А я решил слегка подшутить:

— Вадик! Ты подкопай слегка вокруг. Вдруг мы ещё чего найдём ценного.

— Что ещё ты хочешь здесь найти? Пулемёт Максима?

— А что? А вдруг…

Доктор снова копает и снова бурчит, что дети пошли не те, и пороть их некому…

— Я всё слышу… — язвительно отвечаю ему.

Но минуты через три усиленной копки вокруг вскрытой ниши, мы оба понимаем, что ловить тут больше нечего, заканчиваем бесполезную работу.

— Понесли, что ли…

— Сам донесу… — главный наш кладодобытчик подхватывает довольно увесистую ношу, завернутую в мою куртку.

Топаем к машине, где нас поджидает заскучавший, и умирающий от любопытства Натан.

— Ну что там? Правда что ли там клад нашли?

— А то как же. Целый чемодан золота. — отвечаю ему.

— Врёшь! — из-под бинтов на меня смотрят глаза обиженного ребёнка, у которого только что отобрали большую шоколадную конфету.

— Вот! — сухо говорит доктор, кидая на землю, мою куртку, которая распахиваясь, обнажает перепачканный в земле саквояж, из-под которого с тусклым золотым блеском рассыпаются монетки.

— О*уеть… — многозначительно говорит музыкант с консерваторским образованием.

— А с виду — приличный человек… Ещё и в шляпе… — укорительно замечает Вадим, ни к кому не обращаясь.

— Ребята! А давайте мы клады будем потом рассматривать. Нам бы не плохо пока другое наше дело закончить. У нас ещё вон Сеня в мешках не закопанный…

Я снимаю с плеча вещмешок, забираю из него наган, и пустую тару протягиваю другу.

— Натан! Попробуй прямо так запихнуть всё в мешок, а дома уже развернём и посмотрим. А мы пока пойдём злодея хоронить.

***

Переноска мешков с кусками тела к яме заняла довольно длительное время. Из каждого мешка мы вытряхивали в ямку содержимое, а пустой мешок аккуратно откладывали в сторону. Ниша, оставшаяся после клада, быстро заполнилась, а Сеня ещё не весь кончился. Засыпав этот схрон останков, Вадим стал копать ямку в другой стороне, подальше от этой.

Настроение у меня было игривое и решил снова подшутить над добрым доктором:

— Вадик, я тебя очень прошу лишь об одном. Не надо больше ничего в земле находить, а то мы отсюда до утра не уедем. Хватит нам на сегодня и одного клада. Второй клад нынче не будем откапывать, ладно? Да и нет там для нас ничего особо интересного…

На эту фразу наш Айболит отреагировал весьма странно. Он пристально на меня посмотрел, и вдруг, отойдя в сторону от уже выкопанного углубления, стал копать новую яму совсем в другом месте, в противоположной стороне от предыдущего.

— Ты чего это? — я был в недоумении.

— А вдруг там снова что-то есть, раз ты так сказала. В последнее время ты редко ошибаешься. А чаще всего бываешь права на все сто процентов.

— Ты это всё сейчас серьёзно сказал?

— Серьёзней некуда. — продолжая усиленно копать в другом месте, ответил мне доктор.

— Вадим! Ну, ты же нормальный взрослый человек. Образованный… Так же не бывает, чтобы сразу в одном месте целых два клада находили. Да брось ты ерундой заниматься. Темнеет уже… Не время для шуток…

— Я и не шутил. А по поводу двух кладов в одном месте… Ты что, не читала Марка Твена? Помнишь, как индеец Джо, закапывая один клад, нашёл в той же яме и второй.

— Вадик! Перестань молоть чушь! Ну, какой Марк Твен? Это же писатель такой американский по имени Сэмюэл Клеменс. Он всё это придумал…

— А я где-то читал, что за основу он брал жизнь реальных людей и вплетал в свои книги вполне реальные истории. Приукрашивал, конечно, слегка. Ну на то он и писатель… Но всё же за основу он брал реальные факты… Так что второй клад тут вполне возможен. Дерево старое, большое. Росло тут с давних пор. Наверняка было хорошим ориентиром для тех, кто планировал после откопать свои зарытые сокровища… Только вот откуда ты, Инга, знаешь, что тут есть ещё один клад?

— Вадик! Нет тут больше ничего… Я пошутила так. Ну с чего ты вдруг решил, что мои слова хоть что-то значат?

— Понимаешь… Я сразу заметил, что ты, Инга, вообще человек мистический. И всё, что связано с тобой, покрыто ореолом таинственности.

— Блин горелый… И в чём это всё выражается?

— Ну, ты ведёшь себя почти всегда не совсем так, как ведут себя девочки в твоём возрасте. А чаще вообще совсем не так как ведут себя девочки любого возраста. В твоих поступках больше мужского проявляется, чем в поступках того же Натана.

— Ну, ты уж совсем своего друга опустил ниже плинтуса…

— Не перебивай, старших!

— Простите, дяденька!

— И не юродствуй! Тебе это не идёт.

— Ну и что такого мужского проявляется в моих поступках?

— Иногда ты оговариваешься, и говоришь о себе в мужском роде.

— И это всё?

— Нет. Не всё. Ты себя ведёшь в любой ситуации, хладнокровно, как солдат… Или даже скорее, не как солдат, а как боевой офицер, ветеран нескольких войн. Ты командуешь мною и Натаном, абсолютно не раздумывая. Причём приказы при этом ты отдаёшь чёткие и грамотно сформулированные. Всё к месту и ничего лишнего. Ты командуешь так, что даже не задумываясь ни на секунду, мы выполняем твои распоряжения. Потому что они отданы в нужное время и в нужном месте.

Вот это меня раскусили… Хорошо ещё, что он сводит это к какой-то мистической хрени… Ну и как мне дальше вести диалог с этим проницательным медиком? Всё отрицать, как партизан на допросе, или вилять хвостом, как лиса, заметая следы на снегу?

— На этом всё, товарищ доктор? Или есть ещё что-то во мне загадочное и таинственное?

— Есть и ещё. И довольно много всего. Ты умело скрываешь следы преступления. Но делаешь это не как уголовник, не как преступник, а как матёрый оперативник из уголовного розыска, специалист, который знает досконально всю работу правоохранительных органов. Ты знаешь не один, а сразу несколько способов избавления от трупа. Просчитываешь на несколько шагов вперёд и свои, и наши действия. Наверняка и действия сотрудников милиции ты тоже можешь просчитать наперёд. Ты даёшь умные советы там, где вроде бы совсем не должна разбираться девочка твоих лет. Кстати, сколько тебе лет по-настоящему, на самом деле?

Блин… Доктор… Да ты меня оказывается насквозь видишь…

— В апреле мне тринадцать исполнилось. Четвёртого числа.

— Ну-ну… Вот я и говорю… А ещё, когда я нашёл клад, ты не удивилась ни на секунду, ты даже раньше чем я произнёс слово «клад» спросила меня так язвительно: «Ты что, клад нашёл?»

— Но это же элементарно. Ты копался в яме и что-то там нашёл…

— Инга! Не валяй дурака! Я же говорил, что у меня аллергия на ложь и неправду.

— А как ты сам можешь объяснить все эти странные вещи, про которые ты сейчас мне рассказал?

— А я не знаю. Я просто не понимаю ничего с тех пор, как познакомился с тобой. Я тебе абсолютно НЕ ВЕРЮ… Но в то же самое время я тебе ДОВЕРЯЮ. Доверяю, как другу, с которым я не раздумывая готов пойти, что в бой, что в разведку…

— Разведка — это тоже часть боевых действий…

— Угу… И этому тебя тоже в твоём интернате научили? Вообще-то тактику ведения боевых действий и соответствующие этому термины изучают в военном училище, если я ничего не путаю… Только не говори мне, что у вас в школе была «Зарница» и тебе дали на один день почитать учебник сержанта воздушно-десантных войск?

— А почему сразу ВДВ?

Этот доктор уже сделал столько аналитических выводов из моих поступков. А знакомы мы с ним всего ничего. Да он просто гений. Ему бы преступления раскрывать, а не котов кастрировать…

— Потому что десантников у нас лучше учат, чем обычную пехоту. А ты в одиночку берёшь и связываешь уголовника. При этом действуя только одной левой рукой.

— Ага. И при этом я его так плохо связала, что он потом развязался и порезал бритвой лицо нашему другу Натану.

— Это лишь из-за того, что ты не смогла сделать правильный узел и затянуть его одной рукой. А потом пошла и той же одной рукой ликвидировала целого майора уголовного розыска.