Этих мгновений хватило второму гостю, чтобы вступить в игру. Как и его приятель, он умело работал ножом, но в отличие от него предпочитал не выпускать оружие из руки. В течение пары секунд он нанёс Виктору несколько пусть не опасных, но весьма болезненных ран. Боль помогла Виктору прийти в себя, и он умудрился, увернувшись от очередного удара, сорвать со стены оленьи рога. Ими он и забил до полусмерти сначала одного, а потом и второго противника.

К тому времени, как он закончил проявлять должное гостеприимство, пламя охватило весь дом, и Виктору ничего больше не оставалось, как бежать прочь. Меньше всего ему в тот момент хотелось попадаться кому бы то ни было на глаза, а особенно пожарным или полиции.

Отбежав на достаточное расстояние от дома, Виктор нырнул в попавшийся ему на глаза кустарник. Надо было отдышаться, а заодно и решить, что делать дальше. Он был босой, в разорванной пижаме, раненый, весь в крови и в саже… Не стоит, думаю, говорить, что в таком виде бежать из города было попросту невозможно. Виктор вспомнил, как пару дней назад один господин обсуждал с женой предстоящую поездку в Европу. До этого он видел несколько раз этих людей и даже знал, что они живут недалеко от временного убежища Виктора. Идти к ним было рискованно, но, похоже, выбора у него не было.

Виктор не был уверен, что в доме никого нет, поэтому перед тем, как туда забраться, он несколько минут громко стучал в дверь. Убедившись, что никого нет, он начал думать, как лучше пробраться внутрь. Можно было бы разбить какое-нибудь окно, но Виктор решил этого не делать. Кто знает, как долго ему придётся использовать этот дом в качестве убежища? Недалеко от дома росло огромное дерево, ветви которого, нависая над крышей, словно укрывали её от непогоды. Выругавшись от души, Виктор полез наверх. Одна из не очень-то внушающих доверие веток нависала над козырьком балкона второго этажа. Рискуя сорваться или же грохнуться на землю вместе со сломанной веткой, Виктор осторожно полез по ней в сторону балкона.

Ветка трещала, подозрительно гнулась и всячески старалась сбросить с себя непрошеного гостя. Наконец, Виктор оказался над балконом, но видимо он несколько неправильно оценил высоту ветки, в результате ему пришлось прыгать прямо на черепицу, которой был покрыт козырёк балкона. Под черепицей могло быть всё, что угодно, вплоть до честного слова, и необходимость прыгать на эту площадку с высоты более полуметра Виктора совсем не радовала. Но отступать было некуда, к тому же начинался рассвет.

С домом ему повезло. Балконная крыша оказалась достаточно прочной, чтобы не сломаться под Виктором, а балконная дверь не была заперта. Оказавшись внутри дома, Виктор несколько минут просто лежал на полу. Затем он тщательно вымылся и осмотрел раны. Ничего опасного, но надо накладывать швы. Матерясь на все лады, Виктор отправился в комнаты прислуги в поисках иголки и ниток, а потом… Об этом не хотелось и вспоминать. Закончив с ранами, он приготовил и съел плотный завтрак, после чего приступил к изучению хозяйского гардероба. Владелец дома был несколько ниже и чуть худее Виктора, но, к счастью, его костюмы хоть и были малы, но всё же налезли на Виктора. А в одном из ящиков стола в кабинете хозяина Виктор обнаружил приличную пачку наличных.

Заочно поблагодарив хозяев за гостеприимство, Виктор ликвидировал следы своего пребывания в доме. Он тщательно стёр все отпечатки и следы крови, а останки пижамы сжёг в печи, после чего тщательно перемешал кочергой пепел.

Вскоре он покинул дом с небольшим чемоданом в руке – он не хотел привлекать к себе лишнее внимание, садясь в поезд без багажа. Поймав извозчика, он приказал тому ехать на вокзал. Через час он уже дремал в купе первого класса.

– Вы?! – просипел Ланье, инстинктивно отшатнувшись от Виктора. От страха его и без того малосимпатичное лицо стало белым, как мел.

– Собственной персоной, – ответил Виктор, входя в дом.

– Но… Разве вы не сгорели при пожаре? – спросил Ланье, посмотрев на всякий случай на часы. Как назло они показывали полночь.

– Мне удалось выбраться из огня. Не бойтесь, Ланье, я не призрак, и доказательством тому послужит мой аппетит. В последние дни мне пришлось немного попоститься.

– А мадам Григорьева?

– Она погибла.

– Сожалею, чертовски сожалею и соболезную.

– Благодарю вас, Ланье.

– Вы пока проходите в гостиную, а я займусь вашей ванной, едой и постелью.

– Благодарю вас, Ланье, – повторил Виктор, – это более чем любезно с вашей стороны.

Ланье было за пятьдесят. Низенький, лысый, толстый, с неприятным вороватым лицом, он был весьма успешным торговцем всем и вся, настолько успешным, что мог себе позволить жить в богатом доме в «приличном» районе Булони. Он уже лет десять как был вдовцом. Своих трёх дочерей он удачно выдал замуж, и теперь делал деньги для внуков.

С организацией Джеймса Ланье сотрудничал далеко не бескорыстно. Взамен за возможность ввалиться к нему в любое время суток, переждать несколько дней, обзавестись деньгами и нужными документами, Ланье имел возможность получать прибыль с той немалой суммы денег Джеймса, которая постоянно хранилась у него для экстренных нужд организации; кроме того, обширные связи Джеймса в различных кругах открывали перед Ланье множество дверей, которые иначе были бы для него закрыты навсегда. Обращаться же за помощью к Ланье можно было только в самых крайних случаях, что тоже не могло его не радовать.

В ванной Виктор впервые полностью расслабился за те несколько дней, что прошли с момента пожара. Почувствовав себя в безопасности, тело потребовало отдыха, и Виктору пришлось собирать в кулак всю свою волю, чтобы не заснуть за столом во время ужина.

Но выспаться ему так и не удалось. Было ещё темно, когда его не очень-то деликатно разбудили двое мужчин. Судя по пистолетам в их руках, они пришли далеко не затем, чтобы поговорить о погоде.

– Чем могу быть полезен? – спросил Виктор.

– Полиция Булони. Инспектор Додвен, – представился один из гостей. Второй решил сохранить инкогнито. – Вы арестованы по подозрению в убийстве вашей жены.

– Я могу одеться? – спросил Виктор.

– Только без глупостей и без резких движений, – сурово предупредил Додвен.

– Разумеется, инспектор, лишние дыры в теле мне не нужны.

Медленно, стараясь держать руки на виду у блюстителей порядка, Виктор встал с кровати и оделся в приготовленную Ланье одежду. Он уже понял, что, несмотря на всё своё желание использовать его в качестве живой мишени, полицейские не будут стрелять без повода, по крайней мере, в доме Ланье. Скорее всего, они получили приказ отвезти его куда-нибудь в укромное место (в участке слишком много лишних глаз и ушей), «задать пару вопросов» и только потом отправить его к праотцам.

Появление именно этих людей в его комнате говорило о том, что Жозефина ошиблась. Эти парни были настроены более чем серьёзно, и дай он им хоть малейший повод, они пристрелили бы его без колебаний. Без всякого сомнения, полицейских прислали нынешние владельцы Зеркала, и если бы он был нужен им живым, они вряд ли выбрали бы для знакомства пару профессиональных убийц.

Для того, чтобы было удобней завязать шнурки на туфлях, Виктор поставил ногу на стул. В результате этого, совершённого без малейшей задней мысли, манёвра, Виктор оказался на одной линии с полицейскими. Как раз в этот момент инспектор Додвен, который стоял между Виктором и другим полицейским, громко чихнул, на какое-то мгновение отведя от Виктора свой пистолет. Понимая, что другого шанса может и не быть, Виктор бросился на инспектора. Схватив его за руку с пистолетом, Виктор развернул её так, что ствол нацелился в грудь второго полицейского. Тот же сделал то, чего Виктор совсем не ожидал. Он выстрелил несколько раз в инспектора, рассчитывая на то, что, пройдя навылет, пули поразят и Виктора. В расчётах он не ошибся. Одна из пуль ранила Виктора в плечо, вторая попала по касательной в живот. Нажав на лежащий на спусковом крючке палец инспектора, Виктор выстрелил во второго полицейского. Получив пулю в грудь, тот отлетел к стене.