Впрочем, долго рассматривать город Саше не удалось. Не до того стало, когда объявили воздушную тревогу. Причем, флотские локаторы, установленные и функционирующие уже не только на «Якове Свердлове», а и на крейсере «Киров», выявили приближение со стороны Восточной Пруссии множества самолетов. Насчитали шестьдесят целей. Такого массированного налета на Лиепаю пока еще не случалось. До этого прилетали до тридцати самолетов за раз. На кораблях взвыли сирены, и все зенитные пушки и пулеметы пришли в движение, начав наводить стволы по указанным азимутам. «Новики», еще не успевшие встать на якоря на рейде, получили приказ командующего эскадрой контр-адмирала Юрия Федоровича Ралля маневрировать вокруг линкоров и прикрывать их от тех вражеских самолетов, которые прорвутся сквозь внешний периметр обороны, составленный из новых эсминцев и береговых дивизионов ПВО. Немедленно по радио были вызваны и собственные авиационные силы прикрытия.
Юрий Федорович действовал решительно. В командовании эскадрой главных сил наконец-то проявился весь его талант военного моряка. Имея дворянское происхождение, будучи настоящим героем Первой Мировой, награжденным двумя степенями ордена Святого Станислава и двумя степенями ордена Святой Анны за храбрость, до этого он всегда находился «на вторых ролях», его «зажимали», не допуская до непосредственного командования флотом. И вдруг, неожиданно для Трибуца, комиссар Евгений Лебедев продвинул кандидатуру Ралля на должность командующего эскадрой главных сил, как наиболее опытного флотоводца. Контр-адмирал поднял свой брейд-вымпел на «Марате», командиром которого служил с 23-го по 26-й годы.
Облака рассеялись, а вместо них появилась туча вражеских самолетов. И воздух задрожал от гула винтов. Сигнальщики на «Свердлове» насчитали 45 двухмоторных бомбардировщиков типа «Ю-88» и 15 истребителей прикрытия «Мессершмитт Bf-109», заходящих со стороны моря, чтобы не попадать под довольно сильное городское ПВО. Шли они на высоте пяти километров, а по мере приближения, начали снижаться. Целью налета, как можно было сразу понять по направлению атаки, на этот раз являлся не город и порт, а именно корабли. Немцы поняли, что пока советский флот стоит на рейде и стреляет, успешный штурм Лиепаи провести вряд ли удастся. Обойти же Либаву, окружив и оставив ее в тылу для добивания, у вермахта пока тоже не получалось. РККА прочно удерживала железную дорогу на Ригу. А попытка сходу перерезать ее стремительной танковой атакой провалилась. Танки попали под перекрестный огонь бронепоездов и кораблей и, понеся большие потери, вынуждены были буквально спасаться бегством в относительно безопасной тридцатикилометровой зоне, куда уже не доставал прицельный огонь корабельной артиллерии. Но и там немцев постоянно обстреливали полевые батареи защитников Лиепаи и атаковали новейшие советские штурмовики «Ил-2», периодически неожиданно прилетающие из глубины советской обороны небольшими эскадрильями.
Больших военных кораблей, способных дать бой советской эскадре, в июне 41-го на Балтике у немцев не имелось. Готовя свой план «Барбаросса», они никак не рассчитывали на столь активное противодействие со стороны Краснознаменного Балтийского флота. Аналитики из «Абвера» считали советских адмиралов нерешительными, а флот — плохо подготовленным к войне и устаревшим. Потому ставка делалась на торпедные катера и минные заграждения. Разгром 3-й флотилии «шнельботов» большевистскими кораблями, гибель многих минзагов и тральщиков в течение первых же дней войны, стали полной неожиданностью как для руководства «Кригсмарине», так и для высшего военного руководства Третьего Рейха. Ничего не оставалось, как послать авиацию и попытаться срочно вывести из строя корабли противника. Поскольку, предпринятые до этого атаки пикировщиков «Ю-87» оказались малоэффективными, на этот раз на задание отправили эскадру двухмоторных «Ю-88», усиленную хорошим истребительным прикрытием. Большинство пилотов считались опытными ветеранами, за плечами которых остались бомбардировки английских кораблей и портов в «Битве за Британию». Да и сам самолет нес большую бомбовую нагрузку, чем «лаптежник» и отличался надежностью и хорошим бортовым вооружением, что делало его довольно трудной целью для истребителей.
Вскоре над акваторией базы началось настоящее воздушное сражение. Как только вражеские самолеты вошли в зону поражения орудий ПВО, корабли открыли огонь. Восемь новых эсминцев и семь старых создавали в небе на пути немецких самолетов плотное заграждение из взрывных волн разрывов и осколков снарядов. К тому же, на горизонте уже появились советские «Миги» и «Лагги», целых восемнадцать новеньких машин, идущие на перехват. Но самолеты «люфтваффе» все равно атаковали, входя в пике и сбрасывая свой смертоносный груз.
На этот раз фашистские бомбардировщики несли тяжелые бомбы, каждая по полтонны весом, намереваясь, если не потопить, то сильно потрепать советскую эскадру. Но самой главной задачей вражеской авиации было, конечно, вывести из строя линкоры. Между тем, самые большие советские корабли не собирались стоять и ждать, когда их разбомбят. Едва радиолокаторы захватили цели, как командующий эскадрой приказал всем, в том числе линкорам, сняться с якорей и маневрировать. И корабли пришли в движение, а по движущимся целям точное бомбометание всегда выполнить сложнее, тем более, если цель огрызается огнем.
А советские корабли не только огрызались, но и били на поражение. ПВО эскадры противодействовало вражеской авиации довольно успешно. Сыграли свою положительную роль в обороне и подошедшие «Новики». За несколько минут скоротечного боя семь машин, шесть бомбардировщиков и один «Мессершмитт», получили критические повреждения. Четыре из них упали, а еще три, загоревшись, разворачивались и улетали прочь, бросая бомбы в пустое море. Но, не взирая на потери, большинству вражеских самолетов удалось прорваться сквозь заградительный зенитный огонь эскадры. Только сбросить бомбы точно помешал огонь многочисленных зенитных пулеметов ближней зоны противовоздушной обороны кораблей. Еще четыре немецкие машины загорелись и нашли свою смерть в росчерках трассирующих крупнокалиберных пуль, а остальные бомбардировщики промахивались, беспорядочно бросая бомбы. В акватории рейда от разрывов вздымались высокие фонтаны из водяных струй, смешанных со стальными осколками.
Попаданий в корабли летчики «люфтваффе», все же, добились. Получив бомбу на ют, загорелся линкор «Октябрьская революция». Крейсеру «Киров» взрыв бомбы разворотил бак. Одному из «Новиков», «Карлу Марксу», близкий разрыв изрешетил осколками надстройки и дымовые трубы, и теперь дым на нем стелился по палубе. Но больше всех не повезло одному из новых эсминцев с названием «Суровый», которому оторвало взрывом носовую оконечность. Тем не менее, авианалет эскадра смогла не только отразить, но и нанести существенные потери противнику.
А в небе сражение еще долго не утихало. Советские истребители вступили в бой, как уже стало обычным, с опозданием. К счастью, на этот раз, «сталинские соколы» все-таки успели перехватить и подбить несколько вражеских машин до того, как они сами разлетелись в разные стороны и скрылись за горизонтом, возвращаясь обратно на аэродромы базирования. Правда, и два советских истребителя оказались сбитыми в этом воздушном бою над Либавой. Ветер совсем стих, и после боя в ясном небе еще какое-то время висели дымные следы, оставшиеся от горящих самолетов. И медленно спускались парашюты со спасшимися пилотами. Тут уж, разумеется, на кораблях сразу же отрядили команды для их поимки.
Лебедев и Березин, только что остервенело стреляющие из ДШК по воздушным целям, сразу по окончании воздушной тревоги, выполняя приказ Малевского, кинулись спускать свою моторку на воду, потому что недалеко от «Якова Свердлова» в акваторию опускались сразу два парашютиста. А борьба с вражескими парашютистами вблизи родного эсминца, конечно же, тоже являлась задачей корабельных диверсантов. Потому к моторке уже спешили и Полежаев со Степановым.
