Александра, которого с аэродрома привезли прямо в этот замок-штаб, сразу удивило то, что старинное укрепление на этот раз не просто хорошо подлатали, а укрепили старые камни толстым бетоном. Вокруг, на всех четырех бастионах древнего крепостного вала, который окружал замок почти правильным квадратом, возвышаясь над широким рвом с водой, поставили орудия в капонирах. Даже один этот факт укрепления старой крепости, расположенной в центре главного островного городка, указывал на то, что к обороне Моонзунда, действительно, готовились основательно. Да и аэродром, на который Саша прилетел из Таллина на «Дугласе», тоже порадовал более или менее нормальной бетонной взлетно-посадочной полосой и многочисленными зенитками вокруг нее.
Лебедева на аэродроме встретил армейский немолодой майор инженерной службы Тимофей Григорьевич Широкин. Хотя официально должности адъютантов давно были упразднены, но, фактически, помощники высших командиров никуда не делись. Просто они стали после революции официально называться просто помощниками или заместителями. Тем не менее, функции их остались все теми же адъютантскими. Ну, что же будет делать любой командующий без штабных помощников?
Вот такой помощник, а фактически адъютант, генерал-майора Елисеева, командующего обороной островов Моонзунда, и приехал встречать штабного посланца прямо к самолету на обычной черной «Эмке». Сам Елисеев в этот момент объезжал вверенные под его командование войска. Тем не менее, генерал дал своему помощнику Тимофею Широкину ясные указания. Ему предписывалось повсюду сопровождать Александра, как инспектора штаба флота, отвечать на все его вопросы и предоставлять любую запрашиваемую документацию, а также немедленно доводить советы и замечания, сделанные этим инспектором, до руководства оборонительного района. Сразу по прибытии в замок-штаб, Александр попросил подробно ознакомить его с диспозицией.
Должность майора именовалась солидно. Заместитель начальника особой группы береговой обороны по инженерному обеспечению. Тимофей Широкин несколько скептически смотрел на молодого человека в форме морского капитан-лейтенанта. Долго рассматривал он и блестящую медаль «За отвагу», висящую на груди парня поверх красивого летнего белого кителя, совсем не поношенного. Ведь заботливый дядя Игорь распорядился, чтобы со склада племяннику выдали все новенькое. Сам майор был невысокий, полноватый, грузный, медлительный в движениях, седой и усатый. По возрасту он вполне годился Александру в отцы. Конечно, внутренне майор, скорее всего, возмущался, что ради серьезной проверки прислали к ним такого молокососа. Но, внешне виду не показывал. И, вроде бы, ничего не собирался скрывать от инспекции, направленной из штаба. А потому, тут же провел Сашу по винтовой лестнице на верхний этаж замковой башни Длинный Герман.
На один уровень выше, прямо над ними, находилась аппаратная, над которой вращалась антенна радиолокатора. А в помещении под верхней площадкой расположился наблюдательный пункт, откуда просматривался весь Аренсбург-Куресааре. Остров Эзель-Сааремаа раскинулся от штабной крепости на три стороны, на северо-восток, на северо-запад и на юго-запад, а на юго-востоке за гаванью городка далеко разлилась широкая водная гладь Рижского залива. На главном штабном НП было довольно людно. Тут находились не только наблюдатели, но и связисты, а также операторы новенькой радиолокационной станции.
Когда они с майором спустились из башни в помещение штаба, Тимофей Григорьевич разложил на большом столе секретную карту. Все позиции береговой обороны и расположение воинских частей были на ней тщательно вычерчены. Архипелаг Моонзунд со всеми своими островами, действительно, оказался укреплен значительно лучше, чем то, что представлял себе Александр. По количеству инженерных сооружений и огневых точек нынешняя оборона сильно превосходила ту, что помнил Лебедев из истории войны. Даже в Первую мировую на этих островах столь продуманной обороны не имелось. Саша поразился, какая огромная организационная работа была проведена в кратчайшие сроки его собственным отцом и всеми его подчиненными, результатом которой стало оборудование на архипелаге не просто отдельных позиций, а настоящей морской крепости с достаточно мощным вооружением.
Военный инженер объяснял дислокацию:
— Вы меня простите, Александр Евгеньевич. Я службу начинал как раз на Моонзунде еще в царское время, в Ревельском ударном батальоне служил. Потому буду говорить вам не эстонские новые названия этих островов, а старые, те, что помню со времен своей молодости. Начнем с фарватеров. Вот, посмотрите сюда, Александр Евгеньевич, возле острова Моон, между ним и Эстонией, пролив Большой Зунд углублен. Там завершены значительные взрывные и доноуглубительные работы, позволившие проводить этим фарватером даже наши линкоры. На обоих берегах этого пролива, на случай появления неприятеля, установлены береговые торпедные аппараты и железнодорожные шестидюймовые орудия, по четыре на каждом берегу. Пролив между островами Вормси и Даго подготовлен таким же образом и оснащен идентичным вооружением. В случае попытки атаки противника, пролив легко блокируется боновыми заграждениями с противолодочными сетями. А если противник и прорвется в пролив, то артиллерия и береговые торпедные аппараты не дадут ему развить атаку. В качестве противодесантных мер побережье пролива заминировано и простреливается из железобетонных дотов перекрестным пулеметным огнем. Так что, восточный фарватер для прохода наших кораблей успешно создан. И мы имеем возможность маневрировать кораблями на этом направлении.
— Неплохо. А что у вас с Соэлозундом и Кассарским плесом? — задал вопрос Лебедев, вспомнив, что там происходило основное сражение с немецкими кораблями и вражеским десантом в 1917-м году. Именно туда враги и предприняли в тот раз прорыв.
Тимофей Григорьевич ответил:
— Фарватер Соэлозундского пролива мелководен. Как мелок и сам Кассарский плес. Потому оборона там выстроена против десанта и кораблей не больше эсминцев. Да и эсминцам там непросто маневрировать. Но, Кассарский плес важен тем, что оттуда удобно высаживать десант на маломерных судах, вроде плоскодонных барж или катеров, сразу и на Эзель и на Даго, да и на тот же Моон. Можно сказать, что Кассарский плес является ключом ко всему нашему архипелагу. Потому командованием было принято решение наглухо перекрыть Соэлозунд пятикилометровой грунтовой дамбой. Которая в большей своей протяженности почти полностью построена. Пролив запечатан. Семьдесят процентов готовности, но фарватер уже перекрыт, и движение каких-либо судов там невозможно. Новую дамбу охраняют две семидюймовые артиллерийские батареи по три орудия. Одна из них расположена на мысе Панга на Эзеле, а вторая находится на Даго, на мысе Сору. Так что враг и там не пройдет. А если и попадет туда каким-то образом, то его встретят четыре батареи шестидюймовых орудий. Две из них оборудованы на Даго и две на Эзеле. Они простреливают Кассарский плес насквозь. Каждая батарея состоит из четырех орудий, установленных в железобетонных капонирах. Кроме того, береговые полосы и подходы к дамбе заминированы, оборудованы проволочными заграждениями и простреливаются перекрестным огнем пулеметов, установленных в железобетонных дотах.
— А с Ирбенским проливом что? — спросил Александр.
— Он тоже укреплен. Но не так, как в Империалистическую. Тогда ошибкой было разместить батареи тяжелых орудий без прикрытия и без маскировки на мысе Церель. Сейчас наше руководство такой глупости не допустило. Орудия большого калибра доставлены на железнодорожных транспортерах. Четырнадцатидюймовые пушки, установленные на бетонных круговых разворотных площадках, имеют радиус обстрела до сорока километров и могут стрелять в любом направлении. Каждое из этих орудий защищено с суши собственным укрепрайоном с батареями полевых и зенитных орудий, с минометными и пулеметными позициями. Два орудия размещены в центральной части полуострова Сворбе, а еще одно находится посередине мыса Тага. Так что неприятелю атаковать архипелаг с запада и пытаться пройти морем к Ирбенскому проливу будет весьма затруднительно. Кроме трех тяжелых орудий, все подходы с этого направления защищают и батареи шестидюймовок. А непосредственно Ирбенский пролив простреливает и четырехорудийная семидюймовая батарея. Все побережье, опять же, защищено и от десанта колючей проволокой, минами и пулеметными дотами. Кроме того, на каждом из больших островов архипелага имеются и внутренние укрепрайоны на случай, если неприятельский десант все-таки прорвется через береговую линию. Между береговой линией противодесантной обороны и внутренними укрепленными районами созданы минные поля.
