Чистый хотел выбить меня из колеи, заставить суетиться, совершать необдуманные поступки. Но я, наоборот, только успокоился. Нет у них на меня ничего. И уверенности на мой счет тоже нет, или он бы совсем иначе построил разговор. А так он до последнего придерживал козырь, и только в конце, когда стало ясно, что продавить меня не получилось, он решил попробовать еще один способ. Зато можно почти не сомневаться, что в деле с лагерем возле замка Орсини я вне подозрений. С Кэмпилусом теперь действительно придется осторожнее. Дядя прав, если с поганцем что-то случится, их подозрения перерастут в уверенность. Что ж, я ведь и не собирался устраивать жениху Петры никаких несчастных случаев.

Доминус Маркус рассказу о визите чистого брата, ожидаемо, не обрадовался, правда и слишком встревоженным не выглядел.

— Ты ведь понимаешь, мальчик, что он не просто так приходил? — дядя расхаживал по кабинету из стороны в сторону, — И я не про смерть молодого Брутуса сейчас. Насчет этого можешь не переживать, они просто забрасывают наугад, надеясь, что клюнет. Уверен, так или иначе проверят всех, кто в тот день был в ложе. Но то, что чистые заинтересовались мастерской так рано — это продолжение нападений на нас. Я уже практически не сомневаюсь, что это работа Кэмпилуса, но пока не представляю, как мы можем ему ответить.

— Я тоже, — уныло вздохнул я. — Моими способностями теперь точно не воспользуешься.

— Скажи, Диего, тебе действительно нравится домина Петра? — спросил вдруг доминус Маркус.

— Неожиданный вопрос, — я поперхнулся кофе. — Да, нравится, как ни странно. Ты же знаешь, мы с ней и раньше были знакомы, до моего приезда в Рим.

— Мне Акулине все уши прожужжала о том, какой ты инертный и инфантильный, — усмехнулся дядя, — и, должен сказать, она не так уж неправа.

— Знаешь, дядя, в последнее время я вовсе перестаю что-нибудь понимать. Мне казалось, ты не должен одобрять увлеченность этой барышней.

— Я и не одобряю, — улыбнулся доминус Маркус. — Я тебе удивляюсь. Почему в вопросах сунуть свою голову в какую-нибудь опасную ситуацию ты не слишком-то оглядываешься на старших родственников, а тут видите ли озаботился моим мнением!

Я только плечами пожал. Что тут ответишь? Дядя обо мне беспокоится. Эта моя одержимость местью чистому, вечное стремление лезть на рожон где надо и где не надо. Он, похоже, даже радуется, что у меня какие-то нормальные человеческие чувства присутствуют, пусть и даму сердца я себе выбрал, так сказать, не подходящую.

— Ладно. Ты не забыл, что тебе еще раз требуется навестить дом Алейр?

— Что, опять напоминали о невыполненном обещании?

— Пока нет. Но давай не станем до этого доводить. У меня для тебя хорошие новости — контракт с Силваном уже подписан. Не хотел пороть горячку, но придется нам с тобой сегодня же отправиться к нему на ужин — ты тоже должен поставить подпись. Так что подписывай, и будем считать, что на ближайшие несколько дней от нас отстанут. Криусу потребуется время, чтобы сориентироваться и придумать что-нибудь более изощренное. Поэтому предлагаю все-таки закончить дело с окончательной передачей воздушного шара, а то кому-то может показаться, что ты специально оттягиваешь походы к Алейрам.

— Как скажешь, дядя, — вздохнул я. Нет, мне действительно все это время было некогда. Но и доминус Маркус прав — к Алейрам идти не хотелось.

Следующим утром, как и рекомендовал дядя, я поехал отдавать долги. Точнее, мы — в гости отправились тем же составом, что и в прошлый раз. Даже Акулине дулась, как и тогда, и по той же причине — я до сих пор так и не сводил ее на экскурсию. Да и вообще, девочку временно отлучили от мастерской. Мало ли, вдруг следующее нападение удастся?

— Представляешь, братик, я все твои оправдания наперед знаю. Мне их папа уже перечислил, и я даже согласилась. Но все равно бесит. Чувствую себя как у собаки пятая нога — все ужасно заняты, что-то делают, носятся туда-сюда, одна я никому не нужна и только всем мешаюсь.

— Глупости, никому ты не мешаешь! Даже думать забудь.

— Ага, прям как папа. «Ты одним своим существованием скрашиваешь нашу жизнь!» Я вам что, цветочек?

— Доминус Маркус пытается сделать так, чтобы у тебя была возможность подольше оставаться ребенком, вот и все, — пожал я плечами, — и неужто ты так стремишься поскорее повзрослеть?

— И зачем мне такое детство, когда я только и делаю, что чувствую себя ненужной? Вон, домина Улисса не сильно-то меня старше, и при этом всегда в центре событий.

— Хочешь, разрешу домине Улиссе назвать тебе свое настоящее имя? — я подумал, что Акулине просто заскучала. Так почему бы ее не развлечь немного?

— Серьезно? Ты готов выдать одну из самых ваших страшных тайн?

— Ну да. Я недавно уточнил у доминуса Маркуса, не против ли он, и тот сказал «на твое усмотрение». Только не прямо сейчас, конечно. После визита.

Акулине подозрительно уставилась на Керу. Богиня смотрела на девушку с легкой улыбкой.

— А вы что скажете, домина Улисса? Хотите раскрыть мне свою тайну?

— Если хочешь и дальше считать меня своей подругой — забудь, — предложила Кера. — Поверь, тебе не понравится то, что ты услышишь.

— Пф! Все бы вам пугать! — фыркнула сестренка. — У меня есть своя голова на плечах, и я уже достаточно хорошо вас знаю, домина Улисса, чтобы не пугаться по поводу какого-то там прошлого! Моего-то братика, вон, вообще кровавым зовут. И все-таки интересно… что-то я не припоминаю из недавнего прошлого никого известного со слишком плохой репутацией… При этом судя по всему, имя ваше достаточно известно, чтобы по вашему мнению я перепугалась при одном его упоминании, как будто… стоп. — Глаза у Акулине вдруг изумленно расширились. Стоп-стоп-стоп. Никого из недавнего прошлого, да? С чего я взяла, что прошлое должно быть недавним? Вы ведь так молодо выглядите, только много ли это значит, если вы не принадлежите к роду людскому, — сестренка бормотала все тише и быстрее.

— Не человек, и при одном имени я должна перепугаться. Да ладно. — Акулине посмотрела на Керу, потом перевела взгляд на меня. — Братик, ты что… ты хочешь сказать, что ухитрился взять в компаньонки богиню⁈

Сестра помолчала пять секунд, потом решилась.

— Диего, срочно поворачивай. Срочно.

Я даже озадачился. Неужели действительно напугалась, и не хочет находиться с ней в одной машине?

— Мне нужно какое-нибудь безлюдное место, потому что я собираюсь громко визжать и скакать от восторга. Иначе взорвусь, вот честное слово!

А, нет. Как я мог такое подумать про Акулине?

— Кто же вы… — продолжала между тем сестренка, — Эрида[160]? Сомнительно. Слишком спокойный характер. Я слышала, Эрида не могла ни секунды оставаться спокойной, и тем более говорить хоть с кем-нибудь, не вызывая у того ярости. Кто-то из Эриний? Алекта[161] или Тисифона[162]? Братику бы подошло. Но тогда вы бы не стали считать, что я испугаюсь — мне-то чего опасаться! Кера-беда… Кера! Угадала? Я ведь угадала⁈ — и, дождавшись подтверждающего кивка богини оглушительно завизжала.

— Ты какая-то слишком громкая, — недовольно поморщилась Кера.

— Братик! Вон пустырь! Я сейчас выйду из машины и убью тебя! Как ты мог столько времени скрывать от меня ТАКОЕ! А вы, Улисса⁈ То есть Кера! Ааа!

Пришлось действительно остановиться на каком-то пустыре, потому что я начал опасаться за душевное здоровье сестры. Эмоций через край, как бы не перегорела в попытках сдерживаться. Акулине выскочила из машины и начала бегать кругами, невнятно вереща и бросаясь междометиями.

— Не понимаю я смертных, — пробормотала Кера. — Сколько тысячелетий живу — а все равно не понимаю. Вот чему она так радуется?

— Тому, что в ее жизни происходит что-то экстраординарное, необычное, выбивающееся из серых будней. Познакомиться с настоящей богиней — слушай, я ей даже завидую!