– Ваш план, мессир де Леви?..

– Сир, мы будем пробиваться к пристани и попытаемся захватить неф или галеру! – Филипп чуть смутился, не выдержав мощной энергетики взгляда герцога.

Робер Куртгёз перевел свой взгляд на Арнульфа, тот даже чуть съежился, и сказал:

– Сакс! Почему ты не предупредил сеньора, что экипажи кораблей вооружены луками? Опять задницей виляешь точно портовая шлюха!..

Арнульф, который в этот момент уже заканчивал вязать попарно стражников, побледнел и, запинаясь, произнес:

– Н-н-но, с-с-ир… – он испуганно отвел глаза. – Я совершенно позабыл об этом в суматохе…

Филипп увидел, как от разочарования вытянулось лицо Гуннара, который рассчитывал именно таким путем ускользнуть от врагов, подошел к герцогу и сказал:

– Сир, это моя вина. Я не удосужился лично проверить и не спросил об этом… – посмотрел на англичанина, – мэтра Арнульфа…

Филипп подбежал к окну донжона, которые выходило на нижний город, распахнул створки. Город пылал в нескольких местах, люди с криками ужаса метались по его узким и кривым улочкам, создавая толчею и пробки, мешавшие рыцарям Глостера и де Ипра быстро подойти к стенам замка.

– Спускаемся вниз… – Филипп направился к двери, но вдруг развернулся и, посмотрев на герцога Робера, сказал. – Сир, возьмите, ради Господа, хотя бы щит…

– Это излишне, мой друг. – Спокойным голосом ответил ему Куртгёз. – Во время близкого боя он будет только мешать мне…

Филипп дотронулся до его руки:

– Сир, тогда, ради всего святого, хотя бы закиньте щит за спину! Не ровен час, чернь выстрелит вам в спину…

– Чернь?.. – Куртгёз на мгновение задумался, потом как-то хмуро улыбнулся Филиппу и сказал. – Вполне может статься…

Они подошли к стене, увешанной всевозможным оружием, но, как назло, все щиты, висевшие на ней, были либо большие, предназначенные для конного рыцаря, либо каплевидные, а их весьма неудобно было крепить за спиной.

В этот момент Абдалла, стоявший возле них, подошел к герцогу, снял со своей спины круглый сарацинский щит с красивой чеканкой и золочением, встал на одно колено перед де Леви и, протягивая свой щит, предложил:

– Хозяин, я не смею предложить свой верный щит столь отважному и знатному господину. Извольте принять мой дар от чистого сердца и лично предложите великому паладину надеть мой щит для защиты…

Герцог удивленно и, можно сказать, с нескрываемым восхищением посмотрел на молодого сарацина, перевел свой взгляд на де Леви и произнес:

– Признаться, шевалье, я тронут благородством вашего сарацина. Возле Дорилеи, под стенами Антиохии и в Богом благословенном Иерусалиме я знавал лишь их добрые ятаганы, бивших нескончаемым градом мой шлем, кольчугу и щит, но сегодня я воочию увидел их благородство, которое, увы, уже не так часто можно встретить среди наших единоверцев. – Он лично принял щит из рук Абдаллы, ловкими и проверенными движениями забросил его за спину, повернулся к нему и, кивнув головой, сказал. – Помоги-ка мне подтянуть его ремешки, как следует!..

Абдалла быстро помог герцогу удобно пристроить свой щит, чтобы тот не стеснял движений герцогу и, вместе с этим, не болтался на спине, создавая неудобство и при сражении или отходе.

Один из сарацин, стоявший у них за спиной молчаливой статуей, подошел к Абдалле и что-то тихо прошептал тому по-арабски.

– Хозяин! – Лицо Абдаллы озарилось улыбкой надежды. – За старым полуразвалившимся оружейным складом есть какая-то калитка, через которую можно незаметно выйти к берегу моря возле западной стены городка… – Он увидел, как вздрогнуло и побледнело лицо рыцаря Гильома, которого Арнульф только что закончил связывать. Абдалла подошел к нему, наклонился и, заглядывая в глаза, медленно спросил на франкском языке. – Я прав?..

Рыцарь отвел глаза в сторону, но ничего не ответил. Тогда Абдалла резко выхватил из-за пояса свой длинный кривой кинжал, но Филипп остановил его:

– Прекрати, Абдалла. Я дал слово…

Сарацин что-то тихо прошептал на своем языке, засунул кинжал за пояс и с равнодушно-спокойным видом отошел от пленного.

– Я знаю об этой калитке… – дрожащим от волнения голосом произнес Арнульф. – Она заросла бурьяном, тропу размыло дождями. На ней можно запросто свернуть себе шею…

– Она выходит к стене? – Филипп посмотрел на англичанина.

Тот замялся и после небольшой паузы ответил:

– Она подходит к стене. Но стена в западной части города далеко заходит в море…

Гуннар, до этого момента сопевший от расстройства, что его план рассыпался, так и не удавшись, обрадовано затряс своей белокурой шевелюрой и едва не закричал от переполнявшего его чувства радости:

– Граф! Так сегодня отлив! Мы попробуем по отмели выбраться!..

Филипп посмотрел на него, перевел взгляд на Куртгёза, потом на Абдаллу и Арнульфа, после чего скомандовал:

– Бегом вниз! Забираем лошадей и к калитке… – Он посмотрел на Гуннара. – Спеши к своим викингам, пусть обстреляют зажженными стрелами подходы к замку, да запалят ближайшие домишки… – Скандинав обрадовано кивнул и побежал вниз. Филипп прокричал ему вдогонку. – Будете прикрывать наш отход!..

Они с осторожностью стали спускаться вниз по винтовой лестнице донжона. Едва Абдалла, возглавлявший группу, вышел на высокое, на уровне второго этажа, крыльцо, как над его головой с противным воем вонзились несколько арбалетных болтов.

– Прикройтесь щитами! – Абдалла быстро сбежал вниз по ступенькам и направился к конюшням.

Филипп и сарацины осторожно вывели герцога и, прикрывая его своими щитами, перебрались ближе к крепостным стенам. Там арбалетные болты им не угрожали.

Де Леви попросил Куртгёза оставаться под укрытием вместе с сарацинами, а сам поднялся по деревянной лестнице на куртину, где увидел Гуннара, Свена и Олафа, руководивших обороняющимися стрелками.

– Как дела?.. – он кивнул в сторону города.

– Видать, сеньор, их кто-то весьма толковый привел… – с тяжелым вздохом произнес Олаф. – Рыцари, вон там, за щитами из грубо сбитых досок, – он показал рукой в сторону небольшого наполовину деревянного строения, западная часть которого была подсвечена кострами пожарищ, разгоравшихся в городе. – Их нам и не достать. А стрелки их засели прямо напротив ворот… – он грубо выругался на своем гортанно-певучем языке. – Простите, мессир. Не сдержался. Они сейчас что-то вроде тарана будут тащить…

Кто-то легонько дотронулся до плеча де Леви. Филипп повернул голову и увидел радостное лицо Абдаллы.

– Хозяин. В конюшнях стоит под седлами десять коней. Можно еще взять ронкинов…

Филипп отрицательно покачал головой.

– Они нас только сдерживать будут. Вьючные кони медленно бегут… – он посмотрел на лицо Абдаллы, освещаемое заревом пожарищ и всполохами искр, мелькавших в его глазах. – Ты нашел калитку? Возьми Арнульфа, и бегите к ней. Нам до зарезу надо ее отыскать, расчистить проход и вывезти герцога из замка до наступления рассвета.

Абдалла посмотрел на небосклон, восточная часть которого становилась уже розовато-фиолетовой полоской.

– Еще часа четыре, не больше… – вслух произнес сарацин. Он посмотрел на Филиппа. – А разве Арнульф не с вами?..

– Как мне показалось, он замыкал колонну, когда мы спускались по лестнице вниз… – ответил де Леви. – Отыщи его живо! Ему нет веры…

– Будет исполнено, хозяин. – Абдалла поклонился и стал спускаться вниз по лестнице. На средней площадке он внезапно остановился, вскинул голову и, обращаясь к де Леви, громко крикнул. – Можно я возьму с собой одного единоверца?!..

– Бери хоть двух! – Ответил ему Филипп. – Я скоро спущусь к его высочеству!

– Пристань оцеплена! – рыцарь, тяжело отдуваясь раскрасневшимися щеками, доложил Гийому де Ипру. Он вытер рукавицей пот, струившийся по его широкоскулому лицу, и, не дожидаясь ответа командира, устало плюхнулся на большую деревянную колоду, стоявшую возле дома, в котором разместил свой командный пункт Гийом де Ипр. – Отряды приступили к тушениям пожарищ, но мешает чернь, запрудившая и без того узкие улочки…