Отказаться он мне не дал бы.

Расстроить свадьбу – тоже.

Мне жаль, что пришлось так поступить. Как-то Джакомо сказал, он надеется, что ученик превзошел учителя. Так и получилось, ведь я отправила Вам это письмо.

И ухожу.

Не стоит меня искать. Хотя бы потому, что второй лист в конверте – список наших скромных совместных дел. С именами, доказательствами… Если со мной что-то случится, копия попадет в королевскую канцелярию. Три копии – я подстраховалась. А может, и побольше.

Придумайте любую версию, ньор Фабрицио. Скажите, что я сошла с ума, что вы меня убили, что… да что угодно. И оставьте в покое мою семью.

Они все равно ничего не знают… а сегодня я просто опоила всех снотворным.

Я искренне сожалею о случившемся.

Желаю вам закончить свои дни не на эшафоте.

Дана Мия Феретти».

Комар медленно развернул второй лист.

Что ж.

Память у Мии действительно была идеальной. Она потратила на эти документы больше шести часов, но…

Полное описание всех ее дел. От и до.

Всех людей, всех случаев, деталей…

Тут любой поверит. Вообще – любой.

Комар выронил пергамент и застонал.

Джакомо, брат…

Удав, друг мой…

Как же ты так просчитался?!

Как ты вырастил это чудовище… нет, не так!

Как ты повернулся к ней спиной?!

И в то же время…

Боль, восхищение и уважение сплелись в тугой клубок в душе мужчины.

Дракон – тоже чудовище. Но какое же восхитительное чудовище вырастили они с Джакомо! Больно за брата… да. Но почему-то Комару казалось, что Удав был бы… доволен.

Действительно. Ученица превзошла своего учителя. И зная и Удава, и Змейку…

Спешить было уже некуда.

Падре Ваккаро проснулся от стука в дверь кельи.

– Что случилось?

– Откройте, падре.

– Д-дана? Но КАК?!

Падре натянул рясу – и распахнул дверь.

Действительно, перед ним стояла дана Мия. Непривычная, в мужской одежде, но спокойная и решительная.

– Падре Ваккаро… это вам. И у меня к вам есть две просьбы.

– Слушаю, дитя мое.

– Первая – прошу вас потратить эти деньги на благотворительность. И вторая – помолитесь за меня, падре. И за Лоренцо Феретти…

– Хорошо, дитя. Но что…

Мия подняла руку.

– Не надо, падре. Завтра вы все сами узнаете. И поверьте, другого выхода у меня не было. Этот самый человечный. А мне… я монстр и чудовище, падре, но я хочу быть монстром, а не мразью.

Она развернулась – и растаяла в темноте.

Падре долго смотрел ей вслед, а потом вернулся в келью.

Открыл мешочек с деньгами.

Сверху лежал, поблескивая алым камнем, перстень с громадным рубином. Это не считая крупной суммы денег… хотя и не круглой.

Падре вздохнул и опустился на колени.

Завтра он все узнает.

Завтра вздрогнет столица.

А сегодня и сейчас…

Господи, воля твоя… помилуй эту мятежную душу…

Из столицы Мия вышла спокойно. Через главные ворота.

А чего ей?

Любое лицо, любое тело к ее услугам. Что захочет, то и изобразит. Кто ее задержит? Кто ее вообще узнает?

Никто…

Так что Мия шагала по дороге и насвистывала песенку.

Лютня за спиной, мужская одежда, удобная обувь… идет бродяга-менестрель. Они как раз начинают появляться на дорогах.

Куда?

У Мии было направление. Она шла не просто так.

Она собиралась разузнать тайну мастера Сальвадори и его зеркал. Там ее точно искать не будут. Письма она уже отправила, оставила, в банке побывала, со всеми попрощалась…

Дорога весело постукивала под грубыми на вид башмаками.

Светили с неба звезды, скользил по щекам ветер.

Впервые за последние несколько лет Мия была свободна и счастлива. Все было хорошо.

© Гончарова Г.Д., текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Комната была небольшой и больше всего напоминала жилище безумного книжника.

Бумаги, бумаги, бумаги…

Свитки, книги, отдельные листы, карты… Они валились с полок, сползали ленивыми змеями со стола, раскатывались по полу, они занимали чуть ли не каждый квадратный сантиметр поверхности.

Исключением оставалось кресло, в котором сидел высокий мужчина.

Сидел, перелистывал книгу, лениво попирал ногой какой-то свиток.

А в книге…

В книге был рисунок, в котором каждый здравомыслящий человек преотлично узнал бы Леверранское чудовище.

– Сколько усилий!

Рисунок молчал. Чудовище тоже не торопилось отвечать, ибо уже было чучелом и стояло в покоях его королевского величества. В комнате с охотничьими трофеями.

А что?

Он король?

Значит, все, что наохотили в королевстве, – его трофей. На его же земле!

Впрочем, Делука не возражали. Его величество был щедр, а чучело… а зачем им? В родовом замке поставить, пыль собирать?

Или по городам возить, за деньги показывать?

Хоть так, хоть этак – неинтересно. Пусть вот его величество гордится.

– И все впустую. Управлять тобой нельзя, приказывать не получается, сожрать норовишь все, до чего доберешься. Но раньше-то справлялись… только как? Знать бы, что такое «измененная кровь» и как вам ее давать.

А так…

Бессмысленные хлопоты.

Да и пес с ним!

Сбежал – и ладно! Убили – и не жалко.

Новых он будет создавать не раньше, чем разберется со старыми записями. Если поймет, что такое измененная кровь, куда она тут применима…

Сложно!

Даже если у тебя под рукой есть своя, личная ведьма, даже если она тебе полностью подчиняется… все равно – не то!

У этой ведьмы и силенок с гулькин нос, и азарта нет… То ли дело у ее подруги!

Но та испугалась и сбежала… Старуха говорит – померла, но веры ей особо нет.

Ладно!

Будет день – придет и дело. Разберемся и что, и как… и создавать кого-то еще, или так обойдется? Может и обойтись…

Мужчина небрежно перевернул страничку в книге.

Ритуалы на крови.

Красивое заглавие. И ритуалы интересные… позволяют даже поменять пол ребенка во чреве матери. Правда, мать погибнет тогда при родах, но все равно… это много где применимо. Если мужчина очень хочет наследника и не хочет навязанную жену…

Надо почитать.

На пальце мужчины кровавой каплей сверкнул темный рубин.

– Вы это серьезно?!

Его величество Филиппо Третьего чуть кондрашка прежде времени не хватила. А кто бы на его месте удержался? Это ж…

Да слов таких нет!

Разве что самые черные и матерные!

Как оказалось, вчера вечером в столице умерли два дана.

Ладно еще какой-то Джакомо Феретти… Его величество и знать не знал, что это за Феретти такие и где они водятся.

А дан Густаво Бьяджи? Рубиновый король?

И ладно бы он по уважительной причине умер! Но такое ни в одной пьесе не пропишут, потому как зрители гнилой селедкой закидают.

Дан Бьяджи посватался к племяннице этого самого дана Феретти. Средней. Старшая взревновала – и отравила и жениха, и дядюшку.

Оставила письмо, написала, что после двух грехов третий уже и не страшный, и утопилась. Одежду нашли на берегу моря. Есть там такое место, с водоворотами… самоубийцы обожают с той скалы кидаться. Не выплывешь, даже если передумаешь!

Ньор Лаццо (ладно, эти – купцы, вполне солидные и достойные) уже мается в приемной со своим прошением об опеке над несчастными девочками. М‑да… не повезло этим Феретти.