Виктора более чем озадачило это письмо, тем более, что оно могло означать всё, что угодно, начиная с «появилось срочное дело» и заканчивая «у нас чертовски большие неприятности». Не вызывало сомнения лишь то, что раз Джеймс пишет, что дело не терпит промедления, значит так оно и есть.

Размышляя об этом, Виктор автоматически перешёл из большой гостиной в малую, из окна которой была видна беседка, где они пили чай. То, что он увидел, ему совершенно не понравилось. Эрни больше не трепался, да и Жозефина… Они словно решали какой-то важный, деловой вопрос, но какое у них могло быть дело? Что они могли обсуждать за спиной Виктора? Они же даже толком не знали друг друга – в этом Виктор был уверен на все сто.

– Надеюсь, вы не скучали? – спросил он, вернувшись за стол.

– Эрни жаловался на несправедливость судьбы, – сообщила Жозефина.

Нет, скорее всего, показалось, – решил Виктор, – во всем виновато письмо.

– А судьба, по-твоему, несправедлива? – спросил он, стараясь выглядеть беззаботно.

– А ты сам подумай. Не далее как вчера в обувном магазине с меня содрали целое состояние.

– А чего ты хотел, покупая дорогие туфли?

– Вот именно, туфли. Их же почти на тебе и не видно. Я понимаю, когда надо платить за платье, или пальто, или… но туфли.

– Бриллианты ещё меньше. И что?

– Вот об этом я и говорю.

– Ну что тут можно сказать. Жизнь вообще несправедлива и не поддаётся логике. Не зря её принято ассоциировать с женским началом. Но у меня не совсем хорошие новости. Мы должны срочно уехать.

– Жаль. Чертовски жаль, – огорчился Эрни. Жозефина, казалось, ждала подобного развития событий.

– Пойдём собираться, дорогая.

Похороны Джеймса получились более чем скромными. Конечно, если бы его хоронили в Париже или в Шотландии… Здесь же, в Клермоне, кроме Виктора с Жозефиной, немногословного священника, да кладбищенских рабочих никто не пришёл проводить его тело в последний путь.

Джеймс… Ещё неделю назад он рассказывал им о Ложе за завтраком в ресторане гостиницы «Пилигрим», в которой они остановились, примчавшись в Клермон по его требованию.

– Не думаю, что мои слова станут для вас чем-то вроде откровения, но, тем не менее, перед тем как перейти к тому, ради чего я вас сюда вызвал, я позволю себе небольшой исторический экскурс, – начал он свою речь. – Как вы, наверно, давно уже позабыли, именно здесь, в Клермоне, 26 ноября 1095 года на созванном им специально для этого соборе, папа Урбан II произнёс весьма зажигательную речь, в которой призвал всех христиан к священной войне против ислама, что и послужило поводом для начала крестовых походов. А в 1118 году девять французских рыцарей во главе с дворянином из Шампани по имени Гуго де Пайен взяли на себя обязанность оказывать вооружённую защиту паломникам, охраняя их на пути к святым местам. Несмотря на кажущуюся абсурдность этой затеи, она была поддержана как Иерусалимским королём Балдуином II, так и папой. Так возник «Орден бедных рыцарей Христа и Соломонова храма», более известный нам как орден Тамплиеров. Король передал ордену часть своих земель, включая некую мечеть, построенную на месте знаменитого храма Соломона, построенного, в свою очередь, на том самом месте, где задолго до него стоял легендарный храм Еноха.

Тамплиерам потребовалось чуть более десяти лет для того, чтобы превратиться во влиятельнейший орден того времени, ставший своего рода банком для всех королевских домов Европы. Орден оставался могущественным вплоть до начала XIV века, пока 13 сентября 1307 года французский король Филипп Красивый, при поддержке папы Климента V, не приказал арестовать всех проживающих во Франции тамплиеров и наложить секвестр на всё их имущество. В застенки инквизиции за исключением восьми покончивших с собой рыцарей попали практически все члены ордена во главе с гроссмейстером Жаком де Моле и его наместником Гуго де Перо.

10 мая 1310 года по повелению архиепископа Филиппа де Маринье, председательствующего на Санском соборе в Париже, 54 тамплиера были сожжены на медленном огне. Однако признавшиеся в ереси и преступлениях тамплиеры, а таких была большая часть, были выпущены на свободу.

В октябре 1311 года во Вьенне близ Лиона на XV Вселенском соборе была запрещена деятельность ордена. Имущество тамплиеров было передано ордену госпитальеров.

А 18 марта 1314 года на эшафоте, возведённом перед собором Богоматери в Париже, был вынесен приговор гроссмейстеру ордена Моле, магистру Нормандии Жоффруа де Шарнэ, визитатору Франции Гуго и магистру Аквитании Годфруа де Гонвиль, которые под пытками сознались и раскаялись в своих еретических заблуждениях. Их осудили на пожизненное тюремное заключение.

Однако Жак де Моле и Жоффруа де Шарнэ, объявили себя невиновными, заявив, что виноваты исключительно в позорной измене ордену, обвинённому в вымышленных преступлениях. В тот же день они были сожжены.

В других странах тамплиеры преследовались не так жестоко, и большинству рыцарей удалось избежать смерти. Более того, они сумели сохранить большую часть своих сокровищ, как материальных, так и более ценных, духовных.

Климент V умер 20 апреля от загадочной болезни, спустя всего месяц после казни магистров ордена, а 29 ноября Филипп Красивый погиб во время охоты. Такова явная и далеко не самая интересная часть истории ордена.

Где и когда начинается тайная часть этой истории, мне неизвестно, да нас это и не касается. Скажу лишь, что все те события, о которых я вкратце вам напомнил, были далеко не случайным или стихийным стечением обстоятельств. Более того, все они были срежиссированы одной весьма интересной группой лиц. Если взять за аналогию шахматы, то все мы – фигуры на огромной шахматной доске. Они же являются игроками. Их невозможно выследить, им невозможно противостоять, потому что они действуют за пределами наших возможностей. Единственное, что мы можем ощутить, это передвигающие нас пальцы игрока, и то лишь в тех редких случаях, когда они решаются на явное вмешательство в ход вещей. Эти пальцы, всего лишь только пальцы, даже не рука, известны в особо узких кругах как Ложа. Просто Ложа.

Так вот, именно Ложа, манипулируя своими марионетками, организовала крестовые походы с одной лишь единственной целью: чтобы её люди, а именно будущие Тамплиеры, смогли беспрепятственно вести раскопки на месте храма Соломона. Именно Ложа сумела вывезти из-под носа алчного короля и не менее алчного папы принадлежащие ей сокровища Иерусалима. Именно Ложа стоит за хранящими настоящую тайну масонами. А когда масоны себя изживут, именно она создаст новую всесильную организацию.

Ложа неуловима по разным причинам, но наиболее очевидная заключается в том, что подобно ящерице Ложа легко отращивает, а потом отбрасывает в случае опасности свой хвост. Вот только в нашем случае сама ящерица настолько мала и прекрасно замаскирована, что на фоне хвоста её совершенно невозможно обнаружить. В своё время этим хвостом были злосчастные тамплиеры. Теперь им служат масоны. И так далее.

Какое это имеет отношение к нам? Самое прямое и непосредственное. Дело в том, что среди прочих сокровищ девять рыцарей нашли и наше Зеркало, к которому прилагался свиток с подробной инструкцией, как следует поступить с Зеркалом. С тех пор Ложа в какой-то степени играет роль нашего ангела-хранителя.

– Но почему? На кой чёрт им это надо? – удивился Виктор.

– Не знаю. Да это и не имеет значения. Главное, что намерения Ложи именно таковы. И доказательством этому служит письмо, которое я получил. Вот оно:

С этими словами Джеймс положил на стол небольшой листок красивой бумаги, на котором каллиграфическим почерком было выведено:

Подписью служил весьма странный иероглиф.

– Где-то я уже это видел, – задумчиво произнёс Виктор, глядя на рисунок.