Готового дирижабля не имелось, и пришлось импровизировать. Дирижабль изготовили сборной конструкции, связав вместе пять аэростатов заграждения и привесив под них гондолу, сделанную из части фюзеляжа списанного бомбардировщика. На обрубки крыльев установили два мотора, которые не только обеспечивали перемещение, а, вращая генераторы, выдавали электроэнергию. Спереди и сзади расположили по пулемету, на всякий случай. Электронную аппаратуру поставили внутри гондолы, а антенны РЛС подвесили снизу. Систему назвали «Полет». Единственным существенным недостатком оказалось то, что этот импровизированный дирижабль не мог садиться без риска сломать антенны РЛС. Впрочем, пока решили причаливать его к специальной вышке. Одновременно велись работы по установке радиолокационных станций на флагманский эсминец нового флотского соединения ПВО «Яков Свердлов». В ближайшее время планировалось оснастить подобными РЛС оба линкора, оба крейсера «Киров» и оба лидера эсминцев.
Вопреки тому, что идею Трибуца о переименовании старых эсминцев типа «Новик» в малые легкие крейсера ПВО, нарком ВМФ Кузнецов утвердил, в верхах такое переименование не поддержали. Нарком Обороны Тимошенко и Жуков потребовали решение о выделении перевооруженных эсминцев в новый класс кораблей аннулировать и оставить наименование «эсминцы ПВО». Так что бумажная комбинация с переименованием не удалась, зато реальное перевооружение получилось. А еще все семь старых эсминцев привели в порядок, подлатали и покрасили. Последним переоборудовали эсминец «Ленин». Он находился в самом плохом состоянии из всего соединения старых эсминцев. После того, как Государственная комиссия приняла корабли, прошедшие модернизацию, Трибуц даже решил провести смотр всех семи переделанных эсминцев на Неве 22-го июня, чтобы поднять боевой дух жителей Ленинграда.
Исходя из того, что немцы в самом начале войны бомбить Ленинград, вроде бы, не планировали, Генштаб распорядился передать половину имеющихся вокруг города сил ПВО в войска второго эшелона для усиления противовоздушной обороны укрепрайонов старой границы. Интенсивно готовили и зенитчиков. Особое внимание уделялось не только быстроте и точности захвата и сопровождения целей, но и различению своих и чужих самолетов по их силуэтам. Под руководством начальника Генерального штаба РККА генерала армии Жукова на картах были проведены командно-штабные учения по теме: «Ведение боевых действий в зонах ПВО крупных городов при отражении массированных ударов авиации противника, как в дневных, так и в ночных условиях». В учениях задействовали оперативные группы штабов ПВО и истребительной авиации.
Зная о том, что Финляндия объявила всеобщую мобилизацию с 17-го июня, Советский Союз объявил всеобщую мобилизацию днем позже, с 18-го. Официально было заявлено, что мобилизация проводится в ответ на враждебные действия Финляндии, объявившей мобилизацию первой. До этого, начиная с 10-го июня, в СССР уже были отмобилизованы все приграничные округа.
С 12 июня рейдерское соединение «Стая красных акул», состоящее из двадцати подводных лодок, под командованием Петра Денисовича Грищенко, теперь уже повышенного в звании до капитана 2-го ранга, вышло в море. 14-го июня подлодка под командованием капитана-лейтенанта Маринеско первой засекла шесть немецких минных заградителей, следующих в Финляндию. Спустя три дня, 17-го, подводники доложили, что в финские территориальные воды вошли три небольших немецких флотилии по шесть торпедных катеров с плавбазой. В тот же день обнаружили и соединение немецких тральщиков в составе дюжины кораблей и одной плавбазы. От разведки флота подводникам было известно, где немецкие и финские корабли дислоцированы. Потому с них не спускали глаз, отслеживая с подлодок любые перемещения. А, как только они начали минные постановки, так стали, почему-то, на этих минах сразу же сами и подрываться. «Стая красных акул» открыла боевой счет еще до начала войны, без лишнего шума потопив вражеские минные заградители.
Потеряв несколько минных заградителей непонятным образом во время постановки мин, их командование сразу же организовало комиссию. Только сложность расследования заключалась в том, что ни одного живого свидетеля потопления не имелось. На месте взрывов и затопления кораблей немцам с финнами удалось выловить из воды только трупы. Потому был сделан предварительный вывод о некачественных минах, что повлияло на решение временно, до конца расследования, прекратить все постановки мин в Финском заливе.
На заводе вооружения номер семь кипела бурная деятельность. Кроме организации особого радиоцеха, Алексей Добрынин не забывал и про остальное. За неделю первые образцы его «изобретений» довели до ума, разработали технологические карты и получили одобрение на производство опытных партий. Совместно с «Кировским» заводом произвели первые противотанковые и зенитные самоходки и успешно испытали их. Изучалась возможность сделать систему залпового огня крупного калибра с трубным запуском. Исследовалось повышение равномерности горения твердого топлива ракет для того, чтобы нарастить их дальность полета. Начали даже изучать возможность создания твердотопливной крылатой ракеты.
Немцы, разумеется, получали сведения от собственной разведки, что Советский Союз начал интенсивно готовиться к войне. Но Гитлер не собирался из-за этого менять свои планы. В час ночи 22-го июня в войсках и на флотах СССР объявили боевую готовность. Но, ночная бомбардировка советских аэродромов, баз и городов силами люфтваффе на этот раз оказалась не слишком эффективной. Самолеты явно ждали. Их встречал плотный зенитный огонь и эскадрильи «Красных соколов». А разбомбленные позиции советских авиаполков оказались простыми муляжами.
С первых минут продвижение вермахта встретило ожесточенное сопротивление по всей границе. От Балтийского моря до Черного. План устроить диверсии в тылах переднего края РККА силами полка «Бранденбург-800» потерпел крах. Танковые прорывы у немцев получались плохо. По всем маршрутам выдвижения у русских были заранее подготовлены артиллерийские засады и минные ловушки, а обозы снабжения атаковала кавалерия в самых неожиданных местах, внезапно нападая из придорожных лесов.
Едва услышав о том, что блицкриг сходу напоролся на эшелонированную оборону русских и увяз по всем направлениям, Гитлер потребовал массированными налетами сровнять Ленинград с землей. Потому что до Москвы он пока не был в состоянии дотянуться. Бомбежка Одессы не дала результатов, потому что, встретив плотное истребительное прикрытие и огонь ПВО, бомбы приходилось сбрасывать далеко за городом. Провалилась также и бомбардировка Киева. При попытке которой, силы люфтваффе, встреченные советскими истребителями, потеряли 24 бомбардировщика, а остальные были вынуждены сбросить бомбы с большой высоты и спасаться от советских летчиков бегством. В Минске для немецких пилотов сложилась ситуация еще хуже. Там они потеряли 29 бомбардировщиков. Да и бомбардировки других большевистских городов не принесли того эффекта, на который Гитлер рассчитывал. Но, хуже всего было то, что наземные войска застряли, и блицкриг не развивался. К 8:00 продвинуться вермахту удалось совсем незначительно. Уже были ощутимые потери не только в пехотных частях, но и в танковых. Да и люфтваффе постоянно трепали встречными воздушными боями. Большевики явно к войне подготовились. Эффект внезапности не сработал.
Гитлер скрипел зубами, ругался на генералов и обвинял в неудачах начавшейся компании против СССР кого угодно, но только не себя. Он жаждал мести. Фюрер верил в символы и потому решил, что в отместку за неудачу первых часов вторжения, надо разбомбить очень важный большевистский символ, город трех революций. В девять утра он сформулировал цель первого налета на Ленинград и отдал директиву Герингу: «Немедленно развернуть новое воздушное наступление. Нанести удар по крупнейшему центру большевистской промышленности Ленинграду и уничтожить главные символы русских побед: Казанский и Исакиевский соборы, здания Главного штаба и штаба Балтийского флота, комплекс дворцов Эрмитажа и Петропавловскую крепость. Произвести налет всеми имеющимися средствами с использованием аэродромов на территории Финляндии. Начать сейчас же».
