Годфруа исчез в темноте ночи. Гуго де Биго стал вертеться в кресле, пытаясь освободиться от пут. Ему удалось свалиться на пол и подкатиться ближе к камину. Огонь и жар камина адским жаром обдавал его руки, связанные за спиной. Он, стерпев боль, прижал веревки к раскаленному пруту ограды камина, пытаясь прожечь тугие веревки. Вспотевшие руки покрывались пузырями ожогов. Гуго потерял сознание от боли. Когда он очнулся, он снова попробовал разорвать веревки…

Годфруа де Леви спустился со стены, подбежал к Анри и тихо сказал:

– Уходим…

Они незаметно прошмыгнули на стену, сбросили веревку и стали спускаться. В это время, Гуго де Биго, наконец-то, освободился от веревок и кляпа. Он высунулся в окно и громко закричал, разрывая тишину ночи:

– Тревога! Тревога! Враг в замке! Ловите врага!..

Стража всполошилась и кинулась с факелами прочесывать замок. Один из стражников, проходя по стене, увидел железный крюк. Он высунулся и посмотрел вниз. По веревке, привязанной к крюку, спускались два неизвестных.

– Тревога! Враги уже за стеной!.. – Крикнул он, выхватил меч и перерубил веревку.

Годфруа и Анри упали на мокрую траву, которая росла возле стены замка. Они сильно ушиблись, но, абсолютно не чувствуя боли, прихрамывая, подбежали к лошадям, сели в седла и унеслись в темную и непроглядную ночь, окутавшую Руан…

Почти два года незаметно пролетели для Годфруа де Леви в походах и стычках с непокорными и своевольными вассалами короны. Были разгромлены и сожжены замки грозного Бушара де Монморанси, который, наконец-то, смирился и склонил свою голову перед молодым принцем Людовиком.

Потом были проводы крестоносцев, уходивших в страшный по своей драме крестовый поход 1101 года. Лишь единицам, в числе которых был герцог Гильом Аквитанский и ещё небольшая кучка, повезло вернуться из него живыми. Гуго де Вермандуа, брат короля Филиппа, погиб от ран в городе Тарс. Благочестивый граф Гильом Неверский, практически голый и с небольшим отрядом изможденных и обобранных до нитки рыцарей, смог добраться до Антиохии. Виконт Эд-Эрпен Буржский и герцог Оттон Бургундский, после бегства сопровождавшего их войска графа Раймона Тулузского, только чудом сумели добраться до Антиохии с небольшими и деморализованными группами рыцарей. Немцам повезло гораздо меньше. Лишь, считанным по пальцам, воинам удалось пробиться сквозь земли турок-сельджуков. Графиня Ида пропала бесследно.

Рождество и Пасху Людовик провел в Париже, постоянно находясь при своём отце, короле Филиппе. Опасения Сугерия, касающиеся интриг семейств де Рошфор и их настойчивых попыток связать узами брака свою молодую и красивую дочь и принца, начинали приобретать реальные очертания. Всё чаще король вместе с принцем приглашал на трапезу Ги де Рошфора, слащавые и вкрадчивые речи которого, всё чаще и чаще, вызывали приступы глухой раздражительности у Людовика.

Но с этой проблемой, всё же можно было как-то справиться. Сугерий и верные ему люди сумели, всё же, откопать некоторые древние бумаги, которые, пусть косвенно, но подтверждали кровное, пусть и отдаленное, родство. Брак всегда можно было опротестовать у папы Римского.

Вторая проблема больше беспокоила Людовика. После необъяснимой смерти графа Симона де Монфора, ставшего ему вернейшим и преданнейшим соратником, земли родового домена перешли к его сыну, Амори де Монфору, более подверженному влиянию своей сестры Бертрады, незаконной супруги его отца, короля Филиппа. После смерти Симона, владевшего частью земель графства Дрё, принц возвратил все переданные графу земли в Дрё под свою опеку. Рыцари, владевшие ленами от покойного графа, принесли присягу лично Людовику, как властителю графства и сюзерену. Эти законные действия принца возбудили такое озлобление в семействе Монфоров, что Людовик немного растерялся. Потом, принц сообразил, что это только на руку ему и его приверженцам. Людовик отправил комиссию, во главе с преподобным прелатом Гуго де Сен-Виктор, для рассмотрения «неких жалоб на притеснения» в землях самих Монфоров.

Опасное гнездо зашевелилось, и это позволило Сугерию и остальным сторонникам Людовика вычислить приблизительно всех его участников.

Амори де Монфор стал на публике открыто оказывать знаки королевского внимания младшему и незаконнорожденному сыну короля Филиппа, Филиппу младшему. Теперь, все расчеты противников принца строились через малыша-бастарда. Людовик частенько по ночам стал выезжать в замок Монкруа, где находился Сугерий и верные ему отряды рыцарей. Они советовались на счет планов по нейтрализации противников и, в конце концов, пришли к простейшему решению. Людовик стал просто делать вид, что не замечает всю эту подковерную возню Монфоров и их приверженцев. Он стал предельно любезен со всеми, источал улыбки, шутил сам и смеялся над шутками других, словом, изображал молодого повесу и прожигателя жизни.

Старый Антуан де Сент-Омер и его помощники старались, не покладая рук, подготовить к весне ещё часть молодых новобранцев, среди которых уже стали появляться младшие сыновья более родовитых, чем прежде, сеньоров. Помимо молодого Монморанси, отец которого с трудом набрал положенную сумму штрафов и уехал в Испанию, к принцу приехал на услужение младший сын графа Анжуйского, шестнадцатилетний Фульк, посланный «воспитанником» и рыцарем к Людовику. Это был уже признак растущего могущества и значимости принца.

Сугерий за зиму и весну 1102 года наметил несколько новых экспедиций для Людовика. Все они должны были пройти в пределах его родового домена, чтобы навести порядок в ближних округах Парижа, обезопасив себя на будущее и обеспечить нормальное и беспрепятственное сообщение между Парижем и северными сеньориями, верными короне. Первым, по плану Сугерия, должен был стать наш старый знакомый де Муши, распоясавшийся, было, в округе Бовэ, но, после того, как Людовик сурово обошелся с его союзником Монморанси, в этом году присмирел и вел себя в целом пристойно. Тем не менее, именно по нему планировался первый удар. Благо, что жалоб ни неправедные действия де Муши и его людей накопилось уже предостаточно. Это давало Людовику возможность атаковать своего врага…

Принц решил действовать незначительными силами. Он взял с собой две сотни рыцарей и две сотни арбалетчиков. Коннетабля де Нанси Людовик решил пока оставить в Париже со всеми остальными частями и быть готовым выступить по его приказу. Многие из его рыцарей, получив земли, были оставлены Людовиком на местах. Так, Матье де Три и его сотня оставались на землях Монморанси, контролируя процесс умиротворения. Пьер де Монтонкур и его вассалы оставались в своих ленах аббатства Сен-Дени. Вместо Ангеррана де Шомон, назначенного принцем сенешалем графства Вексен, командиром сотни был назначен Годфруа де Леви, самый верный и преданный принцу рыцарь. Второй сотней рыцарей командовал виконт Бернар де Понтье, считающийся теперь самым опытным из всех командиров рыцарей. Арбалетчиками командовали Жиль де Кран и Готье де Перш…

Чтобы угодить своему новому союзнику, графу анжуйскому, Людовик взял с собой в поход Фулька, присланного к нему в обучение. Несколько моложе принца, Фульк был более щуплым и не таким высоким, как Людовик. Но, его отличала отличная выносливость и сообразительность. Объявив публично о направлении его похода, Людовик предполагал, что де Муши не станет сопротивляться и покорится воле своего сюзерена.

Но, он просчитался. Дрё де Муши был не из разряда пугливых людей. Сейчас, когда Людовик, словно хищный волк со своей стаей, кружил вокруг его земель, карая то одного, то другого непокорного вассала, де Муши решился не класть свою голову безропотно под секиру принца. Он спешно собрал всех своих рыцарей, воинов, среди которых оказалось много бывших наемников Монморанси и Фонтенэ, нанял около сотни брабантцев и принялся поджидать Людовика.