Наконец, его рука коснулась носа. Ничего не произошло. Мир не раскололся и он никуда не улетел. Лавр поводил рукой по носу Акселя, потом нажал… ничего не происходило.

Но тут Аксель как будто вздохнул. А может это просто воздух вышел из его лёгких. Но после этого что-то изменилось. Лавр почувствовал, что с трудом, но начинает куда-то проваливаться. Он понял, что Аксель ему помогает.

Лавр прорывался в информационное поле как через густой, вязкий туман, который облеплял его как смола и мешал двигаться. Он понимал, что на это погружение Аксель истратил свои последние силы.

— Я отдаю тебе свою жизнь, возьми её! — в отчаянии закричал Лавр.

Но звука, разумеется, не было. Этот крик растворился в пространстве как информация.

Перед Лавром изниоткуда возникли два сосуда, соединённые трубкой. Лавр знал, что с этим делать. Это знание появилось в его сознании само. Как будто кто-то взял и поместил его туда. Потому что Лавр даже не успел проанализировать происходящее.

Один сосуд был полным, второй практически пустым, только на дне оставалась капелька жидкости. Лавр знал, что это жизни его и Акселя. В его силах было сейчас поделиться жизнью с другом. Лавр, не раздумывая ни секунды, заставил жидкость течь из своего сосуда в сосуд Акселя. Струйка побежала сначала медленно, но потом всё быстрее и быстрее. Вот у второго сосуда уже закрыто дно, вот жидкость начинает подниматься всё выше и выше…

Лавр отдал половину того, что у него есть. В сосудах стало поровну. В следующую секунду они исчезли. Лавр подумал, что это его сознание визуализировало тот процесс, который он запустил, сам не понимая как. Кувшины были его творением.

Он знал, что Аксель не выздоровеет как по волшебству, но теперь он будет жить.

Этот, казалось бы простой, процесс переливания жизни из сосуда в сосуд, отнял у Лавра все силы. Будучи не в состоянии бороться с усталостью, он уснул. Прямо там, в информационном поле, чего раньше с ним никогда не случалось, и он даже не знал, что такое возможно. Однако, сейчас это произошло.

Ян пришёл в себя и зашевелился. Оказалось, что он связан.

— Во, пришёл в себя! Чур я его буду допрашивать, — послышался молодой женский голос.

— Как хочешь, Оль, — ответил ей мужской голос.

— Давайте просто оставим его и уйдём, — предложил детский голос.

Ян открыл глаза. Он сидел прислоненный спиной к чему-то железному, а напротив, на большой трубе, лежащей на земле, сидели трое. Взрослый мужчина, девочка подросток и молодая, почти раздетая девушка, от одежды на которой остались только обрывки, на самых необходимых местах. Ян, глядя на неё, невольно сглотнул. Совсем рядом что-то догорало и отблесков огня хватало, чтобы этих людей можно было хорошо разглядеть.

— Ну, сибарит, рассказывай, куда ты шёл? — спросила раздетая девушка.

— Я не сибарит, — ответил он, не отрывая от неё взгляда.

Почувствовав его пристальный взгляд почти физически, Оля отвернулась в пол оборота и сложила руки так, чтобы максимально закрыться от него. Но он всё равно продолжал смотреть.

— А кто же ты? — спросила она.

— Я пленник, — ответил он, — нас тут было много. Нас согнали на работу, чтобы строить этот город.

— Врёшь! — сказала девушка.

— Он говорит правду, — сказал мужчина.

— Почему ты так думаешь? — с подозрением спросила девушка.

— Он сам принял меня за сибарита, — сказал мужчина.

— Он так сказал? — удивилась девушка.

— Нет, но в его глазах была такая ненависть, которую мне трудно было заслужить за столь короткую встречу. Он принял меня за другого, за одного из тех, кого он ненавидит. А то, что он не сибарит, видно и по одежде и по поведению. Ты веришь, что мы не сибариты? — спросил он уже у Яна.

— Конечно, — спокойно ответил тот, не отрывая взгляда от Оли, — я давно тут живу, но ни разу не видел у сибаритов детей. Как только я её увидел, — он кивнул в сторону Юны, — сразу понял, что вы не из них. Да и девушки у них хотя и есть, но так на равных с ними не разговаривают. Они тоже все пленницы.

— Если мы тебя развяжем, обещаешь вести себя разумно? — спросил Спас.

— Да, первая схватка была недоразумением. Это всё от неожиданности, — сказал Ян.

— Как тебя зовут? — спросил Спас.

— Меня Ян.

— Меня Спас, это Оля… кстати, постарайся на неё так не пялиться, ты её смущаешь. На то, чтобы остаться без одежды, у неё были серьёзные причины. А девочку зовут Юна, — с этими словами Спас встал, подошёл к Яну и перерезал верёвки.

Ян начал растирать успевшие затечь запястья.

— Как вы тут оказались? У сибаритов, обычно, не бывает гостей, — спросил он.

— Да, я знаю, — ответил Спас, — мы сюда прибыли, когда всё уже закончилось. Так бы не сунулись. Сибариты наши враги, мы с ними воюем.

— Воюете? — удивился Ян, — разве есть кто-то, кто может им противостоять?

— Мы можем. Ты знаешь, кто такой Верховный Жрец? — спросил Спас.

— Конечно, про эту тварь все знают, — с ненавистью сказал Ян.

— Мы его убили. Не лично мы, — он обвёл рукой девочек, — но наши друзья. Сейчас они должны атаковать столицу сибаритов. Разрушение этого города тоже часть войны. Но, тут всё произошло… слишком неизбирательно что ли…

— Да, думаю, что большинство пленников погибли, если не все. Но сибариты тоже хорошо добавили. Они и своих перепахали, стреляя с кораблей. Редкие твари, — с уже привычной ненавистью сказал Ян.

— Да… — печально покивал Спас, — но город уничтожен, а значит, их зона влияния ещё больше сжалась. Скоро от них ничего не останется. А это значит, они больше не будут захватывать людей в рабство.

— Да, лучше вам не знать, что такое быть у них в плену и не иметь надежды на будущее, — сказал Ян.

— Мне можешь не рассказывать, — сказала Оля, — я в клетке долго просидела. Там бы, скорее всего и закончилась моя жизнь, если бы Спас меня не вытащил. Не только меня, нас там больше трёхсот человек было. Он и его друг нас спасли. Так что, про сибаритов я знаю не понаслышке.

Ян новым взглядом посмотрел на Олю. Оказывается, она тоже прошла через плен. Он и до этого не мог оторвать от неё взгляда, а теперь почувствовал и духовное родство. Он встал, снял свою рабочую куртку и протянул ей.

— На, накинь. Она, конечно, не свежая, мягко говоря. Но тут уж выбирать не приходится, — сказал он.

Оля с удивлением на него посмотрела, но руку за курткой протянула. Однако вставать и поворачиваться к нему не стала, по всё тем же соображениям. Слишком уж он пристально её всё время разглядывал. Ян спохватился, подбежал поближе и сунул куртку ей в руку. Она быстро её надела и торопливо застегнула. Потом повернулась к Яну и совершенно другим тоном сказала:

— Спасибо! — после чего потупила глаза.

— Да не за что, — Ян тоже почему-то смутился.

Спас громко и с умилением вздохнул.

Оля была невысокого роста, а Ян вполне себе рослым. Его куртка доходила ей до середины бедра. Одевшись, она почувствовала себя гораздо уютнее и спокойнее.

— Представляешь, а я немая была! Только сейчас говорить научилась! — решила она тут же поделиться с ним новостью, которая занимала всё её сознания, и все остальные события вытесняли её оттуда ненадолго.

— Да? — Ян растерялся от такой неожиданной информации и даже не знал, как реагировать.

— Она правду говорит, — решил помочь ей Спас, — в результате произошедшего тут, она чудесным образом обрела речь. Это её так впечатлило, что она всем рассказывает.

— Ясно! — сказал Ян, — тут ещё был мальчик, на большом волкаре. Потом две женщины появились. Это они, кажется, всё устроили.

— Вообще-то, одной из женщин была я! — возмущённо сказала Оля, обиженная тем, что он её не узнал, — так это ты прятался в большой бочке!

— Да, — кивнул Ян.

— А этот мальчик мой сын, — сказал Спас, — и да, это он всё устроил. Он хотел уничтожить сибаритов, чтобы они не творили больше зла, но, похоже, не учел, что тут были и невиновные люди.