш, разведка во главе с Ги де Леви наткнулась на небольшой отряд воинов, движущихся со всеми возможными опасениями по лесной дороге. Арбалетчики Ги заняли грамотные позиции для перекрестного огня и были готовы открыть убийственный огонь на поражение, но, что-то неведомое заставило Ги придержать своих людей и самому выехать навстречу этому отряду.

– Прошу вас остановиться! – крикнул де Леви, выехав им навстречу. Он остановился в тридцати шагах от передовой группы и поднял руку, готовый отдать приказ арбалетчиков. – Мои стрелки готовы поразить вас, сеньоры рыцари и слуги, по моему сигналу. Прошу назваться вашего командира.

Вперед выехал, прикрываемый с двух сторон слугами, державшими большие щиты-павезы, крепкий рыцарь в большом горшковидном шлеме, украшенным богатыми перьями и наметом, спускавшимся на спину.

– Я, сеньор де Лузиньян! У меня личное дело в землях графства Марш. Я не воюю в войне королей, у меня свои претензии, но только к графу де ла Марш. Назовитесь и вы, мессир рыцарь.

Ги улыбнулся. Судьба свела его на лесной дороге вражеского графства со своим отдаленным кузеном по прабабке.

– Я, шевалье Ги де Леви! Командир большой роты на службе у короля Филиппа!

Рыцарь махнул рукой, приказав слугам убрать павезы и, поехав навстречу, широко развел руки в стороны:

– Ба! Матерь Божья! Кузен де Леви! Потомок славного Годфруа, умыкнувшего мою родственницу и озолотившего моего деда! Вот это встреча! Никогда бы не поверил, если бы мне сказали, что, вот так, на узкой лесной дорожке в Марше я повстречаю кузена из Иль-де-Франса!

Ги снял шлем. Он, конечно, был наслышан о «словесном поносе», присущем жителям Пуату, Марша и Лимузена, но, чтобы такое!!!

– Я, Гуго «Черный» Лузиньян. Прошу любить и жаловать. Иду воевать лже-графа де ла Марша, которому король Ришар снова вернул корону графов Маршских, права на которую принадлежат исключительно нам! Поехали со мной? А? Пограбим, поворуем неколико….

Удивительный народ, эти пуатевенцы. Вроде, франки с виду, но, какие-то не такие. Только что увидел первый раз человека, к его несчастью, оказавшегося родичем, и уже предлагает ему участие в разграблении и файде против графа де ла Марш.

– Спасибо, кузен Гуго. Мне, к несчастью, надо спешить. Королевская служба… – попытался отговориться Ги.

– Да брось ты, кузен. Какая, к черту, служба, когда такая встреча! Разворачиваемся и шуруем ко мне, мои замки в паре лье отсюда. Они крепкие и большие, вся твоя орава поместится, если оплатишь постой, а? – Заглянул в глаза Гуго.

«Вот прохвост!» – подумал Ги де Леви, но согласился. Его отряд был порядком измотан боями и долгим переходом. Люди и кони требовали отдыха.

– Поехали, кузен. Постой оплачу по первому разряду. Я, как-никак, знатный военачальник у короля!

Они повернули отряды и поехали в обратную сторону, по дороге на замок Лузиньяна.

– Наслышан. Всем с гордостью говорю, что ты – мой кузен! Пусть боятся те, кому положено бояться, и уважают те, кто должен уважать. Это же надо, как ты «допек» Меркадье и самого короля Ришара, что за твою голову назначили богатый выкуп…

Ги сурово посмотрел на кузена.

– Нет, нет! Не подумай ничего плохого! Я что – Иуда, какой, чтобы кузена продавать! Хотя… такие деньги, – мечтательно произнес Гуго, через мгновение рассмеявшись. – Что? Испугался? Здорово я тебя! А?!

– Ты так больше не шути. Я – северянин, с юмором у меня туговато. Не в пример вам – пуатевенским соловьям!

Так, за шутками и пустой болтовней, Ги и Гуго добрались до главного замка семьи Лузиньян. Большая серая громадина донжона в четыре этажа возвышалась над холмом, опоясанная высокими куртинами двух секторов стен, каждый из которых имел несколько крупных башен. Холм был опоясан глубоким рвом, переходящим в реку, что делало бесполезным попытку отвести воду изо рва.

– Как тебе моё гнёздышко, кузен? – Похвалился Гуго.

– Грамотный шато. – кивнул с одобрением Ги де Леви.

– Это снаружи! Посмотришь, каков он изнутри – обалдеешь! – бахвалился Гуго, проезжая по деревянному мосту.

Отряды въехали в замок, Ги дал команду к размещению. Места было достаточно. Замок и его оба внутренних двора были просторные. Стали ставить палатки. Гуго позвал мать, двух своих сестер и представил их своему обретенному кузену:

– Позвольте представить, дорогой кузен, моя мать – Флоранс де Лузиньян, урожденная де Туар.

Старушка присела, протянув руку для поцелуя. Ги поклонился и едва прикоснулся губами, изобразив поцелуй.

– Шевалье Ги де Леви, наш кузен из Франции. Он, матушка, – Гуго наклонился к старухе и громко прокричал – старушка была глуховата, – важный военачальник у короля Филиппа Французского!

– Как Меркадье? – Переспросила старушка. Ги нахмурился.

– Меркадье – это, так, пушинка по сравнению с нашим дражайшим кузеном Ги! – Прокричал Гуго матери.