Начиная с 1940-го года совместные действия флота и авиации Германии начали наносить значительный урон англичанам, что позволило вывести из строя многие корабли Великобритании. С марта 41-го года было создано авиационное командование «Атлантика» (Fliegerführer Atlantik) во главе с генерал-лейтенантом Мартином Харлингхаузеном, которому удалось четко обозначить морские цели для самолетов, поставить задачи по взаимодействию с кораблями и привлечь необходимые авиационные ресурсы.

Вот только в остальном Геринг по-прежнему никогда не торопился присылать флоту подкрепления самолетами. И каждый раз Редеру приходилось буквально умолять главкома люфтваффе выделить достаточные авиационные силы для совместных операций с кригсмарине. Ведь использовать авиацию Редер не мог без предварительного согласования с командованием ВВС. И это создавало трудности при планировании операции «Беовульф».

Вместе с контр-адмиралом Бергом Александр Лебедев быстро восстанавливал системы управления катерами. Взяли они на вооружение и совет Шорина дублировать управляющие приборы и механизмы. Получив на складах достаточно запасных комплектов оборудования, Лебедев и Берг приноровились устанавливать на один катер по две системы, основную и дублирующую. Запасная система волнового управления включалась автоматически, в случае выхода из строя основной. И это сразу позволило свести до минимума количество отказов.

Берг предложил задублировать и сами управляющие станции. Один гидросамолет, управляющий несколькими катерами, враги легко могли сбить. Потому Аксель Иванович предлагал посадить управляющего оператора не только на самолет, а и на корабль, например, на эсминец, или даже на торпедный катер, который пойдет в атаку вместе с безэкипажными катерами. По его мысли, ради большей эффективности применения КВУ один оператор должен был управлять не более, чем двумя катерами. И средства управления стоило бы разнообразить и тоже задублировать, что затруднит для противника противодействие в реальном бою.

И Берг не только занимался техническими вопросами, но и делился соображениями по тактике применения новой техники в морском бою:

— Вот, например, атакуем мы немецкий линкор катерами волнового управления. Предположим, у нас есть два управляющих гидросамолета на двенадцать волновых катеров. И что, немецкие зенитчики не смогут сбить оба самолета? Да с их плотной системой корабельной ПВО — запросто. Если самолеты собьют, то катера лишатся управления. И вся наша атака будет провалена. А если задублировать управление, как я предлагаю, то сбили они, допустим, оба наших самолета, но не знают, что у нас еще и из двенадцати этих катеров, что на них несутся, на четырех тоже установлены системы управления. И каждый из четырех катеров, оснащенных экипажами, управляет еще двумя безэкипажными. Причем, если даже три из четырех управляющих катеров они поразят, то и один последний сумеет направить все восемь безэкипажных катеров прямо в цель. При этом, торпедами я предлагаю оснащать лишь те катера, которые с экипажами, а те, которые без команд, предлагаю использовать в качестве брандеров, начиненных взрывчаткой. Скорость у наших глиссирующих катеров отличная, чтобы достигнуть цели по прямой траектории, не маневрируя лишний раз для пуска торпед.

— Это означает, что все люди, участвующие в атаке, подвергнутся риску. И четыре экипажа торпедных катеров, управляющих безэкипажными катерами, и оба управляющих самолета. А если немцы все четыре катера управления из строя выведут? Что тогда? — засомневался Александр.

— Так можно же перестраховаться еще. Допустим, установим дублирующие комплекты управляющей аппаратуры еще и на эсминцы, которые пойдут следом за катерами. Устойчивость наших систем управления в бою создаст отличные шансы поразить вражескую цель, тем более, такую большую, как линкор. Что же касается риска, то без него не обойтись при атаке на мощный вражеский корабль. Автоматика пока не обеспечивает полное отсутствие людей. Но, не забывайте, что потери в личном составе у нас все равно будут значительно меньше, поскольку из двенадцати катеров с экипажами будут лишь четыре, — сказал Берг.

— То, что вы предлагаете, Аксель Иванович, напоминает тактику боевого роя, — заметил Александр, вспомнив ассоциацию из будущего, где он читал в интернете о перспективных методах ведения боевых действий.

Берг кивнул:

— Да, пожалуй, очень верное определение. Так вот, я не просто предлагаю. Я математически рассчитал, что при максимальной скорости двенадцати атакующих катеров, неожиданно вырвавшихся из-за дымовой завесы с расстояния в 15-20 кабельтовых, для немецких артиллеристов точное наведение стволов на цели будет представлять очень нелегкую задачу. При самых лучших условиях они успеют поразить только две трети катеров. Но, уверяю вас, если даже три-четыре катера, начиненные двумя тоннами взрывчатки каждый, врежутся в тот же «Тирпиц», он потонет гарантированно. Только нам потребуется организовать именно массированную атаку и задействовать в ней не менее двенадцати катеров против одного немецкого линкора. Тогда успех сможем обеспечить.

После того, как молодой следователь НКВД Олег Беляев не смог добиться от задержанного показаний, из Таллина прилетел к нему на помощь другой следователь. И уже не от пограничников, а от ведомства госбезопасности. Капитан ГБ Игорь Дубинин, командированный на Эзель, был достаточно опытным «сталинским волкодавом». Он сразу применил к задержанному немцу более жесткие методы допроса. И подследственный все-таки сломался, выдав информацию, что зовут его Макс Бауэр, и он служит в кригсмарине инструктором в учебном экипаже. В его служебные обязанности входило тренировать молодых моряков, обучая их боевым навыкам и выживанию в трудных условиях на тот случай, если придется спасаться с тонущего корабля.

Бауэр дослужился до звания обербоцмана, но на более высокое положение претендовать не мог по той причине, что не имел соответствующего образования. И потому он сразу согласился возглавить диверсионно-разведывательную группу, сформированную по приказу военно-морского штаба. Ведь по возвращении командование обещало в качестве награды предоставить офицерский чин. Ходили слухи, что это инициатива самого гросс-адмирала Эриха Редера. Кроме Макса Бауэра, в группу подобрали моряков с подобным же рвением к получению офицерских званий. Все они являлись людьми одинокими, неженатыми, имели разные морские унтер-офицерские звания и достаточно долго прослужили на флоте, занимаясь инструкторской деятельностью. Боевая задача группе Бауэра, по его же словам, ставилась чисто разведывательная. Никаких диверсий не предполагалось.

Они должны были доразведать позиции новых советских береговых батарей и обнаружить слабые места в обороне побережья. Впрочем, если верить Бауэру, им не везло с самого начала. Сначала на них случайно вышел красноармеец, которого пришлось убить, потом внезапно на одного из немцев напала бешенная рысь. А после этого за ними увязался сумасшедший лесник, который в одиночку решил воевать против целой группы. В результате, они смогли разведать только одну трехствольную бронебашенную батарею, хотя и ее не сумели рассмотреть вблизи по причине серьезного охранения, издалека решив, что стволы имеют калибр в 203 мм, хотя, на самом деле, калибр составлял 180 мм. Но, больше всего командование Балтийского особого берегового района (БОБР), собравшегося на срочное совещание, волновало, что личного состава в группе Макса Бауэра имелось семь человек. Трое уже были мертвы, сам Бауэр схвачен, но еще трое все еще находились где-то на острове. И упорным многочасовым молчанием командир группы выиграл время для своих подчиненных.

Бауэр дал показания и по поводу предстоящей эвакуации своей группы. По его словам, в определенную точку на берегу к оговоренному заранее времени должен был подойти катер, которым будет управлять агент немецкой разведки под оперативным псевдонимом Герман. Больше командир группы ничего не знал. Как ни старался Дубинин, но Бауэр настаивал на том, что сказал все. И, разумеется, поисковые части красноармейцев и пограничников немедленно выдвинулись по указанным им координатам.