— Проблэмка у вас такая нарисовалась. — сказал он возвращая документы Натану. — Колёса с вашей машины этой ночью сняли…

Фу-ух… Я бесшумно выдохнул…

А Степан Григорьевич продолжил:

— Да. Два колеса зараз… Заявление будэте писать?

— А есть в этом какой-то смысл?

— Конечно, есть… Я их уже споймал.

Ну, ни хрена ж себе. Вот это работа! Вот чем занимаются настоящие правильные милиционеры, а не те, которые создают банды грабителей и крышуют местных гопников.

— И кто это?

— Та, то наши… Местные тунеядцы-пьяницы. Работать нэ хочут, а выпить зараз любят. Так будете писать заявление на них?

— А что им будет за это?

— Посадют. Год другой может и дадут. Но вряд ли им это ума прибавит. Детишек их жалко. Да и жёнки от них дюже плачут.

— А если не сажать… Вы их накажете, по-своему?

— А як же. Пропишу им по пятнадцать суток за мелкое хулиганство. Пусть потрудятся. Им это полезней будет.

— Ну, тогда может не стоит марать бумагу и уголовное дело возбуждать. Придётся ведь к следователю ходить. Это же столько времени будет потрачено зря. Колёса-то нам вернут?

— Конечно. Они у меня на опорном уже лежат. Вмести с этими. Задержанными… Пойдёмте. Там усё и порешаем.

— Я там буду нужен? — спросил Вадим.

— Наверное, нет. Только ещё один вопрос: Почему у вас гражданин Левин ночевал?

— Так мы поздно вчера приехали. А у него голова разболелась. Вот он и остался. Как раз собирался уезжать, а тут вы… Степан Григорьевич! А может я вместо Толи за колёсами схожу, а то у него голова… Вдруг давление поднимется… Я же доктор, я знаю.

— Можете и вы сходить. Колёса же опознавать не надо. Они и так подробно уже рассказали, где и у кого сняли. Я же их спозаранку ещё споймал. Решил на опорный пораньше придти, а тут они наустречу идуть с колёсами в руках. Ладно… Пойдёмте уже!

***

Вадим с участковым ушли, а мы сели и уже шумно выдохнули…

Фу-ух… Пронесло. Напряжение последних дней никак не отпускало. В любом сотруднике в форме виделась опасность. Да и вообще, опасность грезилась почти за каждым углом. Надо с этим что-то делать. Выпустить пар, так сказать. Нажраться, что ли? Друзья не поймут моего душевного порыва. Но, скорее всего, поддержат его… Опять парадокс получается…

Нет… Нажраться конечно можно, но это не выход из положения. Нужен более глобальный отдых. Полежать на солнышке, позагорать…

А что? Это хорошая мысль!

А что надо делать с хорошей мыслью?

Надо хорошенько её подумать.

Подумать… Всё продумать… А потом уже поделиться с ребятами.

Натан остался дома, а я оделся, чтобы помочь Вадиму поставить колёса на место. Взяв ключи от машины, я вышел из дома.

Запорожец стоял одной стороной на кирпичах, как танк на постаменте. Получился такой памятник самому себе.

Я осмотрел место происшествия и нашёл все гайки практически там же, где снимали колёса. Они лежали аккуратными кучками по четыре у каждого колеса. Ну вернее у того места где ещё недавно было, а скоро снова будет стоять колесо.

Сразу видно, что колесо снимал мастер своего дела. Всё аккуратненько. Гаечку отвернул, рядышком положил.

Молодец! Вот не пил бы, был бы мастер. Его бы рвение, да на добрые дела пустить. А почему нет?

Проще будет, когда эти тунеядцы-пьяницы выйдут со своих пятнадцати суток, за денежку малую привлечь их, чтобы за машинкой во дворе приглядывали, да чужих отгоняли. Так всем будет польза. И им и нам…

Я открыл машину, залез в багажник, достал домкрат и баллонный ключ. Скоро Вадим с колёсами подтянется, мы их на место поставим…

И надо бы сразу съездить запаску починить. А то, как прокололи колесо в Ивановской области, так и не сделали ещё. А без запаски ездить себе дороже. Или даже лучше иметь две запаски. Вот как раз для таких случаев, как сейчас.

Вадим всё не появлялся. Зато невдалеке от машины появились два незнакомых мне подростка. Оба по возрасту примерно моих лет. Ну если один из них, может чуть постарше, а другой — чуть помоложе… И при этом ещё один меня на полголовы повыше, а другой как раз на полголовы пониже.

Похожи они были друг на друга, ну как родные братья. А может они и братья на самом деле. Это мне неизвестно…

Шпана что ли местная? На лицах вроде бы следов интеллекта не обнаружено.

Угрюмые такие. Смотрят на меня прям так, как волчата на мясо. Я что их кошку вчера переехал ночью? Не было такого. И не я это…

Или с утра я им в стакан с чаем плюнул? Тоже не помню за собой такого.

Но баллонный ключ уже удобно лёг в мою обновлённую правую руку.

Старший из них приблизился ко мне. Но не вплотную, а так… для разговора. Он по-пацански сплюнул мне под ноги, и процедил:

— Это из-за тебя, что ли нашего папашу в тюрягу теперь посадят?

Я, однако, за словом в карман не полез:

— А не фига чужие колёса у порядочных людей тырить по ночам.

Я смотрел на него в упор, чуть снизу вверх, но в моём взгляде, если чего и можно было прочитать, то лишь то, что не стоит со мной связываться…

Но на этого пацана мой издевательски наглый взгляд, кажется, не произвёл никакого впечатления. Дерзкий парнишка, однако.

— Это ты что ли порядочный?

— А у кого-то есть сомнения? Я их легко смогу развеять…

Парень не дослушал меня, и дернулся ко мне со словами:

— Да, я тебя щас, козлина, без сомнения…

Договорить он не успел. Это для удара кулаком расстояние было большим, и ему ещё надо было сделать подшаг вперёд. А для вертушки с ноги, расстояние самое что ни на есть то.

Я крутанулся на левой ноге, а правой с размаху влепил ему ботинком в челюсть. Его снесло, как подрубленный дубок.

Упал он нехорошо так, плашмя. Мордой в землю… Ушибся, наверное. Я так и спросил у его младшего напарника:

— Ты поди глянь! Он там не ушибся?

— Ты чё сделал? — похоже малой не успел заметить, что произошло.

— Ну, извини! Немного перестарался. Он первый начал…

Младший брат, позабыв про меня, подскочил к лежащему на земле старшему, и стал его тормошить. Полминуты тормошения и брат пришёл в себя… Не. Не совсем пришёл.

Он уже присел… И сидя на земле, смотрел на этот мир сквозь затуманенные глаза. В его глазах читалось типа: «А чё это сейчас было?»

Я всё думал, будет ли он продолжать быковать, когда придёт в себя или краями разойдёмся…

Даже если и сейчас не отважится напасть, чтобы снова не получить, то потом сможет подлянку сделать. Стёкла в машине побить или вообще поджечь. С такого станется…

Но всё дальнейшее развитее этого события прервал Вадим с двумя нашими колёсами в руках.

— Инга? А что тут у вас такое происходит?

— Да вот, дядя Вадим. Ребята предложили мне помочь колёса на место поставить…

— А скажи мне, Инга, почему этот мальчик сидит на земле?

— Споткнулся. Ты дядя Вадим иди домой, а мы с ребятами тут сами справимся.

— Ну ладно… — задумчиво произнёс доктор, положил колёса рядом со мной, развернулся, и как ни бывало, отправился в сторону подъезда.

***

Не обращая внимание ни на ушедшего Вадима, ни на сидящих на земле братьев, я стал поднимать машину на домкрате, чтобы поставить переднее колесо. Спинным мозгом стараясь прощупать и оценить обстановку за спиной. Оглядываться — это сейчас будет означать проявление слабости. Вот я и не оглядываюсь. Кручу себе домкрат, да гайки насаживаю…

Но это совсем не значит, что я ничего не слышу. Эти двое уже стоят за моей спиной, и к тому же уже довольно близко. Не дальше полутора метров.

Послышался голос старшего. Голос его уже не такой наглый, а скорее заинтересованный?

— Тебя Ингой зовут?

— Ну… — продолжая закручивать гайки на колесе, отвечаю я.

— Так… Ты — девчонка что ли?

— А ты думал кто?

— Я думал, пацан залётный…

— Ага… А тут дерзкая залётная девчонка. Ну и чё дальше?

— Ты… Это… Того… Извини!

— За что?

— Ну… Девчонок вроде бы… бить западло.

— А ты меня бил? — хитро улыбаясь, я повернулся к нему, так как с передним колесом я уже закончил.