Охрана?

Пожалуй что…

– Кар-р-р-р-р!

Вороний крик от окна заставил эданну Ческу дернуться. На пол полетели еще несколько склянок, в этот раз уже сами по себе.

На подоконнике сидел крупный ворон. Смотрел, поворачивая голову то так, то так…

Черный. И с серебром…

Там, где у обычных ворон было серое оперение, у него оно серебрилось. Да, Франческе наверняка показалось с перепуга, но… легче ей от этого не стало.

– Кыш, – неуверенно сказала она. – Брысь…

– Кар-р-р! – еще раз ответил ей ворон. И крепко долбанул клювом по стеклу.

Посыпались разноцветные осколки. А наглая птица каркнула еще раз, словно расхохотавшись, и улетела прочь.

Франческа завизжала и кинулась прочь из комнаты.

Сплетни?

Плевать ей и на сплетни, и на всех… ой, мамочки, страшно-то как!!!

Бал!

Разноцветье огней и платьев!

Музыка и танцы, улыбки и смех, даны и эданны… так было всегда. Но не в этот раз.

Что-то никто танцевать не торопился.

И улыбались придворные весьма натужно.

И с радостью было сложновато.

– Ваше величество. – Слуга поставил на столик рядом с королем поднос. Вино, фрукты…

Филиппо наливался гневом. Коня он загнал так, что конюхи чуть всей конюшней не возрыдали… это уже не вылечить, только пристрелить осталось. А вот ярость…

Ярость осталась. И короля аж трясло от гнева.

Как они вообще смеют?!

Быдло проклятое!

Сидела рядом с ним эданна Франческа. Уже рядом, как полноправная королева.

Синяки были умело замазаны гримом, волосы уложены в прическу… она потом пожалуется. А сейчас… сейчас бал!

Филиппо мрачно сделал глоток вина.

Пить он начал, как вернулся с прогулки. Вот и сейчас… пил. Не слишком много, но упорно и уверенно.

Часы пробили восемь вечера.

И с последним ударом дверь бального зала распахнулась.

Адриенна тоже знала толк в торжественных появлениях.

Влетел в распахнутые створки ветер, погасил свечи, взвизгнула и замолкла музыка. Только каблучки стучали по паркету.

По залу шла Адриенна Сибеллин, гордо вскинув неотрубленную голову.

Переливалось серебром нижнее платье, сливалось черным бархатом с распущенными волосами верхнее.

Кольцо никто по-прежнему не видел. А вот корону в черных волосах…

Ту самую.

Серебряную, с черным камнем посредине…

Шаг.

Еще один…

Две тени за спиной Адриенны. Обе в черных балахонах с серебром. Обе скользят за ней совершенно бесшумно.

И еще шаг…

Филиппо не выдержал первым.

– Ты же… ты мертва, мертва, МЕРТВА!!! Я САМ ПРИКАЗАЛ УБИТЬ ТЕБЯ!!!

Вскочил с трона, а вот следующий шаг сделать и не успел. Его лицо побагровело, потом почернело, голубые глаза окончательно вылезли из орбит – и Филиппо Эрвлин покатился по ступенькам к подножию трона.

К ногам супруги.

К ее черным туфелькам с серебряными бантиками…

Адриенна даже не шевельнулась. Она и так понимала, что происходит. А вот Франческа…

Эданна оказалась покрепче любовника, завизжала, кинулась к нему…

– Филиппо! Филиппо, умоляю!!! Это все ты! ТЫ!!!

Адриенна посмотрела на нее с отвращением.

– Я, королева Адриенна Сибеллин, приговариваю эданну Франческу Вилецци к смерти. За государственную измену, чернокнижие, участие в черных мессах и убийство людей. Доказательства находятся у ордена доминиканцев. Приговор приказываю привести в исполнение немедленно.

Один из балахонов сделал шаг вперед.

Франческа завизжала, но…

Уйти от Мии?

От нее никто и никогда не уходил живым. Только кинжал свистнул, вошел эданне Вилецци точно в горло, в ямочку между ключицами…

Адриенна равнодушно оглядела два тела у подножия трона.

Они лежали рядом. Король и его любовница. Любимая.

Женщина, которая принесла столько зла, которая могла бы принести еще больше горя на ее землю…

– Унесите их в часовню. Положите рядом. Он так хотел бы. Пусть остаются там на три дня, потом похороните рядом, в усыпальнице Эрвлинов.

– Да, ваше величество.

Зал заполнили доминиканцы. Их было много, так много… человек тридцать, не меньше. Придворные замерли, понимая, что у них на глазах происходят исторические события.

Это вам не коронация, тут все интереснее. О таком и праправнукам рассказывают…

Адриенна прошла к трону, уселась на него.

Один из монахов с поклоном подал ей принца.

Королева обвела взглядом зал.

– Я, Адриенна Сибеллин, приказываю. Собрать завтра Совет. Пока мой сын еще мал, я буду при нем регентом вместе с Советом. Надеюсь, дан Альметто, вы оповестите всех участников?

Канцлер – и откуда только взялся? – послушно поклонился Адриенне.

– Ваше величество, ваша воля – закон для меня.

– Дан Баттиста, дан Брунелли… вы слышали. Поскольку кардинал Санторо умер, его должность займет отец Томазо, присутствующий здесь.

– Ваше величество, – такой подставы доминиканец явно не ожидал. – Но я…

– Хотя бы на какое-то время. Пока не найдется тот, кто сможет представлять церковную власть в Совете.

– Да, ваше величество, – смирился монах.

Адриенна кивнула.

Может, она бы и еще что-то сказала, но… пискнул малыш на ее руках.

И… все изменилось.

Не стало королевы и воительницы. Осталась мать, которая с нежностью склонилась к кулечку.

– Что, мое солнышко?

Недовольный писк был ей ответом.

– Кушать? Да?

Адриенна чуточку растерянно обвела взглядом зал. Понятно же, надо кормить малыша, но…

– Ваше величество, вы позволите? – Эданна Чиприани, сияющая, словно ясно солнышко, ловким жестом добыла откуда-то большое покрывало. Кружево, черное, легкое… Его она и накинула на плечи королеве. А потом помогла расстегнуть платье.

И через несколько минут малыш зачмокал, впившись в мамину грудь.

А придворные вдруг поняли, ЧТО произошло.

Сначала зааплодировал кто-то один. Потом второй, третий…

Ровно через пять секунд зал содрогнулся от воплей.

– УР-Р-Р-РА-А-А-А-А-А!

Адриенна улыбнулась. Она даже руку поднять не могла – поддерживала ребенка. Но люди все равно поняли.

Король умер?

Да здравствует король! И королева!

В своих покоях Адриенна упала на кровать.

Вытянулась.

Секундой позже слева упал Лоренцо.

Справа – Мия.

Раскинулись, дружно выдохнули, поглядели в потолок. На нем затейливо сплетались зеленые дубовые ветви, сквозь них пробивалось солнце… даже Эрвлины не решились изуродовать эту красоту.

– Это конец – или начало? – тихо спросила Адриенна.

– Начало, – ответил Лоренцо, ловя ее руку и целуя запястье. – Это только начало, любимая.

– И неплохое, – согласилась Мия. – Сейчас поваляюсь чуток да пойду сменю Зеки-фрая, пока Эва ему ничего не отгрызла.

– Да уж, буянка у тебя растет, – фыркнула Адриенна.

– Твой не лучше.

Малышня решительно отказывалась жить друг без друга.

Эванджелина требовала Чезаре, принц бунтовал без подруги. К малышу Дженнаро они отнеслись достаточно спокойно.

Есть он?

Ну и ладно, пусть будет. Главное, чтобы их не разлучали…

Адриенна держалась одной рукой за ладонь Мии, другой рукой сжимала пальцы Лоренцо и вспоминала.

День был жутким…

Ночь после всего случившегося – тоже, но день – особенно. Хотя что они такого сделали?

Доминиканцы просто приехали за наследным принцем и доставили всю компанию к себе в монастырь. И всех Лаццо, и Зеки-фрая, и его детей, и малышню… Мия и Адриенна с огромным удовольствием разобрали своих детей.

Безумно тяжело, когда вынужден отдавать их, уходить… хорошо хоть был шанс вернуться.

Хорошо, что они справились.

А остальное…

Кто бы запретил доминиканцам вход во дворец? Даже смешно как-то… и прошли, и Адриенна с ними, и Феретти… кто там будет смотреть под рясами?

Подождали нужного момента – и выступили…

А уж как хорошо выступил Филиппо! Сам сознался, сам помер… или не сам?