— Давай с самого начала, — соглашается Олег.

Сначала мы немало времени потратили на то, чтобы определиться, что мы из одной реальности и оба пропали с Земли в 2021 году.

— Ну, ты получается пропал, а я сам ушел, — дополняет мой вывод Олег.

— Вот, теперь дело пойдет проще, — я пока оттягиваю момент, когда мне придется сказать ему, что его родных нет в живых, а если кто-то и выжил, то теперь бегает зубастой тварью и его точно не узнает при встрече.

А обнимет только, чтобы откусить голову.

— Ладно, твой способ, как ты перемещаешься по планетам, оставим пока на сладкое, — я вижу, что эта тема не вызывает большого энтузиазма рассказывать у Олега.

— Когда ты ушел с Земли? — задаю следующий вопрос.

— В феврале 2021 года. Так сложились обстоятельства, что решил уйти, чтобы избежать неминуемых последствий.

— Так, а я покинул планету, то есть, не мое физическое тело, а мое сознание где-то в августе 2021, — прикидываю я.

— Как это случилось? Что значит сознание покинуло планету? Какой-то портал что ли открылся? — недоумевает Олег.

Приходится все ему рассказать о случившемся в двенадцать часов дня в один жаркий июльский полдень.

Олег слушает меня с потрясенным лицом, постоянно сверяется с чем-то и не перебивает меня.

Норль уже устал от непонятных разговоров и попросился заняться своими делами, мою историю жизни он уже слышал три раза, как и я его тоже.

— Да, старина, делай свои дела. Ситуация разрешилась очень хорошо, теперь у нас появятся новые возможности благодаря Олегу. И может быть, нам очень повезло, что он появился здесь, — сказал я перед тем, как мы остались одни за столом с опустевшими мисками.

Мой рассказ о случившемся на Земле занимает полчаса, еще полчаса я отвечаю на уточняющие вопросы Олега, после чего он откидывается с убитым настроением и лицом, долго сидит так, пока я не подвожу итог своего рассказа.

— Так что, старина, тебе тоже некуда теперь возвращаться, как и нам с Норлем. Поэтому мы решили не вызывать цвельфов для эвакуации с этой планеты. Они, по максимуму, неплохие существа, и задачи у них вполне себе благородные, отстоять свои планеты от захватчиков. Однако, мы с приятелем решили в этом девственном пока мире попробовать построить свое государство.

Я делаю глоток холодного кваса из глиняной кружки:

— Не бегать по заданиям цвельфов до конца своей жизни, а здесь наладить какую-то цивилизацию. Не самую лучшую, какую сможем устроить и показать людям. Поэтому мы и представляемся Мастерами из неведомого ордена вольных каменщиков из-за гор, чтобы показать себя перед местным народом. Сам понимаешь, без какого-то громкого звания, хотя бы, типа, Мастеров какого-то ордена, пекущегося о хорошей жизни для простых тружеников, никто на тебя не обратит внимания.

— Что где-то есть такой орден, который не помогает править богатым и сильным, как обычно, а готов умирать за народ — это что-то вроде веры в социалистическое народное государство, доброго царя и мудрых бояр. Наши лозунги о земле, справедливости и борьбе с эксплуататорами ничем не хуже, а гораздо лучше остальных. Наоборот, к ним прислушиваются и про себя одобряют все крестьяне и прочий народ. Воевать за идею они не пойдут, для этого здесь слишком хорошо живут. Только, для такого дела у нас есть деньги, много золота, свои стражники, наемники и теперь еще тысяча бывших бунтовщиков-крестьян здесь. Они все прокачаются в Скале, станут самой солидной и организованной силой в этих достаточно безлюдных местах.

— А вы понимаете, что возводимое вами государство скорее всего рухнет из-за проблем и противостояния с остальным миром. Да и после вашей смерти точно не останется о нем упоминания нигде? — задает Олег правильные вопросы.

— Королевская власть и армия сильно подорваны крестьянским восстанием, которое протянулось целый год и еще не закончилось. Когда-то король найдет силы и деньги отправить на нас свою большую армию, но, все же несколько лет для строительства государства у нас есть.

Олег смотрит на мое лицо с интересом.

— Ну, мы еще в самом начале пути. С моими умениями и теми же бластерами мы захватили пять замков, два отдали союзникам. Именно для надежного и безопасного тыла воевали с местными жителями, монополизировавшими магическую Скалу и очень сурово разбили их. Теперь здесь живут наши люди, они слушаются лучше всего Норля. А Скала всегда в нашем распоряжении, чего мы сразу хотели. Против тысячи убитых очень прокачанных Стражей мы потеряли всего пятьсот нулевок крестьян, да и то, большая половина потерь лежит на наших недавних союзниках, командирах маршала Комменволя и на нем самом.

— То есть, вы перебили тысячу местных мужчин, оставили вдовами тысячу женщин, сиротами несколько тысяч детей — и это все, чтобы забрать под себя Скалу? — ужасается Олег.

— Да, такая здесь жизнь. В наших деяниях нет никакой особой справедливости, в отличии от наших лозунгов, — и я рассказываю землянину о первой встрече со Стражами.

— Вопрос встал так, или мы — их, или они — нас. Начали первыми они, а победили именно мы. Ты пойми, без такого надежного и хорошо вооруженного тыла нам даже в трех замках, прижатых к реке, никак не выстоять. Именно контроль побережья с обоих сторон оставляет нам шансы на победу. Плюс мои умения и бластеры.

Немного молчим, теперь уже Олег рассказывает в общих чертах свою историю.

Я отправляю кого-то из охраны за Норлем:

— Он тоже должен послушать.

Олег рассказывает коротко и без подробностей о своих скитаниях, все же это лично его история, не связанная с захватом нашей планеты ненасытными рептилоидами.

Значит, все-таки можно вернуться на Землю. Правда, я со своим чипом в голове сразу попаду в зону действия нейросети Гангов и превращусь в кого они пожелают.

— Цвельфы ослабили сам чип, но, не удалили его. Мы шли на опасную операцию и не должны были вернуться. Поэтому они не стали заморачиваться со сложной операцией на мозгу. Теперь они удалили бы его за мои заслуги перед их народом, однако, мы с Норлем выбрали свободную жизнь. Если Ганги не появятся здесь со своей нейросетью, мне удалять чип так сильно не требуется. А местная нейросеть от Скалы не управляет мной никак.

Олег слушает мои слова и снова продолжает свое повествование.

Более живо звучит его рассказ про жизнь около магической Скалы на Юге. Там ему пришлось показать свою силу и умения магам, которые в большей степени самоучки. Они довольно быстро признали его Верховным магом, особенно, когда он расстрелял из бластера вызвавших его на поединок прежних правителей страны, всех за один раз:

— Неприятные оказались люди, да и правление у них какое-то людоедское. Все, кто не смог стать магом — просто считаются на уровне червей, над ними магическая власть издевается, убивает зверскими способами и ведет себя на наш человеческий взгляд как конченные садисты и последние маньяки. Поэтому я устроил небольшую революцию, принял гораздо более человечные законы, как явно самый сильный маг.

— Оставшиеся маги не пытались тебя убить? Нанести удар в спину?

— Понимаете, у них нет настоящей магической школы. Вся проблема в том, что ману они могут получать только в Храме, на много ее не хватает. Там нет магических камней в башнях, как в Черноземье, вообще нет выходов магической энергии, поэтому развиться более-менее маги не могут сами по себе. Конечно, оставшиеся только порадовались смерти авторитетов, ведь я знаю и умею гораздо больше, чем все они, вместе взятые. Поэтому они беспрекословно приняли мою власть и мои законы.

— Думаешь, они долго просуществуют, эти твои законы, если ты не вернешься? — сомневаюсь я.

— Наверно, что нет. Ну, я сделал что мог и что был должен. Теперь уже не мое дело, как они там будут жить.

— Тоже верно. Так что, раз возвращаться нам теперь некуда, останешься у нас, наверно? Чего тебе скитаться по чужим мирам? Вместе всяко веселее будет!

— Думаю, нужно попробовать спасти Землю, — твердо отвечает землянин.