Кера посмотрела на меня как на идиота.

— Ты тоже со мной знаком.

— А я, уж прости, не воспринимаю тебя как сверхъестественное существо, богиню. Для меня ты надежный напарник и друг, а уж какие там у тебя сверхъестественные способности — это не так уж важно. А в богов я вообще не верю.

— Может, Лисса[163] тоже избежала Тартара? — пробормотала Кера. — Ну не может быть, чтобы они сами были такие дурные!

Акулине уже спокойным шагом вернулась к локомобилю.

— Все, я более-менее успокоилась. Эх, как жаль, что никому нельзя рассказать! Вот бы Петра удивилась!

Я только плечами пожал. Увещевать и напоминать, как это опасно было бы проявлением неуважения по отношению к сестре. Я и так знаю, что она никому не скажет.

— Поедем уже, мы и так опаздываем, — брякнула Акулине.

— А из-за кого? — возмутился я, усаживаясь на водительское сиденье.

— Из-за тебя, дорогой братец, конечно же! Вот надо было тебе все рассказать именно сейчас!

Вообще-то я ничего не рассказывал. Кто знал, что сестре только небольшой подсказочки не хватает, чтобы догадаться?

— Домина Улисса, а вы мне расскажете, каково это — быть богиней? — громким шепотом спросила сестра. — И как вы вообще оказались с Диего?

— Обычно быть богиней, — буркнула девушка. — И вообще, отстань от меня, человеческий детеныш! Ты забыла, богом чего я являюсь?

— Нет, не забыла, — мотнула головой Акулине, — А при чем здесь это?

— Ты совсем не боишься? Я беду приношу. Горе. Черпаю силы в ваших боли, ужасе, и отчаянии.

— Ну, все равно гораздо скромнее, чем тот же чистый бог, — рассудила Акулине, — Он требует вообще все. И вообще, беда ведь может случиться и без вашего участия. Я очень сомневаюсь, что вы станете кормиться за наш счет, в то время, когда Диего регулярно помогает вам пополнить силы из других источников.

Кера отвечать не стала, и остаток дороги до домуса Алейр прошел в молчании. Сестру явно распирало — я прямо чувствовал, как ей хочется забросать богиню тысячами вопросов, но она сдерживалась: все равно за короткое время ничего толком не выспросишь.

Насколько забавной вышла дорога, настолько же скучно и постно нас встречали хозяева поместья. Доминус Ерсус на этот раз был дома. Официальные приветствия, с чуть натянутой улыбкой, сухие, положенные по этикету вопросы и такие же ответы. Вероятно, ему уже кто-то доложил о моем поведении в прошлый визит, и теперь он активно демонстрирует неодобрение моим поведением. Мне, впрочем, было абсолютно плевать на недовольство патриарха.

Немного оживился он только после того, как мы начали готовить шар к подъему. Наблюдал внимательно, как домина Петра под присмотром Акулине и Керы проверяет крепления, как работает с горелкой.

— Своенравная девчонка, — буркнул доминус Ерсус, — Все уши мне прожужжала, что должна научиться управлять воздушным шаром. Вот зачем это женщине?

— Что ж по-вашему, женщина может интересоваться только тем, что удобно ее мужу? Рецептами и способами уборки?

— А, знаменитый либерализм Ортесов? — поморщился патриарх. — Дед ваш таким не был…

— Не могу поставить ему это в заслугу, — резко ответил я.

— Прости, парень. — Спохватился доминус Ерсус, — Не хотел тебя обидеть. Ты, может и прав. Эта ее газета вполне приличный доход приносит. Раскупают весь тираж как горячие пирожки. Я не думал, что у нее что-то получится, когда она бралась. Да только если б я не прикрывал ее от властей и церковников — давно бы закончила очищением. Женщины слишком подвержены эмоциям, и оттого никогда не смогут самостоятельно вести дела.

— А может, это мы стали слишком осторожны и путаем осторожность и рассудительность с приспособленчеством и трусостью, — ну, не тянуло меня соглашаться с Алейр. Уверен, он сейчас окончательно составит мнений о «младшем Ортесе» как о вздорном, несдержанном мальчишке. Честно говоря, мне плевать.

— Молодость, — хмыкнул собеседник, — Если с такими представлениями ты переживешь ближайшие пару лет, поумнеешь.

— Ну да, — согласился я, — Выжить — это ведь самое главное.

— Вот поэтому я и считаю глупостью все это новомодное «дети должны сами выбирать». — Доминус Ерсус сарказм явно услышал и начал горячиться, — Кого может выбрать такой молодой… непоседа с понятиями о чести вместо мозгов в голове? И пустить по ветру все, чего поколениями добивались предки. Нет уж, — покачал головой старик. — Только взрослый, умудренный опытом родитель может подобрать для своего отпрыска подходящую партию! Кого-нибудь, кто будет сдерживать дурные порывы глупого дитяти. В противном случае ты рискуешь не дождаться внуков только потому, что два юных идиота считают для себя важнее какую-нибудь эфемерную справедливость, чем благополучие своей семьи!

— Ну да. Делай то, что тебе говорят старшие товарищи, и все будет правильно. Может быть, не очень хорошо, зато правильно. Не вздумай решать сам за себя. Потом, когда постареешь, сможешь выйти из прокрустова ложа и уступить его своим детям. Вот тогда и сам властью сможешь насладиться.

— Власти тебе хочется? — хмыкнул доминус Ерсус. — Страшно представить, если подобные идеалисты окажутся у власти. Представляю, в какой кровавый хаос все скатится.

Ну тут ты, дядя подставился. Мне бы надо промолчать, нельзя такие разговоры с посторонними вести. Но сдержаться просто сил нет.

— Да куда уж больше крови, чем сейчас льется во славу нашего нового бога? Последний охотник в Винланде до колик смеется, когда слушает сплетни о том, сколько десятков тысяч собственных граждан скормила своему богу прежде великая империя. Этак, говорит, они сами себя перебьют, нам только опустевшие территории занять останется. Великолепный образчик взвешенной политики, готовности на компромиссы и заботы о своем благополучии!

Ого, как бы доминуса Ерсуса удар не хватил. Это ж надо, как он густо покраснел. И ведь нечего ответить. Остатков совести тебе не хватит, чтобы утверждать, что я лгу.

— Нос не дорос, чтобы о политике судить, — рявкнул он.

— Да боги упаси меня до нее вообще касаться, — открестился я. — Слишком грязное дело.

— Ну-ну, чистоплюй. Правильно мне про тебя Криус говорил, а я-то все не верил. Дерзкий щенок без капли уважения к старшим! Хотел по-хорошему, да придется как есть. Вот что я тебе скажу: покажешь Петре, как с шаром работать, и чтобы больше я тебя здесь не видел. Такие как ты слишком опасны, мне такого для дочери не надо.

— Да я и сам к вам в гости не рвусь. Что касается опасности… вы бы поинтересовались, почему трижды счастливому вдовцу доминусу Кэмпилусу так сильно не нравится милый питомец домины Петры. И почему он требует держать его на голодном пайке? Может, не хочет, чтобы он вырос раньше времени? Простите, доминус Ерсус, что-то мы с вами заболтались. Смотрите, шар уже готов. Пожалуй, пора подниматься, не то как бы не пришлось откладывать полет на завтра. Ветер поднимается.

Я первым направился к шару, после небольшой паузы следом за мной доминус Ерсус. Подниматься предстояло нам с доминой Петрой. Папаше это явно претило, особенно после нашей милой беседы, но отправить в полет двух дам без присмотра мужчины было выше его сил, а обещание, что она сегодня полетает, Петра от отца заранее добилась. Безвыходное положение, так что доминус Ерсус скрепя сердце пустил ситуацию на самотек. Напрасно он так. Уж либо не стоило вести со мной столь откровенных разговоров, либо запретил бы нам с Петрой оставаться наедине. Зря он напомнил мне, что осторожность далеко не всегда приводит к наилучшему результату. Зря разозлил. Я еще не знал, чем все закончится, но то, что сдерживаться я больше не стану был уверен.

— На самом деле, все самое сложное вы уже проделали самостоятельно, — искренне улыбнулся я слегка побледневшей домине Петре, когда она спросила, что нужно будет делать дальше. — Так что сейчас можно просто наслаждаться новыми впечатлениями. Ну и вовремя добавлять горячего воздуха, чтобы держать высоту.