Арнульф громко постучал в нее. Сонный голос, принадлежавший одному из пяти стражников, охранявших внешние покои герцога, спросил из-за двери:
– Что за шум?!
Арнульф прижался к краю двери и громко прокричал:
– В городе пожар и восстание! Угроза для герцога Робера!..
Послышались звуки убегающего стражника, через мгновения, казавшиеся всем вечностью, из-за плотно закрытой двери послышался голос рыцаря, отвечавшего этой ночью за охрану пленника.
– Мэтр, это вы?! Что за напасть вас притащила посреди ночи?!..
– Мессир Гийом, открывайте живее! Замок вот-вот захватят повстанцы и сторонники герцога!.. – Арнульф переглянулся с Филиппом, который кивнул ему, после чего приказал. – Именем короля, откройте! Враги короны намереваются захватить герцога!..
Рыцарь за дверь немного замялся, но фраза: «именем короля» совсем выбила его из колеи, заставив немного испугаться и на мгновение запаниковать. Он приказал стражнику открыть дверь…
Отряд Глостера и де Ипра.
– Мессир де Ипр! Ваша светлость! – Рыцарь, руководивший построением отряда, подъехал к командирам. – Отряд готов к маршу! Жду приказаний…
Глостер молча посмотрел на Гильома, тот кивнул и, вытянув вперед руку, произнес:
– Скорым маршем! На город! Входим двумя колоннами! Десять рыцарей и всю прислугу приказываю выставить возле ворот! Всех строго проверять!
Глостер не выдержал и вклинился в приказ де Ипра:
– Мужчин задерживать, женщинам смотреть в лицо! Неровен час, кто-то вздумает переодеться в бабские одежды, чтобы под шумок выскользнуть из крепости!..
Гильом скептически посмотрел на него, усмехнулся и, дождавшись момента, когда рыцарь отъедет от них, вплотную подъехал к графу, после чего тихо сказал:
– Ваша светлость. На мой взгляд, это излишне. Мессир Филипп не из тех, кто решится спрятаться от опасности под женским обличьем…
Робер резко сверкнул глазами, широко раздул ноздри и крепко сжал поводья своего иноходца:
– Мессир де Ипр. – Ироничным тоном ответил он. – Лично вам я верю на слово и ничего не имею против мессира де Леви, но я не уверен в своем дядюшке…
Гильом отвернул от него голову, молча поддал шпорами своего жеребца и понесся в голову колонны.
Всадники быстро преодолели пол-лье, разделявшие лагерь от городка, разбились по ходу на две колонны, и вошли в объятый пламенем и охваченный дикой паникой Кардифф.
– Мессиры де Курси и де Лувре! – Гильом отозвал двух сеньоров. – Возьмите две трети стрелков и займитесь тушением пожарищ! – Сеньоры молча кивнули и, развернув своих коней, стали выводить конных стрелков.
Глостер удивленно посмотрел на де Ипра.
– Мессир! С какой стати вы решились дробить силы?! Нам надобно к замку, и немедля!!..
Гильом резко повернул к нему голову. Его лицо и вороненая сталь шлема озарялись кровавым багрянцем пожарищ, полыхавших в городке и грозивших вот-вот перекинуться на уцелевшие строения, превращая узкие и кривые улочки Кардиффа в пылающую и раскаленную доменную печь.
– Граф, умоляю, – он сузил глаза от злости, – хотя бы сейчас извольте не мешать мне командовать отрядом!..
Глостер гневно вскинул голову в коническом шлеме и направил своего иноходца прямиком на Гильома, но тот лишь засмеялся и, смерив его взглядом, спросил. – Только один вопрос, ваша светлость! – Он с нескрываемой издевкой в голосе произнес последние слова своей фразы. Глостер вытянул лицо от ярости, но де Ипр, сменив иронию на спокойный вид и тон, спросил. – Вы когда-нибудь воевали в городке, охваченном пожарищем?.. – Тот отрицательно покачал головой. – То-то, граф. Тогда уж, позвольте тому, кто знаком с подобным не понаслышке, заняться привычным ему делом…
Гийом не дождался ответа, поддал шпорами жеребца и, увлекая за собой рыцарей, громко крикнул:
– Мессир де Форж! Возьмите десяток рыцарей и направляйтесь к порту! Перекройте любой ценой дорогу к причалу!.. – Гийом повернул голову и бросил отрывистый взгляд на Глостера, спешившего за ним следом на иноходце. – Мессиры! Будем штурмовать замок и брать донжон!.. – Он посмотрел на графа. – Граф! Вы-то чего ждете приглашений! Вперед! К замку!.. – Гийом, которому граф Глостер теперь уже безропотно отдал бразды правления, громко засмеялся. – Гоните своих тупоголовых бездельников к стенам!..
Донжон Кардиффа.
Едва дверь начала приоткрываться, как Гуннар, стоявший за спиной Арнульфа, резким толчком отшвырнул англичанина в сторону и мощным толчком своего тела распахнул окованную железом дубовую преграду, стоявшую на пути к освобождению герцога Робера.
Рыцарь Гийом, командовавший стражниками, понял, что на него и его людей напали враги, выхватил меч из ножен и устремился навстречу противнику. Но Гуннар, вооруженный длинной датской секирой, винтовым ударом выбил его меч. Он сделал широкий шаг к отшатнувшемуся рыцарю, ногой в грудь отбросил его на каменные плиты пола и, прижав шею своей мощной ногой, одетой в крепкий испанской кожи сапог, и приказал стражникам:
– Бросайте оружие! Ваш командир пленен!.. – из-за его спины выскакивали Филипп де Леви, Абдалла и Арнульф, невесть откуда вытащивший длинный саксонский кинжал и широким лезвием.
Стражники попятились к дверям, отделявшим их от покоев герцога, но оттуда выбежали три сарацина, охранявшие герцога Робера и, вместо того, чтобы ценой своих жизней стеречь его от противника, приставили свои острые, словно бритва, ятаганы к спинам и шеям опешивших защитников.
Филипп де Леви вышел вперед, засунул меч в ножны и, подняв вверх правую руку, спокойным, но уверенным в собственных силах, голосом произнес:
– Храбрые воины, я – мессир Филипп де Леви и де Сент-Ном, даю слово шевалье, что ни один волос не упадет с ваших голов от моей руки, равно как и от рук моих воинов! – Он пробежался глазами по лицам Гуннара и Абдаллы, которые отпустили секиру и ятаган, но остались стоять в напряжении и готовности за спиной рыцаря. При этом, Гуннар все еще продолжал своей ногой сдавливать шею рыцаря Гильома, хрипевшего от боли.
Стражники молча побросали свои мечи и короткие шефлины, повалились на колени и покорно опустили головы.
– Вяжите их, живо… – Филипп, не задерживая взгляда на сдавшихся солдатах, шагнул к раскрытой двери, за которой должен был находиться герцог Робер Куртгез. Он подошел к проему стрельчатой двери, со всем почтением склонил голову и произнес:
– Ваше королевское высочество герцог Робер, мы пришли освободить вас!..
Из проема показалась крепкая и невысокая фигура старика, чьи волосы были все еще густы, но уже полностью седы. Герцог был одет в охотничий гамбезон и короткую аламанскую кольчугу с капюшоном-хауберком. Простой широкий добротный кожаный пояс, ладно опоясывая его талию с едва наметившимся брюшком, лишь подчеркивал статную и крепкую фигуру старика. Ноги герцога, обутые в высокие кожаные сапоги, уверенно шагнули навстречу рыцарю и его товарищам.
– Благодарю вас, мессир… – спокойным и, казалось, абсолютно равнодушным к происходившему короткому бою голосом произнес герцог. Он повернул голову к одному из сарацин, его брови слегка дрогнули, но Робер таким же спокойным и размеренным тоном произнес. – Неверный, подай-ка мне меч сего рыцаря…
Взгляд Робера скользнул на меч рыцаря Гильома, валявшийся на полу возле ног Гуннара. Сарацин поклонился, подбежал к валявшемуся мечу, поднял и проворно подал герцогу. Тот скользнул глазами по стенам караульной комнаты, с довольным видом крякнул, увидев пару шестоперов, висевших на стене, подошел к ним, снял их со стены и засунул за пояс, повернулся к Филиппу, оглядел его воинов и сказал:
– Я готов…
Филипп, Гуннар и Абдалла молча склонили головы, отдавая честь спокойствию, выдержке и отваге герцога, который в свои весьма преклонные годы все еще не утратил сноровку и боевой дух истинного рыцаря.
Герцог приблизился к де Леви, положил руку ему на плечо и, глядя в глаза, спросил:
