— Ну так сними квартиру где-нибудь на окраине! — удивился убийца. — А то выкупи квартиру в инсуле — если не гнаться за удобством, денег, что ты получил за заказ вполне хватит. Или ты уже успел их просадить?

— Насколько мне известно, сделка подразумевает регистрацию в магистрате. А мне бы не хотелось светить свою фамилию. Пока.

Конрут немного подумал, и кивнул:

— Можешь попытать счастья у владельца доходного дома, что на улице Белошвеек. Покажешь ему жетон на лупанарий вместо паспорта, он поймет. Благо такие давно отменили, и случайно их с собой никто не носит. Понятно, что пароль не больно надежный, и знает о таком куча всякой шелупони, так что не надейся на хоть какую-то надежность. Если к хозяину явятся жандармы он сдаст тебя не задумываясь и не испытывая угрызений совести. А может и сам к синемундирникам явится, если почует выгоду, так что смотри осторожнее. Найти его проще вечером или даже ночью, имей ввиду. Только знаешь, бесплатный совет тебе. Обзаводись жильем, о котором никто не знает. Даже я. А еще документами и знакомствами тоже. Я, конечно, не побегу тебя сдавать жандармам, да и, что бы ты там ни думал, по указке наших заказчиков из Тестаччо этого делать не стану. Но ситуации бывают разные. Если мне, скажем, чистые нож к горлу приставят, я героя изображать не стану. Так что думай. Тем более, тихо сидеть ты, похоже, не умеешь.

— Что ты имеешь ввиду? — удивился я.

— Да так, ничего, — пожал плечами Конрут. — Просто тут в последнее время среди рабочих ходят слухи о каком-то Защитнике, который целую спиру чистых расстрелял, когда они собирались очистить митингующих.

— Ммм, а я здесь причем? — удивился я.

— Совершенно ни причем, — согласился Конрут. — Просто совпадение, что ты в тот день ездил на оружейный завод Криспаса, рядом с которым и проходил митинг.

— Слушай, и не лень тебе за мной наблюдать? — удивился я.

— Делать мне нечего, — фыркнул убийца. — Просто тебя видели. Среди митингующих была парочка керкопов из наших. Представь, ухитрились устроиться внештатными репортерами в какую-то новую газету, ну и решили в стачке поучаствовать ради статейки. Чуть головы не лишились. Сам понимаешь, у керкопов и обоняние, и слух, и зрение намного лучше, чем у людей, так что тебя они узнали, и твоя тряпка на физиономии не помогла. А я потом, если ты не забыл, уточнял, был ли ты в тот день в тех краях.

Действительно, было такое. Я с некоторым трудом вспомнил, что Конрут как-то поинтересовался, знаком ли я с оружием производства Криспаса, ну а я и ляпнул, что не только знаком, но и бывал на фабрике, причем совсем недавно. Да уж. Язык мой — враг мой, иначе и не скажешь. Но это ладно. Непонятно другое — как мне теперь быть с этими керкопами? Если решат заложить — ничего проще.

— Не бойся так, — заметив, как изменилась моя физиономия, улыбнулся Конрут. — Во-первых эти карлики умеют быть благодарными, и уж поверь, о твоих похождениях на ниве помощи иным народам они уже тоже давно в курсе. Жутко пронырливые ребята, всегда и все узнают первыми. Они даже меня пару раз удивляли… Не важно. В любом случае, пока мы не враги, с этой стороны подлянок можешь не ждать. Ну а если сильно поссоримся, так и ты об иных много всякого знаешь, что может нам навредить. Так что лучше будем и дальше дружить. Впрочем, я уже достаточно тебя изучил: предавать ради выгоды ты не станешь. Думаю, мои наниматели это тоже понимают.

— Да уж, с такими аргументами не поспоришь, — криво ухмыльнулся я. На прозрачные намеки Конрута я совсем не злился. Мы в самом деле повязаны, но я для жителей Тестаччо гораздо опаснее, чем они для меня. Не удивительно, что они стараются хоть немного подстраховаться.

— Вот-вот. Но о лежке на всякий случай все равно подумай, — буркнул на прощание убийца. — А то всякое может случиться, а я не герой из легенд, чтобы спокойно улыбаться, когда мне руку жгут[157].

Я и без того об этом думал, и за откровенность был благодарен. Но с чего-то начинать было нужно, и я решил воспользоваться тем контактом, что он мне присоветовал. Для начала. А там можно будет место дислокации и сменить, благо кое-какие идеи у меня уже появились.

Доходный дом — стандартная дешевая инсула, выглядел точно так же, как и все подобные. Слегка обшарпанный, со следами ремонта, немного закопчённый после зимы. Аппенинский полуостров место теплое, но зимой и здесь бывает сыро и промозгло, при этом центрального отопления в подобных домах, естественно, не предусмотрено. Большинство жителей предпочитают перетерпеть, но некоторые изобретают какие-то обогреватели, чаще всего — самодельные печки наподобие буржуек. Трубы выводят в окно, а топят чем придется, в результате стены оказываются покрыты сажей как после пожара. Кто порачительнее отчищают их сразу же, как наступают теплые времена, другим и так нормально. Эта часть города вообще вся выглядит неряшливо и чумазо, так что «полукопченые» инсулы не сильно выделяются.

Домовладельца действительно нашли без труда. Я сначала принял его за консьержа, чему здорово удивился — не положены в таких местах консьержи. Оказалось, это он и есть, домовладелец. Живет прямо в парадной, ничуть не переживая по поводу отсутствия приватности. Услышав вопрос по поводу съема жилья, мужчина молча выложил на обшарпанный стол бумагу и перо — договор писать.

— Паспорта нужны и твои и девки, — буркнул мужчина. — Вы ж вдвоем жить собираетесь?

— А может, поверим друг другу на слово? — спросил я.

— А может, вы дружно отправитесь в Тартар? — уклончиво ответил домовладелец.

— Почтенный Конрут сказал, что вы не очень жалуете официальные бумаги, неужели ошибся?

— Так сразу и говорили бы, что от Конрута. Тогда в инсуле для вас места нет, знаю я друзей этого прохиндея. Одни проблемы от вас. Пристрой занимайте, вход со двора, есть черный ход в инсулу, только он завален. Поработаете руками — будет вам запасной выход. Окна, опять же, от земли близко. Все условия, короче, и потому стоимость — серебряк в декаду. Торговаться будешь?

Торговаться я не стал, хотя цену домовладелец назвал совершенно негуманную. На такие деньги можно снять шикарный номер в гостинице где-нибудь ближе к центру города. Однако надолго здесь задерживаться я в любом случае не собирался, так что молча заплатил за месяц вперед, получил потертый ключ от навесного замка и с тем распрощался с радушным хозяином.

Жилым помещением назвать пристрой мог бы только очень снисходительный человек. Скорее это было похоже на большую кладовку, в которую годами складывали разный малополезный хлам и откровенный мусор. Нагромождения были припорошены толстым слоем пыли. Кое-где ее наслоения нарушены — следы показывают, что сюда все-таки периодически заходят, скорее всего, чтобы добавить к коллекции мусора очередной экспонат.

Кера, как любопытная кошка, тут же сунула куда-то нос, и звонко расчихалась, подняв клубы пыли:

— Дурацкое место, — проворчала девушка успокоившись. — Как ты собираешься тут жить?

— Всего несколько дней, — успокаивающе протянул я. — Мне не терпится проверить, как работает то, что здесь написано, — я помахал небольшим саквояжем, в котором хранил свои сокровища. На самом деле, большой необходимости тащить их с собой не было — я заучил все почти дословно. Заучил и систематизировал, в результате чего у меня появилось несколько приемов, которые я считал необходимым научиться применять. Уже испытанное мной «проклятое место» — сил эта методика требует массу, при этом проклятие со временем выветривается. Вот и нужно выяснить, насколько долго оно будет действовать, понять, сколько усилий я трачу в зависимости от площади, зависит ли сила и продолжительность от того, открытое это место или помещение, смогу ли я проклясть, скажем, отдельную комнату в доме, или оно неизбежно расползется в пределах стен, и тот же вопрос в отношении открытой местности — смогу ли я ограниичить область, или мне нужны какие-нибудь дополнительные ограничения? А ведь у меня есть еще такие приемы как «проклятый предмет» и две вишенки на торте — отложенное проклятие и штука, которую автор записок обозвал «все не так». Прелесть последней в том, что она не тратит много энергии проклинателя, но действует постоянно. К смерти проклятого оно приводит редко, но у него и цель другая. Жертве не везет. Постоянно. Если что-то может пойти не так, то оно непременно идет не так. Под ноги будто сами собой подставляются кочки и камни, на голову в самый неприятный момент гадят птицы, у оружия случаются осечки и еще тысяча мелких, но крайне неприятных происшествий, которые делают жизнь невыносимой. Это была фишка того безвестного проклинателя, и мне, уверен, придется здорово попотеть чтобы добиться подобного эффекта, но вещь определенно перспективная.