— Отставить курение! Вы же нас демаскируете! — воскликнул Александр.

— А мы в кулачок, — возразил пожилой мичман молодому лейтенанту, нагло глядя ему прямо в глаза.

Полежаев уже приближался к возрасту отставника, наверное, потому и относился ко многому на службе не очень серьезно, можно сказать, даже наплевательски. Во всяком случае, на субординацию ему было начхать. Но свое дело мичман знал твердо, оружие содержал в полном порядке, да и сам стрелял лучше всех из экипажа, за что начальство его и ценило. И он этим пользовался.

«М-да, с дисциплиной, действительно, не ахти», — подумал Александр. Но больше он ничего не сказал мичману, чтобы не сеять раздор в коллективе перед ответственным моментом.

А катер, между тем, сильно приблизился и в паре кабельтовых от баржи перешел на малый ход. Его экипаж явно баржей заинтересовался. Саша лихорадочно соображал: «Может, это очередные мародеры? Но что ценное может иметься на полностью проржавевшем корыте? А вдруг, это финская контрразведка что-то унюхала? Что если кто-то вчера засек, как дядя Игорь делал закладки? Может, рыбаки какие-нибудь настучали, заметили его, или даже нас сейчас видели?» А финских рыбаков в этих краях имелось совсем немало. Когда подходили к «Святой Эмилии», вдали, в стороне крупных островов архипелага, расположенных ближе к Котке, Лебедев наблюдал в бинокль несколько шаланд. Он решил для себя, что, скорее всего, на катере именно контрразведчики.

— Приготовиться к бою, проверить оружие, — тихо подал он команду, решив, что сдаваться финским контрразведчикам ни при каких обстоятельствах не собирается.

Иначе произойдет ужасный международный скандал. Ведь война еще не началась. Следовательно, краснофлотцы нарушили границу независимого европейского государства, да еще и с оружием. Тем более, финнам ни при каких обстоятельствах не должны попасть портфели с документами о развертывании войск и начальном этапе предстоящей войны. Потому, если контрразведчики высадятся на баржу, их лучше всего сразу ликвидировать, чтобы не успели ничего передать по радио. Лишь бы они, в таком случае, все сошли с катера на баржу. Пока вражеский катер швартовался к носу баржи, Лебедев, выглядывая из-за комингса рубки, люки которой тоже были давно кем-то сняты и унесены, считал противников.

Катер был открытым и не имел тента, потому вся его команда находилась перед глазами. Их было всего трое. Один, рыжий здоровяк в теплом шерстяном свитере коричневого цвета стоял за штурвалом катера. Второй, чернявый, худой и верткий в видавшей виды черной кожанке запрыгнул на борт баржи и крепил швартовы. А третий, седой и грузный, одетый в вязанный свитер, почти как у шкипера, только покрасивее, с фигурной узорчатой вязкой, синий и с высоким горлом, подтаскивал к борту катера какие-то деревянные ящики. Говорили катерники между собой на финском. Закончив со швартовкой, чернявый начал принимать с катера эти ящики и ставить их на бак баржи. Шкипер, при этом, продолжал стоять за штурвалом, мотор катера не глушил и настороженно озирался вокруг.

— Это, скорее всего, финские контрразведчики, — шепотом сообщил лейтенант, отвечая на немой вопрос своих бойцов, кто же находится перед ними.

Закончив выгрузку ящиков, седой тоже перебрался на баржу. Он подошел к люку, который имелся под баком и вел в кладовую, расположенную под его палубой. Как оказалось, этот ржавый люк не только находился на своем месте, а был даже закрыт на подвесной замок. Седой отпер его и пролез внутрь. Чернявый теперь подавал ящики седому, а тот ставил их куда-то внутри кладовки. Когда чернявый подал все ящики, и седой уже начал вылезать из кладовки, Паша Березин неожиданно громко чихнул. Похоже, комсомольский вожак, все же, простудился, оставшись в мокром бушлате, который Лебедев недавно использовал вместо полотенца.

И все бы ничего, но комсомольский богатырский чих был услышан. Тотчас финны насторожились и извлекли оружие. Чернявый и седой достали из карманов пистолеты, а шкипер вытащил откуда-то из-под штурвала пистолет-пулемет «Суоми», внешне очень похожий на ППШ. И тут Березин чихнул еще раз. То ли нервы у финнов не выдержали, то ли они приняли громкий чих за выстрел, но они открыли огонь с носа баржи по кормовой рубке из всех своих стволов. Лебедев сразу понял, что дело плохо. Пули пробивали ржавое железо рубки навылет. И только чудом никого из краснофлотцев не задело первыми выстрелами. Если они будут сидеть и бездействовать, то скоро их неминуемо пристрелят.

— Открыть огонь! — дал команду Лебедев и сам, высунувшись из-за ржавого комингса, выстрелил пару раз в сторону противников из своего «Нагана».

Пашка Березин храбро высунулся с другой стороны рубки и выстрелил из «трехлинейки». Впрочем, в финнов попасть не удалось. В ответ прилетела очередь из «Суоми» и пара пистолетных пуль. Пули чиркнули по металлу, пробив ржавое железо над головой краснофлотцев, но не задели их и на этот раз. Прежде, чем снова спрятаться в рубку, лейтенант успел заметить, что седой и чернявый пятятся к катеру.

— Не дайте им уйти! — прокричал он.

Тут Полежаев не выдержал и проявил героизм. Он схватил свой пулемет двумя руками и, стремительно выскочив из рубки, дал по противникам длинную очередь. Пулемет и решил исход короткого боя. Больше никто из финнов не стрелял и даже не шевелился. Рыжий шкипер обвис на штурвале, уронив свой «Суоми», чернявый упал вниз головой, и теперь над водной гладью затопленного трюма виднелись только его ступни в черных ботинках. А седой лежал возле входа в кладовку под баком, раскинув руки и немигающим взглядом покойника смотрел в хмурые небеса. Полежаев, действительно, стрелял очень хорошо. Даже из ручного пулемета с диском наверху, точно стрелять из которого с рук считалось большой проблемой из-за веса оружия и отдачи. Сразу было видно, что не зря Вадим в «Зимней войне» поучаствовал. Боевой опыт мичман имел, и страх перед врагами у него отсутствовал. Молодец, конечно, мичман, хоть и недисциплинированный. Лебедев понимал, что, если бы не Вадим, перестрелка могла закончиться для краснофлотцев плохо. Но выстрелы, особенно пулеметную очередь, в тишине ночи могли услышать, и надо было срочно убираться с финской акватории.

Лебедев дал команду грузиться в моторку, а сам решил быстренько проверить, что же находилось в тех ящиках, перегруженных на баржу с катера. Балансируя, он прошел между трюмом и бортом наклонившейся баржи и оказался на ее носу. Переступая через мертвеца, он нагнулся и обыскал его. Как Саша и предполагал, никаких документов у седого не имелось. Зато в кармане лежала солидная пачка финских денег. В мертвой руке он сжимал «Люгер». Александр взял деньги и вражеское оружие, чтобы потом предъявить доказательства перестрелки.

Внутри кладовки Лебедев обнаружил лом и вскрыл им несколько ящиков. В них он нашел бутылки водки «Московская особая» и папиросы «Казбек». Александр понял, что убитые оказались обыкновенными контрабандистами, которые нелегально возили советские товары в Финляндию. И у них, однозначно, имелись сообщники на советской стороне, которые и поставляли товар. Скоро эти сообщники сильно удивятся внезапному исчезновению подельников. А кто-нибудь другой, кроме подельников, вряд ли начнет разыскивать пропавших контрабандистов. Едва ли, кроме этих троих, кто-то еще знал про схрон на ржавой барже. Да и когда найдут их, то, скорее всего, решат, что контрабандисты убиты в разборке с конкурирующей бандой.

Так что Полежаев застрелил троих контрабандистов. Только вот ни мичману, ни Березину со Степановым Лебедев об этом сообщать не собирался. Пусть считают, что застрелили финских контрразведчиков. А в рапорте он напишет о перестрелке с неизвестными лицами и предъявит трофейный «Люгер» и финские купюры. Может быть, поощрение какое-нибудь дадут? С трудом поборов сильное искушение забрать с собой хотя бы ящик водки, или блок папирос, Лебедев скинул тело седого в трюм, поближе к его товарищу и захлопнул люк кладовки. Катер контрабандистов, между тем, заглох и постепенно наполнялся водой. Пулеметная очередь прострелила ему дно и борта.