Но, комиссар возразил ему:
— Почему же странный и несусветный, Володя? Это будет первый в мире ракетный крейсер!
— Хм, такого класса кораблей никогда раньше не существовало, — вставил свое замечание начальник штаба.
— Так, все новое когда-то появляется. Научно-технический прогресс составляет основу социалистического созидания. А социалистическое созидание, как известно, составляет основу коммунистического строительства, — ввернул в разговор идеологию комиссар.
Трибуц сразу понял, что сейчас Евгений Лебедев усядется на свою любимую тему коммунистической догматики, если его не остановить. Потому решил быстро перевести разговор обратно на ту тему, с которой он и начался:
— Хорошо. Раз уже переделали, можно сказать, на ходу, наши старые «Новики» в корабли ПВО, то, действительно, почему бы нам и тяжелый крейсер быстренько не переделать в ракетный? Впрочем, мы отвлеклись от эсминцев.
* * *
Когда Главнокомандующий кригсмарине решительно поднялся на мостик линкора, в руках его была карта с новым курсом. Он вызвал Карла Топпа, который, оставив за себя первого помощника фрегаттен-капитана Пауля Дювеля, ушел отдыхать. Эрих Редер бесцеремонно выдернул Топпа звонком из уютной постели в просторной капитанской каюте. Как только Карл появился, гросс-адмирал сказал ему:
— Вызовите флагманских офицеров на мостик. Мы меняем курс и идем к Ханко. Новый курс передайте на все корабли, как и то, что я ставлю боевую задачу эскадре приготовиться к обстрелу базы противника.
Редер принял такое решение не сразу. Причина состояла в том, что актуальные разведывательные данные, которые он запросил еще двое суток назад о расположении русской артиллерии и минных заграждений на Моонзунде, до сих пор абвером подготовлены не были. Ведомство адмирала Канариса работало неважно. А флотская разведка тоже не добилась успехов. В ответ на претензии Редера, офицеры из разведки жаловались, что русские теперь регулярно использовали против высотных немецких разведывательных самолетов свои новые высотные истребители, водный район архипелага тщательно охраняется, а побережье всех островов постоянно патрулируется с использованием собак. Так что новых агентов для сбора сведений высадить пока не удавалось. А немецкие агенты, засланные до начала войны на архипелаг, почему-то никак не выходили на связь.
К тому же, достаточное количество тральщиков и десантных плавсредств кригсмарине все еще собрать не удалось, хотя для этого офицеры флота и продолжали реквизировать во всех немецких портах подходящие торговые суда у их владельцев. Командование сухопутных войск тоже не спешило выделять силы для десанта, занимаясь собственными проблемами, вызванными ожесточенным и достаточно умелым сопротивлением советских войск.
Да и авиация люфтваффе пока не добилась сколько-нибудь серьезных успехов. Хотя Геринг и обещал Редеру в каждой очередной радиограмме, что обязательно в ближайшее время потопит линкор «Марат» с помощью торпедоносцев и разбомбит с тяжелых бомбардировщиков береговые орудия Моонзунда, на самом деле сделано главным летчиком Третьего Рейха ничего не было. Все его обещания и хвастовство не стоили ни гроша. Поддержка с воздуха действий немецкого флота оставалась явно недостаточной. Может быть, по той причине, что сухопутное командование сейчас еще более остро, чем флот, нуждалось в поддержке авиации.
Кроме того, от разведывательных самолетов и с нескольких сторожевых кораблей поступили сведения, что противник передвинул в сторону архипелага свои подводные лодки. Учитывая все эти факторы, пока ни о какой десантной операции речи не шло. Но и бездействовать на просторах Балтики не годилось. Потому гросс-адмирал и решился на обстрел Ханко. Пусть русские, засевшие на полуострове, почувствуют мощь флота Германии! Впрочем, это, на данный момент, был единственный приемлемый вариант не потерять лицо перед фюрером.
В то же время и риск в операции против большевистской базы на полуострове Ханко для немецкой эскадры казался гросс-адмиралу минимальным. Технические характеристики всех русских орудий береговой обороны, установленных там, Редер прекрасно знал. И немецкие корабли имели значительное преимущество в дальности стрельбы. А значит, если линкор и линейный крейсер устроят обстрел с достаточного расстояния, то и риск получится минимальным.
Сделав необходимые распоряжения, Редер смотрел на море прямо по курсу линкора и отмечал про себя, что этот поход уже сильно взбодрил его. И он вновь почувствовал себя полным сил. Более того, после многих лет, провиденных в кабинетах, он снова чувствовал себя настоящим моряком. И он снова был готов к морскому сражению точно также, как и много лет назад, в конце января пятнадцатого года, был готов к битве у Доггер-Банки или так же, как был он готов к Ютландскому сражению, начавшемуся в последний день весны 1916-го. Во время последнего Редер находился рядом с адмиралом Францем Риттером фон Хиппером, который командовал авангардом флота открытого моря, а Редер при нем возглавлял штаб на флагманском линейном крейсере «Лютцов».
Стоило только гросс-адмиралу вспомнить об этом, как перед ним снова ожили картины той крупнейшей морской битвы, состоявшейся в проливе Скагеррак, где главные силы немецкого флота кайзеровской Германии сошлись лицом к лицу с английскими главными военно-морскими силами. Вспомнился, конечно, Эриху и тот самый корабль, на котором он пережил бой. Тот «Лютцов» представлял собой линейный крейсер водоизмещением в тридцать тысяч тонн и длинной больше двухсот метров, вооруженный восьмью двенадцатидюймовками, размещенными попарно в четырех башнях. То был новый корабль, прямо как «Тирпиц» сейчас. Ко времени сражения ему еще не исполнилось и года от момента поднятия флага. Огнем главного калибра он потопил английский линейный крейсер «Инвисибл» и повредил броненосный крейсер «Дефенс», хотя и сам оказался тяжело поврежден попаданиями англичан.
Сам Редер находился в штурманской рубке, когда английский снаряд угодил прямо в нее. Кого-то рядом убило, кого-то ранило, и лишь только Эрих не пострадал. Судьба уберегла его в тот раз от смерти или увечья. В ходе боя корабль получил больше десятка попаданий только тяжелых снарядов, а попаданий калибром поменьше даже никто не считал. К тому же вражеская торпеда попала под ватерлинию, разворотив сталь корпуса и создав здоровенную пробоину, в которую сразу хлынули сотни тонн воды.
«Лютцов» тонул. И его дальнейшее использование в качестве флагмана дальше не представлялось возможным. Хорошо еще, что команде удалось эвакуироваться до того, как линейный крейсер затонул. Прямо под огнем английской эскадры адмирала Битти, на маленьком миноносце, который нещадно болтало при достаточно сильном волнении моря, штаб Хиппера переехал на линейный крейсер «Мольтке», с которого адмирал продолжил командовать. Когда первого июня они вернулись в порт, Редер представил подробный отчет обо всех этапах состоявшегося сражения. Хотя немцы тогда и проиграли, но кайзер наградил за храбрость отличившихся моряков, а Эрих Редер получил Рыцарский крест с мечами. Вскоре ему повысили и звание до фрегаттен-капитана. И все это он помнил так четко, словно бы все произошло только вчера. Отлично помнил он и тот день, когда принял командование новеньким крейсером «Кельн». Вот только долго командовать кораблем ему не пришлось. Уже в конце 1918-го года он получил назначение на должность начальника бюро главного командования военно-морского флота. А когда министр ВМФ Германии ушел в отставку, Редеру предложили занять должность исполняющего обязанности министра и в 1919-м году присвоили звание капитана-цур-зее.
Тут-то на его голову и свалились все заботы, потому что самые лучшие корабли немецкого флота по итогам проигрыша в войне были затоплены в английской бухте Скапа-Флоу, что стало настоящим национальным позором. Вся Германия, измученная войной и поражением, тогда лежала в руинах. Ее граждане ходили голодными, а уж для восстановления флота, тем более, никаких ресурсов не имелось. Тем не менее, Редер, получив полномочия от правительства Веймарской республики, начал действовать. Восстановление немецкого флота он считал для себя делом чести. Но, немецкие моряки оказались на какое-то время совершенно деморализованными. И только к началу двадцатого года постепенно начали возобновляться военно-морские учения на немногих оставшихся немецких кораблях.
