Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

XXVI ГЛАВА.   Исаак и Авраам.

Каркассон. Еврейская община. 20 августа 1221 года.

Семидесятилетний Исаак, глава еврейской общины Каркассона и, по совместительству, хозяин крупной ювелирной мастерской, не брезговал давать в рост денье и ливры, ссужая их страждущим под очень приличный процент, позволявший ему с небольшой уверенностью в завтрашнем дне смотреть на этот ужасный христианский город и край, охваченный ужасами религиозной войны.

Исаак был маленьким и тщедушным старичком, под трясущимися руками и слезящимися глазами которого скрывался незаурядный ум и еще довольно-таки крепкое здоровье.

– Твоя показная слабость, Авраам, должна усыплять врагов… – не раз твердил он своему племяннику, которому со временем рассчитывал оставить все свои дела. Но, время шло, а племянник, который уже обзавелся детьми и справил свое сорокалетие, все еще ходил у Исаака в помощниках и учениках.

– Мудрость, как учил нас пророк Иеремия, приходит с годами. Терпение, Авраам, и упорный труд смогут дать тебе поистине светлые знания и спасут твою голову от мечей этих ужасных варваров…

– Катаров, дядя? – Переспросил его племянник, убирая в секретный шкафчик книгу должников.

– Ох, Авраам, и тех, и других… – грустно ответил старик. – После нашего изгнания из Израиля, мы, словно проклятые Богом изгои или прокаженные, нигде не можем быть спокойны…

– Дядя, а поговаривают, что в Испании евреям живется лучше… – робко произнес племянник.

– Глупость, Авраам! Сущая глупость! Евреям живется лучше и спокойнее… – старик грустно вздохнул и продолжил, – только после смерти, лежа в саване…

В это время в двери его дома кто-то резко постучал. Старик вздрогнул и вопросительно посмотрел на Авраама:

– Кого это несет к нам на головы в такую рань?..

Стук повторился. Он был властный и настойчивый.

– Кровь Давидова! Да это же сам сенешаль Каркассона! – Племянник стал белее мела. – Накаркали мы с вами, дядюшка…

– Меньше говори! Беги, открывай ему дверь, не то снесет половину дома… – прошептал старик.

Авраам быстро открыл дверь и упал на колени, пропуская в дом сенешаля, одетого в мирные одежды, но с мечом и кинжалом на богато украшенном золотым шитьем поясе.

– Сто лет вам жизни, благородный сеньор сенешаль! – Дребезжащим голосом произнес старик, изображая немощь. Он с трудом встал на колени. – Храни Господь вас, ваших воинов и его королевское величество во веки веков…

– И тебе, Исаак, не болеть! – Ответил Ги де Леви, усаживаясь в кресло, заботливо пододвинутое Авраамом. – Дела привели меня к тебе, Исаак. Государственные дела. Секретные…

– Небо Сиона! Какая честь для бедного еврея… – ответил старик, разглядывая сенешаля.

«Денег будет требовать…» – решил Авраам и ошибся.

– Сядь рядом со мной, Исаак. – Ги указал старику на его кресло. – Здесь, я полагаю, нет лишних ушей?..

Сенешаль покосился на его племянника, стоявшего возле старика.

– Он должен нас покинуть. Разговор касается только твоих ушей…

– Храм Соломона, – удивился старик. – Да, о чем вы изволите говорить, сеньор сенешаль. Мой дом, как нельзя лучше подходит под описание мира, тишины и спокойствия…

Старик жестом приказал Аврааму уйти. Племянник поклонился и, пятясь, покинул комнату.

– Слава Господу, старик. – Ги пристально посмотрел на Исаака. – Как твои дела, все ли идет хорошо? Погромы, надеюсь, тебя не измучили?..

– Погромы? – Ужаснулся старик, он вжался в кресло и дребезжащим голосом ответил. – Слава королю Филиппу и покойному графу Симону, упокой ваш Господь его душу на небесах, мы совсем позабыли об этих ужасах…

– Вот и славно, Исаак. – Улыбнулся Ги. – Но, забывать, я считаю, все-таки не стоит. Не так ли?..

– Да-да. – Ответил тот, вытирая слезы со своих щек, покрытых густой сетью глубоких морщин. – Не забываем, сеньор сенешаль…

– Прекрасно. А теперь, мой любезный еврей, давай поговорим о делах наших скорбных… – туманно произнес Ги де Леви, сверля старика сталью своего взгляда.

– Сколько, сеньор сенешаль? – слабеющим голосом ответил Исаак.

– Спасибо за чуткость, Исаак. – Засмеялся сенешаль. – Об этом после. Хотя, надо быть честным, я вовсе не за этим пришел. Но, раз ты сам предложил, грех отказаться! Грех ведь, старик?..

– Грех… – могильным голосом ответил Исаак, покрываясь холодным и липким потом. Он понял, что совершил непростительную глупость, предложив крестоносцу деньги.

«Впервые стал ошибаться в людях. Видимо, становлюсь старым, раз не смог угадать его мысли…» – грустно вздохнул и подумал еврей, разглядывая крестоносца.

– Так, а дела меня привели к тебе, еврей, очень и очень скорбные… – Рыцарь сурово посмотрел на него. – Ох, какие скорбные дела, даже и не знаю, как начать!

«Королевский налог на евреев, наверняка снова вырос… – решил Исаак. – Бог мой, за что ты нас так испытываешь?».

– Ты, поговаривают, Исаак, стал заядлым голубятником? – Внезапно спросил его Ги де Леви, поигрывая со своим кинжалом. – Что, голубей разводишь?

Старик тяжело вздохнул и схватился изможденной рукой за сердце.

– Ладно! Черт с тобой! Не буду томить тебя, и ждать пока ты, чего доброго, не отдашь душу своему богу! – Ги усмехнулся. – Слушай меня внимательно, Исаак! Слушай и запоминай.

Старик открыл глаза и посмотрел на сенешаля:

– Весь превратился во внимание, сеньор де Леви…

– Катары используют голубей для своей поганой связи. Мы знаем, что эти богопротивные еретики свили в Каркассоне гнездо, откуда следят за нами и извещают своих вождей обо всех наших делах. Если, не дай Бог, ты окажешься, хотя бы краем, связан с ними, я просто не знаю, что с тобой сделают люди мессира де Марли…

– Господи… – побелел старик. – Самого мессира Бушара?

– Если пожелаешь, он сам позабавится с тобой, племянником и его прелестными дочками…

– Я все понял, сеньор де Леви. – Послушно закивал головой старик. – Тут, как бы вам сказать точнее, используются определенные сорта голубей. Их называют «почтарями». Такие голуби ценятся на вес золота, их трудно обучать и тренировать. Мы, каемся, торгуем голубями и держим нескольких почтовых голубей для связи с общинами Нарбонна, Тулузы, Лиможа и Арагона. Но, клянусь солнцем Израиля, что мы не связаны с еретиками и не оказываем им никакой поддержки.

– Допустим, что я тебе верю, Исаак, – сенешаль кивнул головой, – но, теперь, старик, ты просто обязан нам помочь и высчитать того, кто держит именно таких птиц…

– Сколько у меня есть времени, сеньор сенешаль? – Оживился Исаак, цепляясь за спасительную соломинку. – Мой племянник Авраам большой знаток этих птиц. Он выяснит все, что угодно, только поверьте мне…

– Поверю, когда ты поможешь и докажешь свою верность. – Резко оборвал его Ги де Леви. – Сроку тебе, Исаак, десять дней!

– Спасибо, благородный сеньор сенешаль… – упал на колени старик, пытаясь поцеловать руки рыцаря.

Ги отдернул руку и произнес:

– Через неделю, полагаю, твой племянник должен мне доложить обо всех голубях, живущих в городе. А теперь, Исаак, давай вернемся к твоему щедрому предложению…

Исаак судорожно вдохнул воздух, бессильно опустил голову и ответил:

– Пять тысяч ливров серебром, сеньор де Леви. Хоть зарежьте, у меня больше нет…

– Спасибо, Исаак. – Ги похлопал его по плечу. – Три тысячи ты пришлешь мне сегодня, а остальные через месяц. И запомни мои слова, если ты поможешь мне, я верну тебе две тысячи обратно. А если обманешь…

– Нет-нет, клянусь детьми… – пролепетал Исаак.

– Опять обманываешь меня, старик! – Засмеялся сенешаль. – У тебя нет детей, но есть племянник и его дети…

Ги встал и пошел к дверям, резким рывком открыл и с порога произнес:

– Да, и не вздумайте куда-нибудь выезжать из Каркассона! С сегодняшнего дня выезд для евреев закрыт. Ворота работают только на вход…

Исаак с мольбой в глазах посмотрел на сенешаля и ответил:

401
{"b":"897124","o":1}