Пленники мялись, не решаясь соврать…

Вдруг, из заднего ряда вышел длинный арбалетчик с вытянутым, как у лошади, и прыщавым лицом и сказал:

– По чести сказать,…это я стрелял. – Соврал он, в надежде получить сто золотых.

Меркадье глазом указал на него, и, в мгновение ока, он был схвачен людьми Меркадье.

– Я соврал! Мне нужен был ты, скотина! И я, клянусь Адом, в волю «вознагражу» тебя!!! – Он повернул голову к своим ребятам. – Подвесьте его. Я сдеру с него кожу живьем…

Глупый стрелок взмолился:

– Господин! Это не я! Они ушли еще вчера…

Меркадье почесал затылок. Он посмотрел на долговязого придурка, желавшего обогатиться. Это был несчастный нищий горожанин, рискнувший заработать денег «По-легкому» и попавший в ужас войны.

– Говори… – склонился к нему Меркадье.

– Их было пятеро, все, сразу видно, бывалые вояки. Они одеты в добротные кольчужные котты, пурпуэны и вооружены до зубов. А, уж то, как они попадали по мишеням из своих треклятых арбалетов! Мы, да и сам Его светлость граф, только рты открыли от изумления!..

И несчастный, приговоренный к жуткой казни, рассказал все, что слышал и знал об этих неизвестных воинах. Сведения были скудные, разрозненные. И, все же,… Меркадье узнал главное – их главарь итальянец, судя по замашкам, опытный воин…

Он вспомнил итальянца из отряда де Леви, с которого он содрал кожу живьем…

– Боже мой! Вендетта!.. – Он в ужасе сжал голову руками.

Теперь он понял, что означал красный цвет стрел и красные кисточки возле трупов его воинов, у которых, словно баранов, зверски перерезали горло! Вендетта…

– Всех повесить! – безразличным голосом сказал Меркадье своим людям.

– А, как же я, господин! – Упал на колени несчастный дурак.

Меркадье постоял мгновение, понюхал весенний воздух, и сказал:

– А-а! А о тебе, как и договаривались ранее!..

– Отпустите?

– О чем речь, дружище! Я свое слово держу! Вот, только, одна загвоздка…

– Какая загвоздка, господин?.. – робко спросил несчастный.

Меркадье засмеялся:

– Да в голове моей не укладывается. Как это ты пойдешь голый, да еще и без кожи!!!

Несчастный упал без чувств. Меркадье понравилась своя острота:

– Прелюбопытное будет зрелище. Ребята! – Он повернул голову к своим воинам. – Аккуратненько сдерите с него кожу. Хочу посмотреть – может и в правду пойдет!!!

Он засмеялся и, потеряв всякий интерес, пошел в палатку короля. Король лежал тихо, Меркадье причел рядом с ним на край постели. Ришар открыл глаза, облизал потрескавшиеся и пересохшие губы:

– Отпустил?..

– Конечно, сир. – Соврал, не моргнув глазом, Меркадье.

В это время раздался жуткий, леденящий в жилах кровь, крик.

– Что это… – еле слышно спросил умирающий король.

– Это одному из моих людей ногу отпиливают. Он её сломал, когда его уронили вместе с лестницей в ров. – Опять соврал Меркадье.

– Бедолага…

– Не то слово… – кивнул Меркадье.

Король замолк. Прошло несколько минут. Он не проронил ни слова. Его глаза, широко раскрытые, уставились куда-то вверх. Меркадье прислушался. Насторожился, вынул кинжал и поднес его к губам короля. Сталь не запотела…

Меркадье еще раз поднес кинжал ко рту короля.

– Слава Богу! – Крикнул он, увидев, как сталь покрылась легким дыханием Ришара.

Но, король Англии и грозный воитель пролежал еще девять дней в горячке, лишь на короткие минуты, приходя в сознание. Могучий организм короля Ришара, как мог, боролся со страшной болезнью и оттягивал неминуемую кончину…

Король Ришар Первый Плантажене «Кёрдельон», наводивший ужас на всю Европу и самого Саладдина, умер… Было во вторник, 5 апреля 1199 года. Наступил праздник Светлой Пасхи. Светлое Христово Воскресенье…

«Пятеро стрелков во главе с итальянцем и монах…» – вспомнил слова казненного воина Меркадье. Его вдруг осенило! Второй монах пропал, как раз в ночь с пятницы на субботу.

Он выбежал из палатки и крикнул:

– Монаха сюда позвать! Быстро!

Наемники кинулись искать монаха. Тщетно. Где-то через пару часов они вернулись и доложили:

– Господин. Монах соборовал наших и защитников замка, погибших во время штурма. Он был возле замка, а сейчас пропал,… провалился, словно сквозь землю!

– Найти! Искать! Сто золотых тому, кто притащит мне этого святошу!

Все бросились на поиски монаха,… его след пропал…

Под вечер 30 марта, во дворец короля Франции Филиппа, располагающийся в самом сердце Парижа, на острове Сите, прискакал на взмыленном коне неизвестный. Конь его, не выдержав бешеной скачки, упал замертво. Слуги подхватили обессиленного гонца, одетого монахом-бенедиктинцем, и хотели, было, отнести его к епископу, чтобы дать отдохнуть. Но, монах, открыв глаза, встал и, оттолкнув слуг, из последних сил пошел к королю. Он что-то показал королевским рыцарям, стоявшим на страже возле покоев монарха, они беспрепятственно пропустили неизвестного к королю.

Филипп сидел возле камина, грел ноги и любовался причудливыми языками пламени, пожирающими большой ствол, горевший в камине. Он повернул голову и посмотрел на вошедшего к нему человека.

Монах упал на колени возле короля и тихо произнес:

– Сир. Лев умирает, останется только гиена… – Это был «брат Ансельм».

Филипп повел бровью и переспросил:

– Лев умер? Это точные сведения?

– Пока еще нет, сир. Но, я лично осмотрел рану «льва» – она очень опасна…

Король резко поднялся из кресла, прошелся по комнате, потирая руки. Его глаза горели, румянец появился на бледном лице:

– Как это произошло?

– Арбалетный болт, сир. Красного цвета. Лекарю Меркадье толком не дал правильно пользовать раненого… – он запнулся, но продолжил. – Я, улучив момент, перепугал несчастного лекаря и тот сбежал…

– Красного цвета стрела? Дальше…

– Гангрена,.. сир.

Филипп подошел к окну, уставился на Сену. Он постоял так несколько минут, после чего повернул голову и сказал:

– Жаль его, несчастного «везунчика». Прости Господи грехи его,… а ты ступай, отдохни с дороги.

Монах встал, поклонился и тихо вышел из комнаты, оставив короля наедине со своими мыслями. Король, убедившись, что остался один в комнате, произнес вслух:

– Господи! Слава тебе! Спасибо за помощь, Великий Боже! – Он упал на колени и начал молиться, кладя земные поклоны.

Помолившись, Филипп произнес:

– С «гиеной» будет значительно проще. Жан, даже на тень своего великого брата не походит, царствие ему небесное.

Король испугался, что кто-нибудь может услышать его слова, неосторожно вылетевшие из него. Он еще раз огляделся – он был один в комнате…

Меркадье принес оммаж за свой замок и земли в Перигоре Элеоноре Аквитанской, крепкой еще старухе, и стал служить ей. Свой отряд он хотел, было, распустить, но, из чувства жадности, продал главенство над ним своей «правой руке» Луспекару, тоже наемнику и, тоже провансальцу. Луспекар подался к новому королю англичан, Его величеству Жану Первому Плантажене, которого все также, по привычке, продолжали называть Сантерром, или «Безземельным». Воевал Луспекар храбро, но, как-то без «огонька», присущего Меркадье…

А, что Меркадье? Он завел себе отряд в тридцать головорезов, сделал из него что-то, наподобие телохранителей. Он опасался неизвестного стрелка. Но, как назло, выстрелы и перерезанные глотки прекратились, и Меркадье успокоился. Он расслабился, распустил из жадности часть своей «гвардии» и поехал с герцогиней Элеонорой в Кастилию, чтобы привести невесту для французского принца Людовика. Элеонора пыталась спасти распадающуюся державу Плантажене, путем брака своей племянницы и французского наследника престола спасти континентальные владения Плантажене от рук короля Филиппа. Тем более, что её последний сын, неразумный король Жан Сантерр, уже уступил Филиппу и Берри, и Овернь, и Лимож, и Ангулем. В приданое за принцессой Бланш Кастильской король Англии выделил графство Эврё и нормандскую часть Вексена, с окаянной крепостью Жизор.