— Уже прошло восемь часов.

— Гарреш обещал поставить нас в известность, как только станет что-то ясно.

— Я не доверяю ему!

Предметы задрожали, тонкий стеклянный бокал осыпался мелкой крошкой, стоило Медее повысить голос. Она боялась всего, связанного с мастером Света, и вмешательство Гарреша в события ослабляло ее контроль над личными способностями.

— Что он сказал?!

Латам мысленно поморщился при виде подступающей женской истерики, но вслух повторил:

— Мессена приглашена для беседы с представителями Обители Бездны и по ее окончании вернется сюда.

— Он обещал? Так и сказал — вернется?

— Разумеется. Он был настроен весьма дружелюбно.

Красавица рухнула в кресло, обвела взглядом остальных вампиров и остановилась на Хастине.

— Мы можем сами ее поискать?

— Намного проще найти самого Гарреша, — меланхолично заметил колдун. — Он, конечно, мастер и все такое, но в последнее время от него здорово фонит в верхнем спектре. Чиститься не успевает, наверное.

Вампир-чародей с удивлением осознал, что особой горечи от происшедшего не чувствует. Погиб наставник, перед которым он преклонялся и бесконечно уважал, но Тайран выбрал время и место сам, уйдя достойно, забрав врагов с собой. Академия погружена во мрак, но куда больнее было бы видеть ее оскверненной руками фанатиков и глупцов. Библиотеки и носители традиции уцелели, а это главное.

— Да зачем его вообще надо было отпускать? — подал голос Зерван, пока Медея в ужасе мотала головой, отказываясь от предложения. — Оглушить, связать и поспрошать вдумчиво.

Хастин чуточку снисходительно улыбнулся, но почти сразу улыбка исчезла. Он лично с Гаррешем не встречался, о магическом потенциале жреца судил по косвенным источникам и некоторым исследованиям фона Талеи. Таким образом, насколько тот хороший боец, судить не мог. Однако прежде, чем колдун огласил свою позицию, высказался Латам, воспринявший слова Зервана как скрытое обвинение в трусости.

— Жаль, что вас в тот момент не было рядом. Я с удовольствием помешал бы совершить эту глупость.

— Да ну? — Старейшина-оборотень наклонился вперед, сгорбился, кончики ушей у него заострились и вытянулись назад. — Думаешь, получилось бы?

Латам положил кисть на рукоять меча.

— Давно хотел попробовать.

Хастин небрежно махнул рукой, воздух между спорщиками покрылся рябью и помутнел, заставляя обоих отшатнуться назад.

— Нашли время для ругани. Лучше подумайте, что мы Гардоману сообщим. Стоит ему в Талею приезжать или нет?

— Зачем? — вскинулась Медея. — Что ему тут сейчас делать? Когда война начнется, из Барди оружие обозами повезут. Займы, кредиты, северный хлеб, что там еще?

— Верно, — согласился Хастин. — Много чего еще. Но, во-первых, здесь возможностей заработать не меньше, а во-вторых, сейчас в Барди расположена всего лишь четвертая по статусу община. Решения принимаются в Талее. За последние полгода произошло немало событий, и нужно определяться, что менять и в какой последовательности. Я, например, намерен взять пару учеников.

— Дело хорошее, пусть тобой и двигает привычка поучать окружающих, — оценила трудовой порыв любовника красавица. Она немного успокоилась и начала язвить. — Рано что-то предпринимать. Неизвестно, как долго смертные между собой собачиться станут, сколько у них кризис продлится, какие приоритеты у элиты. Может, они дружным порывом захотят уничтожить вообще всю магию, ну и нас заодно. Тем более без Селесты я решать ничего не намерена.

Настроение у Медеи вновь ухудшилось, и она обвела остальных старейшин свирепым взором, подспудно надеясь услышать возражения и закатить скандал. К сожалению, оправдывать ее желания никто не спешил. Поэтому молодого вампира, по стеночке просочившегося к высокому собранию, встретила если не мирная, то хотя бы тихая обстановка. Внешне лидеры восставших демонстрировали единство, опасаясь брожения умов в тяжелое время.

— Что-то случилось? — первым отреагировал на появление младшего Латам.

— Там… — Вампиреныш смотрел испуганными глазами, на выразительном лице у него застыла гримаса восхищения и ужаса. — Там…

— Ну же!

— Госпожа вернулась. Она в зале для совещаний. Ждет…

Первой из комнаты вылетела Медея. Не заботясь о том, как выглядит в глазах простых восставших, она пронеслась по коридору, прыжком одолела ступеньки короткой лестницы и ворвалась в зал. Следом за ней, точно так же растеряв вальяжность, спешили Зерван и Хастин, последним с широкой улыбкой на лице быстро шагал Латам. Он в наименьшей степени утратил самоконтроль от радостного известия. Возможно, именно поэтому телохранитель, немного не дойдя до входа в комнату совещаний, ощутил нечто странное. Нечто, стершее радость с его лица и заставившее насторожиться.

Вампиры замерли, едва перейдя порог и с непониманием оглядываясь вокруг. В зале царила Тьма. Казалось бы, ничего удивительного — здесь, в самой глубине катакомб, лучей солнца не видели с момента постройки. Равно как и огня или колдовского света. Тусклого излучения гниющего мха вполне хватало для чувствительных глаз местных хозяев, а людей сюда не приводили. Сегодня все было иначе. Воздух будто бы потяжелел, напитанный гнетущей чужеродной силой, тени в углах равнодушно и безжалостно смотрели на стоявших у входа, поверхности стола и кресел покрывал иней. Восставшие неосознанно жались к стене, безуспешно пытаясь рассмотреть сидящую в дальнем конце зала фигуру. Почему-то взгляд отказывался надолго задерживаться на лице госпожи, упорно соскальзывая в сторону. Сильнейшие немертвые чувствовали изменения в своей предводительнице, с трудом подавляя страх и панику, возникающую в ее присутствии.

— Сядьте. — Тихий шепот прахом осел на пол.

Вампиры торопливо заняли свои кресла, невольно стараясь отодвинуться подальше от Селесты. Впрочем, первый шок прошел, ближний круг совладал с эмоциями и притерпелся к исходящей от госпожи мощи. Быстрее всех оправилась Медея. Восторг, восхищение, благоговение и малая толика страха — вот что теперь выражало ее лицо. Она дольше всех знала Хозяйку города, доверяла ей настолько, насколько вообще могла, и совсем не боялась за свою жизнь. В ее отношении к Селесте сплелись благодарность, вера и мистический ужас, сейчас получивший новую порцию пищи.

— У нас мало времени, поэтому скажу основное. Изменения моего облика и энергетики временные, в любом случае скоро я смогу их контролировать. — Голос вампирессы, подобно мелкой наждачной бумаге, прошелся по коже сидящих. — До тех пор старайтесь не беспокоить меня без особой необходимости. Конечно, Хастин, ты получишь возможность провести любые замеры, но обязанностей позаботиться о беглецах из Академии с тебя никто не снимал. Кстати, опиши последствия ритуала. Я не поднималась на поверхность.

Чернокнижник откашлялся, прочищая пересохшее горло.

— После того как мэтр Тайран завершил обряд, в Талее возникла сфера пространства с измененными характеристиками, центр которой находится в ритуальном зале Академии. Насколько нам удалось выяснить, любая жизнь в пределах сферы невозможна…

— Среди находившихся на площади людей есть выжившие? Жрецы, маги?

— Нет, все погибли. — Хастин вопросительно посмотрел на Зервана. Тот кивнул, подтверждая.

— Характеристики сферы?

— Диаметр два километра, внешне абсолютно черного цвета. Поглощает любые направленные в нее заклинания, никак не реагирует на материальные объекты, но животные, будучи ненадолго помещены внутрь, обратно доставались мертвыми. Тенденций к расширению не проявляет.

Окутывавший хозяйку Талеи полупризрачный дым на мгновение расступился, открывая алебастровую кожу, больше подходящую каменной статуе. Впечатление усиливалось абсолютной неподвижностью и ледяным холодом, исходящим от Селесты. Миг — и тусклые тени смыкаются, оставляя открытой только нижнюю часть лица.

— Сфера стабильна, — прошелестел тусклый голос. — В ближайшие лет пятьсот ее границы останутся неизменны.

— Откуда ты знаешь? — вскинулся Хастин.