Девушка просто очень хотела замуж. Ей уже 21 год и подружки имели одного, а то и два ребенка. Сироту же мог взять далеко не каждый. Да богата, да благородна, наконец, красива. Однако мало ли таких. А тут Макурин мог легко сделать его своей женой. Фамилия Мак-Урина не менее благородна, чем Татищева, а его императорское величество открыто ему покровительствует. Одно плохо — он беден! Но ведь можно помочь?

В отличие от жениха, невеста «разбогатела» легко, даже почти не вспотев. Ей почти не пришлось напрашиваться на разговор к императрице. Александра Федоровна сама, увидев свою фрейлину зацелованной и простоволосой, очень заинтересовалась и принялась настойчиво ее расспрашивать.

Все, что ей потребовалось, это признаться, что у ней появился жених и он Макурин. Личный делопроизводитель был настолько хорош в ее глазах и в мнении императора, что решение было принято буквально в течение суток. Сначала Александра Федоровна говорила на протяжении часа со своим мужем, потом Николай после обеда за несколько минут издал и письменно зафиксировал свой указ о поместьях Анастасии Татищевой. Писал указ, естественно, Андрей Георгиевич и он не только видел, но и подписал цифры. Невеста имела почти 4 тыс. ревизских душ и более ста тысяч рублей серебра ежегодного дохода. Это по сравнению 135 рублей серебром в месяц жалованья коллежского асессора небо и земля.

Николай I, кстати, сразу же поздравил. Для жителей XIX деньги семьи автоматически обозначали деньги мужчины. Если бы и Макурин так считал. Для гражданина не только демократического, но и эмансипированного XXI века деньги, прежде всего, были собственностью хозяина вне зависимости от пола и немного от возраста.

Андрей Георгиевич, написав этот указ, молча страдал. Трудно сказать, понимал ли император, в какое неловкое положение попал его личный чиновник. Но он немедленно, так сказать, не сходя с места, проговорил еще два указа:

— во-первых, пожаловать тридцать тысяч рублей ассигнациями камер-юнкеру под предлогом будущей женитьбы;

— во-вторых (уже устно), назначить Макурина учителем школы при Санкт-Петербургском университете.

Увы, в самом университете попаданец преподавать не мог. Как разъяснил сам Николай 1, из моральных размышлений. Официально он не имел даже аттестата средней школы, ибо полученный им диплом в Санкт-Петербурге почти на уровне средней школы, но все же не средней, а только воскресной.

— Вообще, — по-дружески положил ему на плечо руку Николай 1, — окончил бы ты университет. С твоими-то знаниями и почерком да еще дипломом высшей школой! Ты мог бы стать хоть действительным тайным советником 1-го класса. Я, разумеется, легко присвою тебе любой чин. Но ты просто должен быть образованным человеком. А?

— То есть сначала образование, а потом женитьба? — озадачено специально для императора произнес попаданец. Для XXI века это была типичная ловушка. При чем в мировом масштабе. Если ты хочешь получить высшее образование то без собственной семьи. Или, наоборот, — с семьей, но без высшего образования. Ухитриться пропихнуться в свою жизнь и то, и другое могли очень немногие. А для XIX века как сумеет августейший государь?

Николай I — умный все же человек! — не наломал дров. Не стал утверждать, что, мол, вначале даешь высшее образование, а личная жизнь потом. Но и его вариант будущего был малореален.

— Сначала обвенчаешься с Анастасией Татищевой, а потом и вперед к университетскому диплому, — предложил он, — глядишь и высшее образование поимеешь и дитятей получишь.

Он же и «посоветовал» (приказал!) официально объявить о помолвке на императорском балу. В высшем свете прилюдное объявление почти приравнивалось к обвенчанною. Ибо отказ от своего слова означал очень плохую репутацию и отрицанию большинства дворянских родов.

Эк он хитромудро подумал, — подумал попаданец, — а кто кормить их за это время будет? Родителей-то у обоих нет, сироты они! А он сейчас должен еще с невестой помириться. Не потому что разругались, а просто так. Не может женский пол периодически не выедать мужской мозг. Жить без этого никак!

Набросали еще черновик пары официальных бумаг и Николай I отпустил его привести в порядок перед ужином. А комнаты-то у них с Анастасией рядом! Не хочешь, а встретишься. Особенно, если она стоит в коридоре. Похоже, она просто здесь стояла и караулила. Знала, что перед ужином обязательно пойдет в свою комнату. Что же, давай доругаемся. Он открыл дверь и повернулся к этой миленькой, но наглой красотулечке.

Однако Настя для разнообразия превратился в ласковую стерву:

— Андрюша, милый, я так горевала после нашей ругани днем. Давай не будем больше ссорится. Ведь я тебя очень люблю!

И опустила руки на его шею. Ничего, что он только жених. Ведь это ее почти благоверный. Пусть в церкви они таинства не принимали, но он говорил, что они жених и невеста перед его императорским величеством! И, значит, может быть, им положено много больше, чем обычным девушка и юноша?

— Э-э, мгм! — немного растеряно кашлянул Андрей Георгиевич, чувствуя, как солидные груди девушки прижимаются к нему и он готов сломаться и сдаться. Лишь бы прижиматься к горячему телу и целовать сахарные уста!

В коридоре явно кто-то шел и специально топал, давая знать, что идет посторонний и хватит целоваться и миловаться. Они резко оторвались от друг друга, дрожа и изнывая от истомы. А потом он схватил ее в объятья и затащил в свою комнату. Захлопнул дверь перед незнакомцем (незнакомкой?). А потом снова впился в ждущие губы. Она неумело отвечала ему. Старческий часть разум (душа) из XXI века пыталась цинично мысленно комментировать на это, но молодая часть (тело) из XIX столетия быстро одолела. Эта часть не думала, поскольку у нее элементарно не было чем думать. Зато она щедро снабжала голову различными коктейлями гормонов. И под таким воздействием даже немолодой разум затуманился и возбудился.

Они целовались какое-то время, пока Анастасия ласково не нажала на кончик носа и не попросила:

— Милый мой, а нам не надобно идти в столовую? Его императорские величества уже ушли, да и самим, наверняка, хочется кушать.

С обеденной трапезы уже действительно прошел не один час, а желудок надоедливо бурчал, напоминая, что и ему неплохо бы что-то накинуть для работы. Конечно, если судить по нему, то плевать он хотел на пищу. Ведь в его объятиях была такая девушка! Но раз сама девушка робко и смущенно просится, то тогда пойдем. Надеюсь, что вечерний чай будет не долог?

На текущий ужин они, конечно, все же опоздали и на довольно большой срок. Во всяком случае, Александра Федоровна одну чашку чая под миндальное пирожное и бутерброды уже допила и приноравливалась к еще одной. Она ничего не сказала, но укоризненно покачала головой. Попаданец на это никак не отреагировал, но Настя укоризненно ткнула локтем. Позже, наедине ей будет приличная взбучка.

Однако его величество император Николай I тоже еще не пил чай. Как оказалось, в отличие от своих поданных, из объективной причины. И очень серьезной и неприятной, мешающей нормально жить всей императорской семье. А, значит, и хотя бы всех близлежащих поданных.

— Оказывается, слесарь Леонид в Зимнем дворце опять отсутствует, — сказал он главным образом жене, но, по факту, всем присутствующим, — сколько искали, а не нашли. Запил, наверное, а остальные наши слуги и не умеют, и инструмента у них такого нет.

— А что случилось-то? — хором удивились Андрей с Настей. Вид у них был презабавный и, несмотря на неприятный казус, император с императрицей, и их дети дружно заулыбались.

Николай I убрал улыбку и озабоченно сказал:

— Комнаты Александры Федоровны закрыты, а замок сломался. Не вы, Анастасия Александровна, были последней?

Настя растеряно задумалась, зажмурившись прелестный лобик. Потом растеряно поджала плечами. Она, конечно, ничего не помнила. Помнить близлежащее прошлое, хотя бы даже свое собственное, было не ее сильной стороной.