Король облизал губы. Они пересохли и горели, не смотря на то, что он только-только выпил настоя. Во рту был странный металлический привкус, и это усиливало жажду.

- Давай же, - хотел сказать Фредерик, но из-за слабости у него получился какой-то странный хрип, похожий на последний выдох умирающего.

- Это не больно, - повторила Экума и воткнула первую иглу в неподвижную руку молодого человека, в костяшку указательного пальца. - Мухи и те больнее кусают, - и всадила следующую иглу - в соседнюю костяшку. - А сейчас - спи. Так тебе будет покойнее, - сказав, невесомо коснулась пальцами межглазья Фредерика, и он заснул, как по волшебству, уронив голову на подушку…

Тайра сидела на лошадиной шкуре возле костра, что был разложен у ее шатра, и крутила в руках медальон Фредерика. Она тишком сняла его с шеи короля, который, как обычно, крепко уснул после лечения иглами, и вышла из палатки. Теперь, поджав губы и нервно перебирая пальцами цепочку, рассматривала светлое лицо Марты, которая мягко улыбалась из золотого обрамления. Рассматривала и сравнивала с собою. И сама же себе говорила, что глупо, очень глупо так поступать. "Тем более, что ты уже давно все расставила по своим местам", - хмыкала Тайра. А в голове ее до сих пор крутились воспоминания об эринских ночах, которые она проводила вместе с Редом Лунным Змеем. Яркими картинами и тягучими ощущениями заявляли они о себе…

Шум со стороны ближайших палаток отвлек чинарийку от мыслей и воспоминаний. Где-то в лагере вызревала ссора. Тайра догадалась о ее причине, поэтому вздохнула, встала, сунула подвеску Фредерика за пазуху и пошла восстанавливать мир и порядок в стане.

Вздорили Мили и Жания, рослые юные дружинницы из правого ударного звена. Переругивались, употребляя крепкие чинарийские словечки, и толкали друг дружку в грудь и плечи. "Еще минута - и покатятся по песочку", - подумала Тайра.

Причина ссоры дам - рыжий, круглолицый сэр Аглай - стоял неподалеку и довольно ухмылялся. Конечно, парню льстило то, что из-за него цапались две симпатичные девчонки.

- В чем дело? - Тайра вклинилась между дружинницами как раз вовремя: Мили уже протянула мускулистую руку, чтоб ухватить Жанию за ее мелкие и короткие косички, и чуть не попала капитану пальцем в глаз. - Вот же малолетки дурные! - рявкнула Тайра (малолетками она называла тех в войске, кому еще не исполнилось двадцати лет, а Мили и Жании было по восемнадцать).

Девушки смолкли и замерли, но ничего не ответили. Только обстреливали друг друга колючими взглядами, сжав ладони в кулаки.

- Из-за тебя все? - повернулась капитан к Аглаю.

- Оно-то да, - ухмыльнулся рыцарь, разведя руками. - Только разве ж я виноват, ваша милость?

И он рассказал, как было дело. Оказывается и Мили, и Жания почти одновременно принесли ему ужин. А пока молодой человек решал, из какой тарелки взять колбасу, лук, лепешки и из какого кувшина хлебнуть вина, девицы принялись выяснять отношения.

Тайра вздохнула. Парень, в самом деле, был невиноват. Разве только тем, что имел диковинную внешность, которая не могла не привлекать: рыжие волосы, светло-карие глаза и россыпь мелких веснушек на носу и скулах. "Такого тяжело не заметить, - подумала капитан. - Только это не оправдывает девчонок".

Она оборотилась к Мили и Жании, которые вновь принялись шипеть друг другу малоприятные обещания, и рявкнула:

- Ссор в лагере быть не должно! Кто не понимает, тому я сломаю копье, обрежу стремена и с позором отправлю домой. Хотите?

Дружинницы затихли, еще пару минут постояли, виновато опустив чернявые головы, и разошлись в разные стороны. Это было знаком того, что они приняли к сведению слова капитана.

- Тебе надо было самому их остановить, - сказала Тайра рыцарю.

- Ну, нееет, - начал отмахиваться Аглай. - Соваться меж девчонок?! Нееет, мне моя жизнь дорога.

- Мои слова о том, что ссор в лагере быть не должно, относятся и к тебе, и к твоим товарищам, - строго заметила капитан. - Допуская вас сюда, я хорошо знала, что могут быть такие стычки. Но надо стараться их избегать, а если возникли - немедленно гасить. Прими это во внимание и не отмахивайся от моих приказов.

Рыцарь поклонился, соглашаясь со словами Тайры, ведь они были весьма разумны.

Тайра погрозила ему пальцем для лучшего закрепления своих распоряжений и отправилась в ежевечерний обход по лагерю.

В последние несколько дней она частила с такими проверками. Потому что не была уверенна в том, что жизнь в лагере течет, как обычно. Свара, подобная распре Мили и Жании, произошла и вчера. Что там случилось конкретно, Тайра так и не узнала, но за то, что причиной стычки явился Люк, она могла поручиться. "Мужик в стане - беда", - вспомнила капитан старинную чинарийскую поговорку.

Похожего не случалось в Эрине, когда Черная дружина воевала под знаменами кровавого князя Хемуса. Девушки-воины там вели себя по-другому и держались особняком, стараясь даже не общаться с мужчинами. Азарские и эринские ратники Хемуса не внушали им доверия, потому что в большинстве своем являлись изрядными негодяями. А к выбору отцов для своих детей чинарийки всегда подходили очень серьезно. И, насколько Тайра помнила, никто из дружинниц не выбрал себе в постель спутника из воинов князя. Как и сама капитан - сразу же, решительно и даже грубо, отвергла все предложения сумасшедшего Хемуса.

Рыцари Фредерика были совершенно другого замеса. Во-первых, отборные воины Южного Королевства имели самую замечательную внешность: все, как на подбор, являли собой стройных, широкоплечих и приятных на лицо молодцев и пока не обнаружили в себе каких-либо отрицательных черт. Во-вторых, в бою с азарцами, оказывая помощь Черной Дружине, они продемонстрировали завидную отвагу и великолепное владение оружием. Такое чинарийки всегда ценили. Кроме того, они приятно удивляли девушек тем, что вежливо кланялись им при встрече, помогали сесть в седло, придерживая стремя, а в первые же дни своего пребывания в лагере отстранили дам от разной тяжелой работы хозяйственного толка. В общем, вели себя с воительницами так же вежливо и галантно, как и с дамами в Белом Городе.

"Неудивительно, что девчонки начали по ним вздыхать. Да так дружно", - хмыкала Тайра, наблюдая, как со стороны речки идут Генрик, Фран, Люк и Элиас. У них на каждом плече было по коромыслу с двумя полными ведрами. Рыцари шли не одни - их сопровождали те дружинницы, которым на сегодня поручили снабдить лагерь водой. Девушки в отличие от парней топали налегке, о чем-то беседуя друг с дружкой, хихикая и перебрасываясь с молодыми людьми всякими бестолковыми, но веселыми фразами. А у Франа в темных волосах лохматился венок из рыжей степной травы.

"Началось, - улыбнулась Тайра. - Интересно, в чьей палатке он сегодня будет ночевать?"

С такими мыслями, все еще перебирая пальцами цепочку с медальоном короля Южного Королевства, она обошла весь лагерь и вернулась к своему шатру уже тогда, когда совершенно стемнело. Вновь присела на шкуру у почти потухшего костра и бросила в пламя небольшую связку хвороста.

Тайре принесли свежего кобыльего молока в деревянной плошке и кусок лепешки. Черствой, но приятно пахнущей тмином. Капитан благодарно кивнула дружиннице и подвинулась ближе к огню - с наступлением сумерек в степь заглянул прохладный ветер.

Она уже отхлебнула молока и откусила хлеба, когда легкий шорох заставил оглянуться.

Из шатра вышел Фредерик. Худой, лохматый, пошатывающийся, но лицо его сияло.

- Привет, - сказал он Тайре и сел рядом, протянув босые ноги к костру. - Бока совсем отлежал.

- Экума просила тебя лежать и не вставать, - заметила Тайра.

- Она уже разрешила, - улыбнулся молодой человек, поблескивая глазами. - Смотри, - и показал капитану правую руку: согнул-разогнул локоть, сжал и разжал пальцы. - Чудо какое: не болит, не мерзнет, слушается… Ты знала, что говорила: моя болезнь прошла. Всего пять дней, и я как заново родился, - голос Фредерика был полон радостных интонаций.