Нидермайер, уже не штабс-капитан-лейтенант, а корветтенкапитан, тоже был рад своим пассажирам. Поскольку Роман и Хайди оформили в немецком консульстве на Скраггенхольде помолвку и теперь официально числились женихом и невестой, Нидермайер выделил им двухместную каюту и теперь они могли наслаждаться уединением во время полета.

За столом в кают-компании пришлось рассказывать не только о похождениях на Скраггенхольде, но и о побеге из пиратского плена – господам офицерам хотелось узнать все из первых рук. Слушателями офицеры оказались благодарными и уважение к русскому капитану-пилоту и его невесте выказывали вполне неподдельное. А как иначе – несколько совсем молоденьких лейтенантов вообще не имели никаких наград, а тут восемнадцатилетняя девчонка с медалью «Креста заслуг». Про русского с его русскими наградами и самим «Крестом заслуг» даже разговора нет. И ладно русский, он все же боевой офицер в отставке, а девчонка с медалью – это вам не просто так!

Но «девчонкой с медалью» Хайди была только для офицеров «Брейвика». Наедине с женихом она с огромным облегчением скидывала маску этакой скромной, но знающей себе цену героини и снова оставляла Роману право принятия решений и обязанность заботы об их безопасности. Именно потому, что она оставила это право и эту обязанность за своим мужчиной, Корневу и удалось быстро уговорить Хайди лететь не на Александрию, чтобы спрятаться от всех угроз и опасностей, а на Райнланд, чтобы эти угрозы и опасности решительно и навсегда устранить. Решение жениха Хайди приняла сразу и бесповоротно. Рома спас ее из пиратского плена, Рома разнес на куски истребители, которые за ними гнались, Рома не дал захватить их мятежникам-украм – Рома справится и на этот раз. Как же все-таки ей повезло встретить такого мужчину!

Корнев буквально всем своим существом ощущал веру своей женщины в него, и ему это было приятно. Точнее, не так. Не то это слово – «приятно». Приятно – это когда Хайди к нему прижмется и подставляет свои золотые волосы, чтобы он мог уткнуться в них лицом. А вот такое безоглядное доверие любимой женщины – это, наверное, и есть то, что называется счастьем. И если хочешь, чтобы это счастье длилось как можно больше, изволь такое доверие постоянно оправдывать. Корнев хотел. Очень хотел. И потому вновь и вновь прокручивал в голове, как он будет убеждать Шрайера и Сергеева в своей правоте, как заставит их принять то самое решение, которое ему представлялось единственно необходимым.

Бот с «Брейвика» встречали Шрайер с Сергеевым вместе. Хм, неплохое начало… Дальше закрутилось вообще что-то трудновообразимое. Их привезли в тайную полицию, Хайди отвели в какой-то другой кабинет, где ею занялась женщина-следователь, а Корнева пригласили в уже знакомый кабинет доктора Шрайера. Причем все это происходило с подчеркнутой вежливостью и предупредительностью. Только что бородами дорожку не подметали, да и то, потому что гладко выбриты.

– Господин Корнев, – бросилось в глаза стремление Шрайера разбавить официальное звучание своих слов некоторой долей каких-то чисто человеческих чувств, – у меня крайне неприятные известия для фройляйн Бюттгер, и я бы хотел, чтобы вы помогли вашей невесте справиться с той непростой ситуацией, в которой она в скором времени окажется.

У Корнева едва не отвисла челюсть. Вот это да! Похоже, доктор Шрайер ел свой хлеб не зря и не зря намазывал этот хлеб толстым слоем масла. Более чем не зря!

– Я так понимаю, – медленно начал Корнев, держа под столом крепко, до ломоты в пальцах, сжатые кулаки, чтобы не спугнуть неожиданную удачу. Секунду помолчав, он наконец решился:

– Я так понимаю, что вы арестовали Штрикка?

На несколько секунд в кабинете повисла мертвая тишина. Шрайер уставился на Корнева совершенно стеклянным взглядом, потом перевел глаза на Сергеева, на лице которого также была хорошо заметна крайняя степень удивления. Впрочем, Шрайер первым и пришел в себя. А может, Сергеев, чья официальная роль не предполагала задавать вопросы, просто промолчал.

– Поясните, пожалуйста, господин Корнев. Почему вы считаете, что мы должны были арестовать министериальрата?

– Потому что именно Штрикк заказывал похищение и убийство Хайди… прошу прощения, фройляйн Бюттгер.

– Мы действительно арестовали министериальрата Штрикка по обвинению в покушении на убийство фройляйн Бюттгер, – наконец нарушил снова установившееся молчание доктор Шрайер. – Но вы откуда об этом знаете?

– Но вы же сами только что мне это сказали, – на радостях от подтверждения своей правоты Корнев позволил себе немного поерничать. – А о том, что именно Штрикк стоял за попытками убить мою невесту, я просто догадался. То есть проанализировал то, что знал, и получилось именно так.

– Знаете, коллега, – паузу занял Сергеев, обращаясь к Шрайеру, – давайте забудем про наши игры и послушаем господина Корнева. Мне и самому интересно.

Поколебавшись несколько секунд, Шрайер демонстративно, так, чтобы было видно и Корневу, и Сергееву, стер из записи разговора последнюю фразу Сергеева и отключил запись вообще.

– Так вот, – начал Корнев, – чем больше я думал над всем этим, тем сильнее убеждался, что все совсем не так, как кажется с первого взгляда. То есть сначала мне казалось, что просто пираты похитили белую девушку, чтобы продать ее в Исламский космос. Честно говоря, и думать особенно некогда было…

Шрайер и Сергеев понимающе улыбнулись.

– Но давайте поставим себя на место пиратов. Нам надо похитить белую девушку и не попасться. Зачем, спрашивается, лететь ради этого на Альфию и нападать на целую группу туристов? Летим на Старканзас, на какой-нибудь дальней ферме похищаем фермерскую дочку и все! Когда об этом узнают, мы уже далеко, ищите нас, все равно не найдете!

– Хорошо, что ты не пират, – хмыкнул Сергеев.

– Мне и самому нравится, – вернув этот мяч Сергееву, Корнев продолжил: – В общем, одного этого соображения хватает, чтобы понять: пираты охотились именно на Адельхайд Бюттгер. Но я понял это не сразу.

– А когда? – поинтересовался Шрайер.

– Когда Хайди прислали тот мерзкий фильм. Кстати, вы узнали, откуда и как его прислали?

– Да, – немного поколебавшись, Шрайер все-таки выдал тайну следствия.

– Вот именно! – Корнев торжествующе воздел указательный палец к потолку. – Любой специалист должен понимать, что рано или поздно адрес, с которого отправлено сообщение, найдут. Конечно, это ни к чему не приведет. Я так думаю, адрес оказался уже не действующим?

– И адрес, и сам компьютер после отправки ни в каких сетях больше не проявлялись.

– Значит, главным здесь было время, которое ушло на поиски. То есть не так. Главным было напугать Хайди и заставить ее сделать то, что нужно преступникам. А время потребовалось для того, чтобы пока ищут отправителя, дело было уже сделано. Мы с Хайди летим ко мне, и нас перехватывают на Скраггенхольде именно тогда, когда там поднимают мятеж укры. А во время мятежа простому человеку так легко пропасть без вести! Точнее, погибнуть.

Шрайер, переглянувшись с Сергеевым, спросил:

– То есть, когда фройляйн Бюттгер прислали фильм, вы поняли, что идет охота именно на нее. Это ясно. Но почему вы считаете, что целью было отправить ее и вас на Скраггенхольд? Ведь именно фройляйн Бюттгер предложила, чтобы вы отвезли ее на Александрию.

– Так в том-то все и дело, что ей самой это предложил именно Штрикк! Он попросил Хайди сделать вид, будто она сама придумала такой вариант, сказав, что ее послушают быстрее, а потом разыграл в этом кабинете сцену с возмущением и потерей самоконтроля. В итоге мы все оказались взвинченными и посчитали идею отправить Хайди ко мне домой отличным решением!

– Хм, предложил Штрикк… – Шрайер удовлетворенно кивнул сам себе. – Да, тогда все очень хорошо сходится. Штрикка мы спросим… А вы откуда это узнали?

– Спросил у Хайди, – пожал плечами Корнев. Шрайер и сам бы мог понять.

– А как тебе вообще пришло в голову спросить ее об этом? – поинтересовался Сергеев.