Гоше де Белло, посчитав свою миссию выполненной, кивком головы передал очередь вице-маршалу армии Адаму де Фурру. Тот, слегка прокашлявшись, встал и, высоко подняв руку над головой, попросил всех послушать его слова. Совет снова умолк и стал внимательно смотреть на него. Адам покраснел, смутился, но быстро собрался и заговорил, словно пугаясь своего неожиданно громкого голоса:

– Можете быть спокойны, сеньоры! Мы, как и обещали, удерживали и будем впредь удерживать цены оружейников во Флоренции и прилегающих к ней городов. Генуэзцы готовы поставить всем страждущим вооружение и экипировку по довольно-таки умеренным ценам. Шлем-сервильер с кольчужным оплечьем и латным воротником они готовы продавать от шестнадцати до тридцати двух сольди, в зависимости от качества стали и украшений, применяемых на шлеме. Кольчуги от ста двадцати до ста пятидесяти двух сольди, а если брать весь комплект вместе с поножами, латными рукавицами и коттой, проклепанной стальными пластинами, тогда это обойдется в двести сольди…

Рыцари, мало сведущие в арифметике и прочих подсчетах, связанных с разными курсами валют, заволновались, уточняя итоговые суммы в унциях или граммах серебра или золота.

Гоше де Белло, для которого математика была хлебом насущным, громко заявил:

– Сеньоры! Двести сольди равны десяти генуэзским лирам или восьмистам граммам серебра качества Труа!..

Филипп де Кастр, долгое время молча слушавший все доклады и выступления советников Шарля, встал и громко сказал, адресуя свои слова, прежде всего, к графу и вице-маршалу:

– Сир! – Он поклонился. – Мне, как командующему пехотой вашего шевоше, было приятно услышать добрые суммы вознаграждения, адресованного моим молодцам! – Гоше радостно заулыбался, а Адам подбоченился и стал казаться выше на полголовы от гордости. – Но, простите меня, сир, за прямоту! Кто будет брать штурмом замок Арче, который полностью перекрывает перевал и держит защиту всей Апулии, а вместе с ней и Юга Италии?.. – Он придирчиво вглядывался в лица Шарля и его советников. Гоше сразу же опустил голову и стал ковыряться в бумагах, а Адам де Фурр побледнел и осунулся. – То-то и оно! Выходит, что мне придется голыми руками и без сноровистых вояк брать Арче…

Шарль улыбнулся и жестом попросил Филиппа успокоиться, после чего ответил:

– Мне понятна ваша забота о пехоте и беспокойство насчет предстоящей осады Арче. – Он со всей учтивостью поклонился де Кастру, который замолчал и стал смотреть в рот королю, ловя каждое его слово. Шарль улыбнулся и продолжил. – В копье мессира де Леви, насколько мне известно, имеются рыцари и персонал, знающие толк в осадах и штурмах замков. – Он повернул голову к де Леви. – Не так ли, Груша?..

Ги приподнялся, поклонился королю и молча кивнул головой в ответ.

– Этак, сир, у нас любой скажет, что у него есть опыт штурма замков… – Филипп де Монфор-Кастр не унимался, беспокоясь за успех всей кампании, ведь о того, как быстро замок будет взят, зависит исход всей войны.

Сенешаль графства Анжу, отвечавший за кавалерию, не удержался и выкрикнул:

– Брать осадой наши замки, скажу я вам, плевое дело, другое дело – брать горный и неприступный замок… – он поискал глазами поддержку и, обнаружив кивание многих сеньоров, приободрился и продолжил. – Насколько я понял, мессиры, Арче и в правду неприступен…

Шарль жестом попросил его умолкнуть и, дождавшись тишины, громко произнес:

– Рыцари мессира де Леви имеют такой опыт. Они брали штурмом Монсегюр!..

– Монсегюр! Монсегюр! Он же неприступным считался… – пролетел шепот восхищения и возбуждения над головами собравшихся, – это совсем другое дело!…

– Вот и славненько… – Шарль подмигнул Ги де Леви и добавил. – Кстати, у меня есть еще одна новость! Две тысячи двести рыцарей нас ожидают в пяти лье южнее Капуи! Его святейшество папа Климент сдержал-таки слово, данное мне перед алтарем храма Святого Петра!..

– Сир, и все равно, у нас мало людей… – Филипп де Кастр не унимался. – У нас теперь… – он задумался, складывая в уме численность войск.

– Четыре тысячи шестьсот рыцарей, восемьсот конных арбалетчиков и почти три тысячи пикинеров и пеших арбалетчиков, не считая оруженосцев и конюших! – Шарль сам подвел итог численности, прервав вычисления Филиппа. – На круг у нас около десяти тысяч воинов!..

Сеньоры с довольными лицами закивали головами, но Филипп де Кастр скептически заметил:

– А у Манфреда одних сарацинских лучников, да легкой кавалерии почти пятнадцать тысяч!..

– Милейший де Кастр! – Шарль развел руками. – Зато у него тяжелой кавалерии меньше, чем у нас…

– Зато у него германских и швейцарских пикинеров больше, чем у нас всей конницы! – Снова парировал Филипп.

– Мы раздавим их нашей неудержимой атакой! – выкрикнул кто-то из сеньоров, но Филипп криво усмехнулся и ответил:

– Если Господь позволит, и сарацины не перестреляют нас прежде времени…

Шарлю уже порядком надоело ворчание старого и осторожного Филиппа, но он уважал его мнение и огромный боевой опыт, поэтому улыбнулся и миролюбиво заметил:

– Наши стрелки, кстати, под вашим командованием, мой глубокоуважаемый Филипп, навяжут дуэль сарацинам, а пикинеры прикроют их павезами от легких стел врагов… – король широко улыбнулся. – Только ваш талант и опыт позволят нам выиграть сражение, мессир де Монфор-Кастр!..

Филипп поклонился, но своего мнения не изменил.

– Благодарю за теплые слова, сир. – Буркнул он себе под нос. – Только мои молодцы могут не выдержать натиска, взять, да и побежать…

– Упаси нас всех Господь… – Шарль грустно улыбнулся и перекрестился. – Тогда…

– Тогда мы сметем их конями!.. – заорал какой-то пьяный сеньор, присутствовавший на совете. – Против атаки бронированной феодальной кавалерии еще никто не выстоял!..

– Благодарю вас, мессиры! Совет окончен! Завтра поутру снимаемся и выдвигаемся на Арче!.. – Шарля утомил шум и крики, возникшие на совете после сомнений Филиппа де Кастра. – Больше не смею вас задерживать…

Командиры и гости совета поднялись и, раскланявшись королю, стали шумно покидать палатку. Шарль едва уловимым жестом приказал Ги и Луке задержаться и, когда все оставили их, а их возбужденные голоса удалились, король тихо сказал:

– Филипп, вообще-то, прав. Слава Господу, что остальные уже успели надраться, как следует, и спьяну не расслышали его слов…

Лука нахмурился и посмотрел на Ги. Тот подошел к Шарлю и, положив ему руку на плечо, произнес:

– Сир. Не надо о плохом. Мы еще к Арче не подошли…

Шарль грустно улыбнулся, покачал головой и ответил:

– Отдай своих молодцев Филиппу де Кастру. Между прочим… – он вспомнил что-то, – мне прислали два требюше из-под Перуджи. Пускай они посмотрят на них, починят, если надобно. – Шарль грустно посмотрел на рыцарей. – Филипп, конечно, старый ворчун, но зато у него просто колоссальный боевой опыт. – Лука хотел, было, что-то сказать, но король добавил. – Нас, естественно, сметут, слов нет. Против дождя из пятнадцати тысяч стрел за один залп еще никто не мог выстоять…

– Сир, может, нам все-таки отложить наступление?.. – Лука встревожено посмотрел на Ги и Шарля. – Попросите у своего брата флот, да высадитесь на побережье возле Неаполя…

– Нет! – Шарль покраснел, сделался пунцовым и в сердцах топнул ногой. – Я и так по уши в долгах у своего братца-святоши! Знали бы вы, во что мне вылился этот поход! У Луи холодный рассудок, способный думать лишь о выгоде для себя, Франции и церкви! Это проклятая корона Фридриха так ослепила меня и затуманила рассудок, что я дал слово принять участие в очередном походе своего братца на Восток и вскорости примерить на свою дурную голову корону королей Иерусалимских, чтобы защитить и отвоевать все то, что другие утратили по глупости, дикости или предательству!.. – Он устало повалился на стул и, опустив голову, добавил. – Мне нужно только одно – чтобы сарацинские лучники тронулись с места и кинулись догонять бегущих пехотинцев де Кастра… – Шарль вскинул голову и решительно добавил. – Если они не тронутся с места – мы все погибнем под их стрелами! Лишь бы они бросились добивать пехоту…