Писарь четвертого стола Тайной службы — должность уникальная. Один из высших офицеров опутавшей королевство паутины, командующий архивистами, бухгалтерами, специалистами по тайнописи и другими относительно мирными сотрудниками, никак не связанными с полевой работой. Лицо, неизвестное широкой публике, зато прекрасно разбирающееся в изнанке пестрого мира спецслужб.

Информации, полученной от Кариста Ота, можно доверять. Вот только получить ее у таких людей крайне сложно. Неразговорчивые они очень.

— Долго поговорить не вышло — сморчок сказал, за его домом следят. Он не знает кто.

«По долгу службы» Зерван, как и все старейшины, был знаком с верхушкой «пауков». Знал, кто чего стоит. Если писарь сказал, что за ним следят, — значит, следят, ему не померещилось.

— Дальше рассказывай.

— Приказано арестовать всех старейшин и вообще всех, кого поймают, — пожал плечами бандюган. — Ну, кроме Медеи, само собой. Опять выкрутилась, кошка. Насчет ареста, сама понимаешь, это чистый свист — наших где заметили, там и упокоили, для нежити закон не писан. Из моих многих на бошку укоротили, хотя Шрам вроде цел.

— У него хорошие инстинкты. И в засвеченных убежищах он не днюет.

— Угу. Кто моего приказа сменить ухоронки не послушался — все легли, — без особого сожаления о погибших соратниках ответил Зерван. — Туда дуракам и дорога. Твое-то официальное убежище первым делом разнесли, ради такого дела как бы не сотня жрецов притащилась. Спешили, хотели себе всю славу забрать, ну и обозлились. Чего теперь делать-то будем, Хозяйка? Они ж пока нас не поймают, не успокоятся.

— Скажешь тоже! — Селеста искривила губы в презрительной усмешке. — Наши враги, если брать их скопом, упустили свой шанс. Чего они добились? Старейшины на свободе, основная структура управления сохранилась, из восставших пострадал только молодняк. Активы Гардоман вывел из города и даже из страны, он сейчас в Барди вовсю разворачивается. Служащие нам люди и сектанты были предупреждены заранее и затаились до получения особых приказов либо тоже уехали — в Цонне, Ласкарис, другие крупные города. Мы успели, Зерван. Вовремя начали и потому успели.

— Они тоже шустро забегали, — отдал должное врагу вампир. — Ночью приняли решение, а днем начали охоту. Тока обломались.

— Насчет других общин Карист ничего не сказал? Если бы я планировала операцию против восставших, то действовала бы разом по всему королевству.

— Не, никаких указаний Лаар не давал. Может, жрецы, по своим каналам?

— Или просто забыли. Будем надеяться на вечный снобизм столичных жителей по отношению к провинциалам. Возможно, они полагают, что, уничтожив меня и мой ближний круг, то есть сильнейших восставших, с остальными справятся проще.

— Так чего делать-то?

— Сидеть, ждать. Тотальную облаву жрецам организовать не по силам, а разрозненными действиями нас не взять. Пусть суетятся. Ты отдыхай пока — возможно, придется еще Медею освобождать. Других старейшин Лаар не поймал, а хоть какой-то успех для отчетности ему нужен.

Когда Зерван ушел, госпожа улеглась на узком топчане и, разглядывая потолок, принялась просчитывать ситуацию с учетом новых сведений. Положительные новости заключались в относительно низких потерях. Ей и Хастину еще предстоит немало поворожить, находя попрятавшихся по глубочайшим норам сородичей — кстати, стоит озаботиться пленниками для восполнения сил, — но уже сейчас очевидно, что костяк общины уцелел. Не зря она приказала подданным дневать в местах, неизвестных кураторам.

Изначально заключенное с «пауками» соглашение подразумевало очень жесткие условия. Восставших, помимо прочего, обязали сообщать о всех местах, в которых оборудованы их дневные убежища, и по первому требованию пускать в них проверку. Это положение удалось изменить далеко не сразу и не до конца. Где находятся крупные убежища, тайные по-прежнему знали, но согласились на существование сети мелких комнатушек наподобие той, в которой сейчас находилась Селеста. Кроме того, глубоко под землей в городе имелось с десяток оборудованных подземелий, наподобие лаборатории Хастина или личного тайника госпожи, большую часть которых законсервировали сразу после создания. Так, на всякий случай. Среди вампиров встречались стукачи, и доверять даже своим можно далеко не всегда.

Итак, что надо сделать. Во-первых, найти всех столичных восставших. По уму, следовало бы связаться и с мастерами других городов, но ее силы не беспредельны. Впрочем, передать ментальную весточку старейшинам четырех крупнейших общин она в состоянии, а те пусть свяжутся с остальными. Причем сделать это надо сейчас, пока решимость не угасла. К магам Лаар обращаться не станет, воспользуется голубиной почтой, значит, небольшая фора во времени у нее есть. Во-вторых, следует выяснить, в каком положении личная свита, а также связаться с номинальными главами сект. Без поддержки смертных выживать намного сложнее. Дальше — не забывать о Медее. Имидж слегка взбалмошной поклонницы искусств и покровительство старой аристократии уберегло ее от первого удара, однако теперь за нее возьмутся всерьез. Лучше бы ей спрятаться вместе с остальными.

Впервые за триста лет восставшие уходят в подполье. Полностью отказываются от поддержки властей. В определенном смысле — начало новой эпохи.

Размышления прервал деликатный стук в дверь.

— Входи, Латам.

— Простите за беспокойство, мессена, но мэтр Хастин направил меня к вам. По его словам, произошло что-то неприятное?

Телохранитель банально проспал события, произошедшие после окончательного решения вопроса с чужаками. Сначала схватка с отрядом чужаков, затем беспокойство о потерявшей сознание повелительнице, рядом с которой его не оказалось в решающем бою, и, наконец, организация и участие в облаве совершенно вымотали бывшего аристократа, и он впал в глубокий сон. Все-таки возраст дает себя знать. За счет прижизненного воспитания, обучения, родовой магии Латам по праву занимал место одного из сильнейших восставших страны, но он был еще молод и не мог сопротивляться давлению солнца. Физиология вынуждала его погружаться в спячку.

— Если коротко — нас сдали. Событие долгожданное, но все равно неприятное.

Пока Селеста пересказывала бурные события дня, ее помощник стоял неподвижно, с каменно-непроницаемым лицом. Тем не менее неплохо изучившая его эмоциональный фон девушка почувствовала исходящий от Латама ток горечи и тщательно подавляемой ярости, отчего сочла нужным заметить:

— Знаешь, я совершенно не расстроена. Обижена — да, все-таки я долго и верно служила престолу и стране, — но не расстроена. И в каком-то смысле даже довольна — появилась определенность, мосты сожжены.

— Я до последнего надеялся, что они не пойдут на предательство, — признался помощник.

— С их точки зрения предателями являемся мы, отказавшись покорно принять свою участь. — Селеста лукаво улыбнулась. — Вообще-то многие благородные считают необязательным держать слово, данное представителю низшего класса.

Латам пропустил шпильку мимо ушей. В первые годы после восстания ему пришлось достаточно сложно: давало себя знать устоявшееся мировоззрение. Конфликт с Зерваном, привыкшим к подчинению младших, идет из тех времен. Счастье еще, что честь для бывшего наследника древнего рода не являлась пустым звуком или удобной демагогической уловкой, поэтому провести ему корректировку взглядов на жизнь госпоже удалось, пусть и с трудом.

— Возможно, мне следует озаботиться дальнейшей судьбой господина Лаара?

— Ему недолго осталось, — покачала головой госпожа. — Он был ценен, пока играл свою роль. Теперь нужда в ослаблении Тайной службы отпала, задача выполнена, и скоро его заменят на кого-то более умного и компетентного. Вот тогда и посмотрим. Морван с ним, с обреченным. Лучше скажи, что ты думаешь по поводу моей смерти.

Помощник помолчал, потом осторожно признался:

— Боюсь, мой разум недостаточно остер и не поспевает за изгибами мыслей высокосидящей повелительницы.