– Ты знаешь, чей приказ они выполняли?
– Для вас, думаю, это тоже уже не секрет.
– Мы хотели бы услышать это имя от тебя.
– Меня приказал убить мой дядя Оскар, герцог Корнуэльский.
«Дорогой мой дядя Оскар, герцог Корнуэльский.
Пишу тебе под диктовку человека, которого ты нанял меня убить. Он сказал, что если это письмо будет написано моей рукой, ты поверишь, что я жив и здоров, и не сможешь использовать его во вред этим людям. Как ты уже знаешь, твоя попытка убить этого человека не принесла успеха. Он жив. Он хочет денег. На этот раз сумма увеличивается в два раза. Это цена за твоё вероломство. Один из его друзей встретит тебя лично ровно через неделю пятого числа в полдень у охотничьего дома. Удостоверившись, что всё в порядке, он приведет тебя ко мне. Мой похититель будет иметь дело только с тобой лично. На месте он скажет, как и куда доставить деньги. Иначе он передаст меня твоим заклятым врагам.
Да, если вдруг курьер попадёт в твои руки, отпусти его. Он ничего не знает ни о том, кто на самом деле отправил его к тебе, ни о том, где меня будут держать. Считай, что возвращение курьера в целости и сохранности – это часть сделки.
Твой племянник Артур».
– Замечательно, – сказал Маб, прочитав письмо, – немного коряво, но так даже лучше.
– Ты не боишься за курьера? – спросил Габриэль друга.
– Не думаю, что герцог рискнёт что-нибудь с ним сделать. Он не настолько глуп. Герцог попытается обмануть нас хитрее, и на этом, я думаю, нам стоит сыграть, – Маб хитро улыбнулся. Для него эта война была похожа на шахматную партию. В отличие от Габриэля, которым руководили в первую очередь личные мотивы, для него предстоящая схватка была смертельно опасной игрой.
Несмотря на то, что неделя была слишком недолгим сроком для того, чтобы успеть что-либо предпринять, герцог приготовился к встрече на славу. Буквально через час после того, как он получил письмо, в Эдинбург помчался курьер с приказом устроить засаду возле лесного дома. У герцога было достаточно верных людей, чтобы достойно встретить там Кадора, с кем бы он ни надумал явиться на встречу. С собой герцог взял десять самых лучших парней, каждый из которых стоил армии. Командовал отрядом человек по прозвищу Кровавая Тень Герцога. Именно он отвечал за выполнение всех особо важных поручений, среди которых были убийство брата и убийство семьи Габриэля.
Габриэль изменился в лице, когда узнал, с кем ему предстоит встретиться на тропе войны.
– Держи себя в руках, – предупредил его Маб, – если ты не сможешь относиться к нему как к обычному противнику, лучше оставайся здесь, с Артуром.
– Не волнуйся. Если я столько лет смог работать корнуэльским лесничим… Только пусть он будет моим.
– Договорились.
Герцог не смог учесть только одно обстоятельство, а именно то, что имеет дело не с туповатым Кадором, привыкшим во всём полагаться на грубую силу и численный перевес, а с более тонким противником. Расставляя ловушки вокруг лесного дома, он даже представить себе не мог, что встреча может произойти где-нибудь в другом месте.
Едва отряд герцога углубился в лес, его встретил настоящий шквал пуль. Прежде чем кто-либо успел опомниться, пятеро герцогских солдат были убиты или тяжело ранены. Ещё трое, включая герцога, остались без лошадей. Разрядив ружья и пистолеты, люди Маба выскочили из укрытия. Пятнадцать человек (включая Маба и Габриэля) против шестерых. Несмотря на численный перевес, бой получился жаркий. Маб практически сразу же получил пулю в плечо. Рана была не смертельная, но достаточно серьёзная, чтобы вывести его из строя «в самом начале веселья». Ещё троим его друзьям повезло значительно меньше. Двое были застрелены, а один получил смертельный удар шпагой. Отряд герцога всё же оправился после внезапной атаки, и нападавшие начали нести потери: ещё четверо были убиты. Но и ряды защитников герцога значительно поредели. Их осталось четверо, правда, против восьми.
С самого начала сражения Габриэль набросился на главного герцогского убийцу, который оказался прекрасным фехтовальщиком. Буквально в считанные минуты на теле Габриэля было уже несколько лёгких ран, тогда как на противнике не было ни царапинки. Правда, Габриэль оказался более выносливым. Взятый под контроль гнев позволял не обращать на боль никакого внимания и придавал дополнительные силы. Не выдержав бешеного напора противника, Кровавая Тень Герцога замешкался на мгновение и получил сильный удар в живот, в область солнечного сплетения. Острие шпаги Габриэля вышло у него из спины.
Победа досталась трудной ценой. Только пятеро из пятнадцати отделались лёгкими ранениями. Ещё трое были тяжело ранены. Остальные погибли…
Герцог Оскар исчез.
История вторая
Карета неторопливо катилась по улицам новой части Эдинбурга. Габриэль смотрел в окно и не узнавал росший, точно сказочный богатырь, не по дням, а по часам Новый город, который словно бы вырвался на свободу, разорвав сдавливающую его крепостную стену, преодолев крепостной ров при помощи построенного в 1722 году моста Норт-Бридж. Он разрастался на север, и там, где совсем недавно были болота, возникали новые кварталы с широкими улицами и красивыми домами. Новый город разительно отличался от старого, расположенного на склонах горы, с его узкими крутыми улицами и башнеобразными домами до двенадцати этажей из грубо тесаного камня. Норт-Бридж словно бы связывал воедино две эпохи. Казалось, что он перекинут не через окружающий Старый город ров, а через пропасть длиной в сотню лет.
Карета остановилась возле красивого дома на Принсис-стрит. Построенный совсем недавно, он не начал ещё выглядеть достаточно обжитым. Всё вокруг: дорожки, сад, газон – были слишком молодыми, чтобы в полной мере отражать заложенную в них красоту. Деревья в саду были посажены, скорее всего, в прошлом или позапрошлом году, и надо было сильно напрячь воображение, чтобы представить себе истинное великолепие будущего сада. Возле дома рос плющ, но он тоже только-только начинал цепляться своими побегами за стены.
Несмотря на то, что Артур реабилитировал Мак-Розов и вернул Габриэлю титул и все его земли практически в тот же день, как стал по-настоящему герцогом Корнуэльским, на подходящий его новому положению костюм и собственный экипаж с фамильными гербами денег у Габриэля не было.
Львиная доля денег уходила на восстановление родительского дома, который приходилось заново строить с нуля.
В назидание другим или для того, чтобы замести следы, в ночь убийства дом Мак-Розов был сожжён. Герцог не стал трогать пепелище, несмотря на то, что обгорелый остов когда-то великолепного дома портил один из самых симпатичных уголков Шотландии. Время и местные крестьяне тоже внесли свою лепту в разрушение того, что пощадил огонь. Многие приходили к развалинам в поисках того, что могло пригодиться в хозяйстве. Время, наоборот, старалось залечить, убрать, укрыть зеленью кроваво-чёрный рубец, какие часто оставляют на земле люди. Всюду была трава, а кое-где появились небольшие, совсем ещё молодые деревья. Сад тоже пришел в полное запустение. Клумбы и цветники одичали, да и предоставленные самим себе деревья приобрели совершенно дикий вид. Озеро обмелело, заросло камышом и стало обыкновенным болотом. Габриэль делал всё возможное и невозможное, чтобы восстановить этот когда-то райский уголок. К тому же рядом с домом он хотел построить небольшую часовню, где специально нанятый для этих целей священник должен был молиться за упокой графа и графини.
Когда Габриэль впервые увидел, что осталось от его дома, он заново пережил весь ужас и страдания той ночи. Тогда от невыносимой душевной боли Габриэля спасла болезнь, приковавшая его на несколько дней к постели. Эта же болезнь позволила ему забыть наиболее острые и мучительные события. Так, вытесняя или даже заново переписывая воспоминания, наша психика спасается от чрезмерной душевной боли. Теперь же, спустя годы, защитные механизмы вдруг отключились, и в душе Габриэля словно лопнул нарыв. Ему стало больно, чудовищно больно. Слёзы покатились из глаз Габриэля, но он не почувствовал этого. Он понял, что плачет лишь тогда, когда слёзы уже начали приносить облегчение. Впервые за всё это время он позволил себе расслабиться, проявить, отпустить свои чувства.
