Вредно для здоровья и долголетия.

- Да над воротами повесим, - показывает рукой второй старший служивых, - Они крепкие и выдержат всех пятерых.

- У оставшихся от двенадцати процентов, значит, ни в чем кроме участия в банде не замарались, до двадцати процентов, значит, что-то творили, но, не такое жестокое. Этих на погрузку сразу, только, сначала определимся, что здесь есть и что грузим в первую очередь, - предлагаю я, глядя на немалые кучи мешков с различными продуктами.

Андрей подходит после быстрого опроса женщин и подтверждает, что двое особенно насилием злоупотребляли, а трое – были активными пособниками, поэтому приговор понятен и обжалованию не подлежит. У двоих из приговоренных начинается истерика, они валятся в ноги и умоляют о прощении, но, служивые с прокачанной силой легко волокут их к воротам, где уже перекидываются припасенные заранее веревки с петлею на конце через перекладину ворот и дают им время посмотреть, как повесят первыми двоих главарей, подняв тела с помощью отъезжающего БТРа повыше, под самую перекладину.

Главари так и повисли, находясь в полубессознательном состоянии после жестоких побоев, полученных от своих жертв, подергались, обмочились и затихли. Теперь парни вешают сразу троих, не забывая, что еще нашему грузовику требуется оставить место для проезда, поэтому распределяют веревки поближе к краю перекладины.

Еще проходит пять минут, пленные уже грузят в кузов мешки с макаронами и сахарам под присмотром пары служивых, трое других приговоренных по очереди медленно подтягиваются к перекладине ворот с опять помощью БТРа. Повесив первого, служивые привязывают веревку к воротам и занимаются следующим приговоренным, не обращая внимания на крики, слезы и мольбы:

- Раньше человеком требовалось оставаться, когда баб насиловал и героем себя чувствовал, - могучими пинками они поднимают валяющегося мужчину на колени, накидывает петлю на шею и машут БТРу отъезжать.

Через десять минут казненные висят дружной группой у края ворот и каждому на одежду зацеплена проволокой небольшая картонка с надписью красным фломастером: Насильник.

Красным, потому что только такой цвет нашелся на складе.

Через час грузовик хорошо нагружен, грузчиков загоняют внутрь, и машина уезжает в сопровождении одного БТРа разгружаться в часть. На ее склад, где довольно пусто.

Вторую мы договорились отправить в поселок, где приготовили для продуктов пару полуподвальных помещений в занятом нашими людьми доме.

- Как нам попасть в наши квартиры? К семьям? - теперь интересуются жертвы насилия, все пять женщин, набравших себе по паре мешков продуктов в ангаре, когда вдоволь налюбовались картиной повешения и дальнейшим покачиванием тел насильников на веревках.

- Где вы живете? Ведь, здесь же, в этом районе? – спрашиваю я, показывая на виднеющиеся вдали дома и вялую цепочку зараженных, приближающуюся к складу, услышав крики и грохот движков тяжелых машин.

- Да, мы все отсюда, - отвечает, похоже, ставшая главной у них, взрослая, привлекательная женщина, которую зовут, как и мою подругу, Ириной.

- Как вы добрались сюда?

- Вылезли в окна пять дней назад, убежали от зомби и хотели раздобыть еды для своих семей здесь. Ведь, помним, что тут был склад, торговая база работала до самого конца света.

- То есть, вы все из крайнего дома? И все смогли добежать?

- Да, мы бросили несколько петард на ту сторону и воспользовавшись моментом, убежали сюда, но, здесь уже не смогли отстоять свою свободу.

- Все висят правильно? – киваю я на импровизированную виселицу.

- Эти все, но из тех еще двое приходили к нам, хоть и не часто, - отвечает уже другая женщина, она серьезно избита.

- Кто именно?

- Одного зовут Серега, высокий, светловолосый, второго не знаю, маленький и чернявый такой.

- Хорошо, после трудовой терапии тоже отправлю этих мужиков на тот свет, - спокойно обещаю я, припоминая, что у двоих и точно, показатели к карме повыше, чем у остальных.

- Может, не стоит. Они же чьи-то мужья и отцы, - волнуется за приговоренных к смерти Ирина.

- Тогда они должны быть со своими семьями или погибнуть, пытаясь добраться до них. Если засели в ангаре и занимались насилием – выход здесь только один. Сажать под арест и перевоспитывать ни желания, ни возможностей не имеем, - отвечаю я.

- Сейчас мы начнем шуметь вокруг вашего небольшого района и, думаю, быстро освободим его. Совсем освободим, пока грузовик навернет несколько рейсов, чтобы вывести склад. Когда станет свободнее от зараженных, присылайте знакомых за продуктами, всем чего-то выдадим. А пока подождите здесь, мы начнем свою работу с вашей стороны, - отвечаю я и мы идем к поселку половиной группы, оставшиеся едут сзади на одном бронетранспортере и двух джипах.

Редкая цепочка зараженных не доставляет нам проблем, мы с Ирой и Жекой, Олег с еще одним нашим парнем вместе с четырьмя служивыми легко освобождаем зараженных, пока еще не активно выбирающихся из пространства между домами.

Выглядят они и точно, очень слабыми и медленными, мы проходим через них, как горячий нож сквозь масло.

Мы даже успеваем обсудить с Ирой такой момент и приходим к выводу, что еще пару дней или, максимум, неделю, мы же не знаем степень живучести зараженных, и они просто улягутся, где стоят и возле людей останутся только прокачанные монстры, которых не так много.

- И что тогда, люди окажутся в победителях? – влезает в наш разговор Жека, с каждым часом все лучше работающий своей катаной. В его голосе чувствуется огромная надежда, да и Ира выжидательно смотрит на меня, ждет ответа.

Я молчу, оглядываясь на сопровождающие нас машины, Ирина тоже и приятель снова не выдерживает:

- Что говорит твой навык ПОЗНАНИЕ? Серый, он же у тебя прокачан больше, чем у всех остальных, вместе взятых!

- Да, Жека, уже до седьмого уровня прокачан, но, их всего шестнадцать. Так что, впереди – еще длинный путь… Но, говорит мне он, что это еще не конец..

А себе обещаю первым делом поднять себе именно этот навык, до половины возможного. Теперь и процентов на повышение, наверняка, будет требоваться еще больше, чем раньше, тремястами не обойдешься, это точно.

Я сам не понимаю, как объяснить словами то, что чувствую, только, не вижу впереди победы или еще чего-то такого, чтобы можно оказалось зафиксировать перелом в борьбе и начать строить новую жизнь.

Наше барахтанье тоже можно назвать новой жизнью, даже замахнуться на какое-то строительство, но, мне кажется, что это просто отсрочка приговора.

Естественно, об этом предчувствии я не стану говорить никому, даже Ире. Мы должны воевать и сражаться в полную силу, только надежда может нам помочь в повседневной, не прекращающейся борьбе.

За жизнь и за какое-то будущее.

Рассаживаемся по машинам и начинаем обычную охоту, мы с Жекой на пикапе снова заезжаем в глубь района, раскидываем петарды и стреляем пару зомби.

То есть, стреляет Ира, по моей наводке. Потом уезжаем, не спеша и выскакивая время от времени, чтобы в личном контакте рубануть одного-двоих вырвавшихся зараженных, снова отъезжаем и как можно больше шумим.

После того, как уже формируется серьезная колонна из зараженных, мы тихонько едем от них, опять останавливаемся и рубим вырвавшихся вперед двоек и изредка троек, еще единички успевают до нас добраться, как уже успевшие кого-то поесть после начала апокалипсиса и подкрепиться.

Нулевки безнадежно отстают, похоже, что уже на голом инстинкте и мораль-волевых они выползают на тропу войны.

Вытягиваем зараженных в длинную колонну и теперь в дело вмешивается БТР, выскакивая нам навстречу и в ударном темпе вдавливая всю толпу в асфальт, за ним спешим мы, тоже собираю свою жатву. Проскочив все толпу, выскакиваем и быстро добиваем оставшихся зомби.

Район небольшой, всего с два десятка пятиэтажных домов и его полностью от больших толп мы чистим за два таких проезда. Потом заходим внутрь и уже в самом районе добиваем зараженных, я иду впереди и ищу серьезных соперников, которых здесь оказывается двое. Одна четверка, напала сама первой, сразу же полегла и похоже, просто выполняла приказ пятерки, засевшей в центральном доме и не собирающейся выбираться на честную битву из своей берлоги..