По улицам уже перемещались смешанные патрули из немецких десантников и вооруженных местных, причем увешанные оружием парни в штурмброне и черно-бело-красными флажками на плечах явно чувствовали себя хозяевами положения. Горожане потихоньку начали выбираться из домов и приветливо махали германцам, по улицам периодически проезжали военные машины с черными крестами на броне, пару раз попадались машины гражданские.

– Привет, Роман, – Ларс искренне обрадовался гостю. – Ты насчет своего корабля?

– А ты как догадался? – деланно удивился Корнев, оглядываясь вокруг. Пулеметы с верстаков исчезли, Йоран с Хельгой, приветливо помахав руками, все же не стали отвлекаться от возни с какими-то полуразобранными совершенно непонятными приборами. В дальнем конце ангара стоял его гравилет-истребитель.

– Случайно, – широко улыбнулся Ларс. Проследив направление взгляда Корнева, понимающе хмыкнул. – Жалеешь, что мало полетал?

– Есть такое, – не стал кривить душой Корнев. – Не истребитель, конечно, но машинка очень даже хорошая.

– Бьорн сказал, назад ничего не переделывать. Хочет оставить на память в таком виде. Так что, будешь еще у нас, всегда сможешь полетать. Только стрелять, надеюсь, будет не в кого. Ладно, пойдем, посмотрим, что там с твоей птичкой.

У «Чеглока» уже стоял пост из троих германских десантников. Их старший поначалу не хотел пускать Корнева на корабль, но когда Роман назвал себя, сверился с записью в коммуникаторе и тут же, вытянувшись, козырнул:

– Унтер-фельдфебель Хайе! Выполняю приказ охранять ваш корабль!

– Вольно, фельдфебель, – Корнев, хоть и был в фуражке гражданского капитана-пилота, тоже подбросил ладонь к козырьку. Да, немецкая предусмотрительность – это что-то! Не только объяснили унтеру, кого пускать на корабль, но еще и снимком снабдили, раз документы не потребовал.

На «Чеглоке» Ларс уважительно присвистнул, когда Корнев раскрыл перед ним стандартный набор инструментов. Корнев открыл доступ к антиграву и Йоханссен погрузился в изучение повреждений.

– Нет, Роман, здесь я тебе не помогу, – с сожалением выдал Ларс результат осмотра. – Жаль тебя огорчать, но в космопорту тоже ничего не смогут сделать.

Ну что ж, нет так нет. Жаль, конечно, теперь предстоит тот еще геморрой. Нет, гильдия не бросит в беде, организует и транспортировку «Чеглока» на Александрию, и ремонт, но денег это потребует – не то чтобы так уж и много, но все-таки… Опять же, время уйдет на все это. Ну да ладно, заодно и их с Хайди на Александрию доставят.

На обратном пути Корнев заглянул в русское консульство. Воспользовавшись консульской связью, отправил в гильдию заявку на буксировку и ремонт «Чеглока», потом поинтересовался последними новостями. Все, в общем, было предсказуемо: укров додавливали, они в большинстве своем сдавались, с остальными разговор был коротким. В течение ближайших суток-двух германцы обещали наладить работу космопорта и коммуникационного центра.

По дороге в консульство Райха Роман заметил, что народу на улицах стало больше. Германские десантники везде, где бы они ни встречались Корневу, попали в окружение местных девчонок, чему, естественно, были только рады. Парни местные тоже крутились рядом, но сегодня был явно не их день. И хотя многие молодые скраггенхольдцы навешали на себя оружия, но настоящими вояками по сравнению с немцами они никак не выглядели. «Ладно вам, ребята, – подумал Роман, – солдаты люди подневольные, прикажут – придут, прикажут – уйдут, а девчонки ваши с вами и останутся. Но сегодня вам придется потерпеть».

Чего Корнев уж никак не ожидал, так это того, что сам почувствует себя в шкуре местных юнцов. Подходя к германскому консульству, он еще издали увидел Хайди, мило беседовавшую даже не с группой солдат, стоявших у входа, а с одним из них, отойдя чуть в сторонку. С каким-то удивлением прислушавшись к своим ощущениям, Роман признал, что второй уже раз переживает чувство ревности, прямо как на обеде у вице-адмирала фон Линденберга.

– О, Рома, иди скорее! – замахала руками Хайди и, когда он подошел, продолжила: – Вот, знакомься, Вальтер Мюнц. Помнишь, я рассказывала, как мы с ним на мотоцикле чуть-чуть не разбились? Вальтер, это Роман Корнев, мой жених.

Пожимая руку Вальтеру, Корнев заметил, что тот выглядит несколько разочарованным. Ну да, встретил знакомую с детства девчонку, которой когда-то спас жизнь, сам весь такой из себя мужественный и воинственный, опять же, не просто бравый солдат, а аж целый ефрейтор, в общем – полный набор эффективных инструментов для завоевания девичьего сердца. А тут тебе – бац! – и жених. Но никакого злорадства Роман не испытывал и жал крепкую руку парня от чистого сердца. Если бы не Вальтер… Даже не хотелось о таком думать.

Когда они с Хайди входили в консульство, Роман отчетливо разобрал, как ефрейтор Мюнц тихонько напевает:

Разобрала и Хайди, судя по состроенной ей недовольной рожице. Впрочем, недовольство тут же сменилось хитренькой и довольной улыбкой.

В коридоре, когда до двери их комнатки оставалось шагов двадцать, Корнев чуть не споткнулся. Как же он не замечал этого раньше! Ведь все так просто! Ну все, мать вашу через семь гробов с присвистом, хватит! Теперь он был почти уверен, что нашел разгадку затянувшейся истории. Оставалось только кое-что уточнить. Корневу стоило большого труда удержаться и не спросить Хайди сразу, а ночью, перед тем как уснуть, он все же задал невесте три вопроса. Мягко так задал, аккуратно, чтобы не спугнуть и не натолкнуть на ненужные мысли. И получив ответы, уснул с чувством выполненного долга. Пока еще не полностью выполненного, конечно. Осталось убедить в своей правоте Шрайера и Сергеева, но это уже не главное. Главное – он теперь совершенно точно знал, в чем именно он должен их убедить.

Добравшись до койки, поручик Корнев из последних сил разделся и лег. На самом деле правильнее было бы сказать, что упал, рухнул, в самом крайнем случае – завалился. Однако же по неистребимому закону подлости желание спать пропало, едва Корнев принял горизонтальное положение. Вот же засада! Еще пять минут назад в глаза можно было вставлять распорки, чтобы не закрывались, а теперь куда что делось! Да и хрен бы с ним, все равно отдых, хоть и неполноценный.

Хотя поспать, конечно, стоило бы. Сегодня закончили все приготовления, и завтра наконец начинается штурм самого Муллафара, столичной планеты султаната. Честно говоря, ни страха, ни каких-то осмысленных опасений поручик не испытывал, а ведь совершенно же отчетливо представлял себе, что дело будет тяжелым и опасным. Зато все теперь ясно и понятно. Больше никаких догадок о глубинном смысле приказов любимого командования, никаких споров о том, есть ли вообще смысл в этих приказах или нет, никаких недоуменных вопросов, почему их направляют не туда, куда, по мнению пилотов, надо. Все! Теперь вся боевая работа приобрела смысл, понятный самому распоследнему новичку, а главное – виден конец несколько, прямо говоря, затянувшейся кампании. Вот раздолбаем Муллафар – и домой!

Ворочаясь в кровати, Корнев вспоминал события последних напряженных дней. Чтобы обеспечить штурм Муллафара, родному полку для начала пришлось поучаствовать в решении проблемы муллафарского флота. Точнее, в его поисках и последующем уничтожении и пленении.

Муллафарские адмиралы, видимо, хорошо понимали, что ставить свои корабли в линию с орбитальными крепостями для защиты планеты – дело заведомо бесполезное. Потому что или эти корабли будут незамедлительно расстреляны русскими линкорами, или им придется не поддерживать орбитальные крепости, а попросту за этими самыми крепостями прятаться. В итоге на орбите Муллафара остались два десятка устаревших и поврежденных кораблей, а остальные по-тихому ушли в глубины Исламского космоса раньше, чем русский флот блокировал планету.