Уже уходя от Скрюченного, заметил плетущуюся нога за ногу группу учеников. Те самые шестеро, которых я слегка поучил в прошлый визит. Все живы и не ранены, только выглядят смертельно уставшими. Здешние инструктора знают свою работу. Возможно даже, сумеют вправить мозги молодым идеалистам, решившим отдать жизнь в борьбе за всё хорошее против всего плохого. Нет, освобождение Родины, своего народа — благое дело. Но не тогда, когда плодами твоих трудов воспользуются умные циничные дяди, посылавшие подростков на смерть.

Время двигалось медленно и неотвратимо.

Пришло сообщение от Атаульфа. Он списался с партнерами и союзниками в Империи, уведомив тех о возможных экспериментах артефакторов «Эвиденцбюро» с нестандартными силами и попросив сообщить ему в случае обнаружения. Учитывая, что адресаты у древнего друида вполне сопоставимы с ним возрастом и возможностями, объяснять, о чём идет речь, не пришлось. Остаётся только гадать, как много маги из смертных знают по запретной тематике и как много их исследований проходит мимо Священных Домов.

У меня из должников, к которым я мог бы обратиться, только госпожа фон Монфорт, дергать которую не хотелось. Должника её калибра лучше приберечь для чего-то серьёзного. Тем более что информация и так распространяется — я не поленился и рассказал эну Сагилу о том, чем сейчас занимаюсь, он обещал «посматривать по сторонам». Вроде бы ничего особенного, и в то же время польские Священные Дома близко связаны с угорскими и русско-литовскими, присматривающими за имперской разведкой. Не исключено, заметят что-нибудь необычное.

Сразу два гоблинских клана, Окровавленных Рук и Свистящих Топоров, попросили сводить их в лес Влажных Костей. Узнали о проданной мной большой партии змеиного дерева и сделали правильные выводы. С Руками у меня за последние четыре года наладилось надежное взаимовыгодное сотрудничество, Топоров в любом случае пришлось бы привлекать, потому что переход расположен на их земле. Без привязки к лунному циклу не обойтись — временем мира у Гибкого народа считается только яркая Луна, соответствующая нашему полнолунию, в остальное могут напасть. Рисковать не захотел, поэтому предложил вождям выбор: или в ближайший месяц веду представителей обоих кланов, общим числом не более восьми, или пусть договариваются об очередности. Разумеется, идти вместе они отказались. Мне же лучше — денег больше. Золотое-Пятно, судя по эмоциям из пришедшего послания, тоже осталась довольна. Ещё бы! За охрану гоблинов псевдо-василиски получат, помимо серебра, укрепление двух своих охотников, причем за каждый визит отдельно. Гибкий народ из всех видов простейших ритуалов у нас в качестве платы не просит только ритуалы плодородия, потому что с этим у них проблем нет. Зато разного рода благословления, повышение удачливости, силы, ловкости, интеллекта любят и заказывают с удовольствием.

Из необычного: Боччони, мой тайный вассал и агент в Лондоне, окольными путями организовал гастроли китайского цирка на Перекрестке. Глен тяжко вздыхал, но позволил себя уговорить и выделил место. Зашло на «ура», причем зрителями в основном были аборигены — мероприятие быстро обрело статусный характер. Вряд ли дело во мне, хотя мы с Мерри и присутствовали (во многом ради неё всё и затевалось). Скорее, нашим торгашам требовалось нечто особенное, выделяющее, исключительно для своих и вместе с тем позволяющее пофорсить. Теперь администрация думает, не построить ли постоянный театр или иное здание, предназначенное для увеселений. Пожелаем ей успехов, ибо задача сложная из-за того, что свободной земли в домене нет.

Массимо Боччони оказался удачным приобретением в том смысле, что был своим в чрезвычайно информированном паучьем актерском гнезде. Среда, конечно, очень специфическая, зацикленная на самолюбовании, но вхожая в самые разнообразные круги, вплоть до высочайших. Я о сородичах говорю. Тот же лорд Калм обожал оперу и часто посещал её, покровительствовал талантливым певцам, активно участвовал в обсуждении новых постановок. Не знаю, сколько в том искренности, а сколько — носимой маски, но факт любопытный. Другие сородичи, не обязательно министерские, тоже часто появлялись в Лондоне ради развлечений, с удовольствием посещая театры и новомодное кино.

Ради практики и просто из любопытства я продолжал снимать проклятья. Материалом, то есть пациентами, меня по-прежнему обеспечивал Синклер, он же служил источником сплетен о Палатах Мидаха и консультантом по современному чародейству. Всё-таки смертные изобрели массу полезных вещей, значительно облегчающих быт.

Сын целителя, Эдвард Синклер, с проблем которого началось наше знакомство, так и не оправился до конца. У него высосали приличную часть тонкого тела, подобные травмы не остаются без последствий. Возможно, когда-нибудь юноша восстановит прежний контроль над магией, но произойдёт это не скоро, в лучшем случае — через десятилетия. То есть идти по отцовским стопам и лечить людей Эдварду не светит. Поэтому он поступил в специализированное училище, выпускавшее магов-связистов, прошел обучение и сейчас устроился в крупную телефонную компанию. Вроде бы, неплохо зарабатывает и всем доволен. На память о прошлом у него осталось увлечение всякими редкими тварями, разумными и не очень, сведения о которых он почему-то предпочитает брать из сомнительных источников. При встречах он постоянно меня веселит, цитируя перевранные человеческими сказочниками факты.

Тем не менее, о начале войны между ночными князьями Лондона и Лидса я узнал от него. Хотя слово «война» в данном случае неуместно, правильнее говорить о столкновении сторонников двух вожаков. Мой бывший родственник Хаемон тревожит Брана, не доводя дело до полноценных схваток с участием крупных сил. Хочется верить, ему хватает инстинкта самосохранения, чтобы понимать простую истину — люди, если количество трупов превысит определенную черту, тоже перестанут считаться с потерями и раздавят ночных, как бы сильны те ни были. Эдвард узнал о стычках от своих знакомых в Министерстве Чародейных Дел и сообщил мне, спросив, не собираюсь ли я вмешиваться. Нет, не собираюсь. Смертные могут и должны справиться с этой проблемой самостоятельно. Причем, если Хаемону хватило ума запросить внешней поддержки, разберутся в скором будущем. Перед намечающейся заварухой в Европе им не нужна напряженность дома.

Последняя неделя перед ритуалом обращения к Стражу Пустоты запомнилась чередой мелких жертвоприношений. Ничего ценного или сложного, зато каждый день, утром и вечером. Очень выматывает. Неудивительно, что в назначенный день я начал церемонию не только с легким мандражом, но и с чувством облегчения — наконец-то нервотрепка закончится и появится хоть какая-то определенность.

Призыв Стража Пустоты имеет свои особенности. Из-за них, кстати, часть сородичей считает его не старшим, а великим духом, одним из тех, чья воля поддерживает существование Изнанки. Нет необходимости в принесении жертвы Отцу Путей — утверждается, что Страж сам находит дорогу к зовущему его. Восемь хранителей сторон мира тоже остаются без приношений, потому что пространство-время в данном случае никак не задействованы, общение с духом происходит в персональной реальности, создаваемой специально для этой цели. А вот якорей для сознания лучше наделать побольше, не менее четырёх, иначе маг рискует утратить ориентиры и после окончания разговора оказаться вышвырнутым в виде бесплотной энергетической сущности неведомо где, вдалеке от собственного тела.

Очень тяжело дался разговор с Мередит. Сестра уже достаточно подросла, чтобы понимать, с кем я хочу пообщаться и насколько эта встреча опасна. Пришлось долго объяснять, почему и зачем я должен, именно должен пройти через ритуал. Попутно вспомнили Лотаря, его поведение после смерти бабушки Ксантиппы, поговорили ещё и о том, каким должен быть глава Священного Дома. Сестра, конечно, отца вспоминала, причем детская память окрашивала его фигуру в более светлые тона, чем моя. Тем не менее, своему брату Мерри доверяла, вдобавок её поддерживало моё твердое обещание выпустить Лотаря из Склепа после становления полноправным наследником.