Заплатив проводнику и отправив его назад, теперь Фредерик оказался совершенно один в чужой стране. Снежное графство всегда оставалось закрытым государством. Кое-что о нем слыхали: там часто вспыхивали распри между многочисленными отпрысками правящих ландграфов за право наследования. Но это были не кровопролитные стычки и войны, а незаметные интриги и заговоры. А народ в графстве в большинстве своем нрав имел спокойный и трудолюбивый, тем более что в суровом северном климате без стойкости и тяжелого труда нельзя было обойтись. Крестьяне жили небольшими общинами, по десять-двадцать дворов и сообща обрабатывали землю, разводили скот и птицу, охотились и рыбачили. Вместе им было легче устоять перед строптивой изменчивой погодой, перед дремучими пущами, полными зверей, и перед землевладельцами. Это в Королевстве на лендлордов, вздумавших самодурствовать, находилась управа в лице Судей Королевского дома. Здесь было не так: ландграф наделил своих вассалов почти неограниченной властью над феодами и не утруждал себя мыслями о положении подданных.

Фредерик отметил все это за то малое время, что проехал по земле Снежного графства. В приграничном форте он купил карту страны и старательно ее изучил. Карта была составлена неплохо и пока не подводила его. В тех селениях, которые он проехал, его встречали довольно радушно, особенно когда узнавали, что он из Южного Королевства (так называли его страну в Снежном графстве). Про Королевство ему рассказывали много хорошего: что там и живется вольнее, и правят там справедливей, и народ там веселый и довольный, и с погодой дела лучше и с урожаями, и выходы к морю есть, а значит — торговля процветает... Одним словом, Фредерик узнал, что живет в благословенном крае. «Да, хорошо там, где нас нет, — думал он. — Теплый снег всегда был для меня желанным местом, самым прекрасным и родным... Но не теперь...»

В комнате стало душно, и от чая бросило в жар — Фредерик открыл окно, сел на подоконник. Дождь усыпляюще шуршал в листве вишневых деревьев, что росли напротив, и молодой человек даже задремал...

— Утром отправимся, — послышался тихий голос из сада.

У Западного Судьи уши отличались превосходной чуткостью. Поэтому сквозь полудрему Фредерик услыхал такой разговор:

— Чертов дождь... Уже давно были бы на месте, — голос сэра Романа.

— Конечно, с таким делом надо поспешать, — отвечал его собеседник. — Ловко вы это придумали.

— В этом деле я на отца положился. Мое дело — улыбаться Роксане и говорить ей о вечной любви.

— Ну такому кавалеру, как вы, это не сложно... Вам любая поверит... А не боязно? Ландграфу ведь дорогу перебегаете.

— Боязно, — тут Роман вздохнул, — да больно куш большой.

— Так и девка-то хороша.

— Да пес с ней, с девкой: женюсь, трахну и запру в какой-нибудь башне, чтоб жить не мешала...

Тут голоса стали удаляться, и Фредерик открыл глаза. Его мозг уже выстроил логическую цепочку для всего того, что услыхал.

Еще на границе он узнал, что ландграф собирается жениться и в жены он себе выбрал некую юную знатную красавицу. Если не вдаваться в подробности, то Роксана — это она и есть. Значит, юный сэр Роман играет с ней в любовь и обманом увозит ее, чтобы жениться, перебежав, таким образом, дорогу ландграфу. А большой куш — это наверняка большое приданое Роксаны. «Хотя здесь может быть все, что угодно», — мелькнула мысль.

— А какое, собственно, тебе до всего этого дело, — буркнул Фредерик, перебираясь с подоконника на постель и откинувшись в подушку.

Перед ним всплыло детское лицо Роксаны, с милой и наивной улыбкой. Странно, что против такого ребенка задумали такую подлость. Как сказал Роман? Женюсь, трахну и запру... Вот какое у нее будущее...

— Черт! — Он подскочил на кровати. — Тебе всегда больше всех надо!

И Роксана, и ее горничная испуганно вскрикнули и бросились к дверям, когда из окна в комнату впрыгнул рыцарь Фредерик.

— Ради бога! — С таким возгласом он бросился им наперерез и закрыл пути к выходу. — Не шумите. Мне нужно задать вам всего пару вопросов, и я буду знать, что делать.

— Роман! — вместо ответа позвала девушка.

Фредерик схватил ее за руку, дернул к себе, зажав рот ладонью. Увидав, что горничная открыла свой, моментально приставил к горлу Роксаны кинжал, зашипел:

— Молчи или будет плохо!

Тут же девушка в его руках обсела в обморок.

— Ах ты, господи, — с досадой пробормотал он, осторожно уложил ее в кресло и в этот момент получил стулом в плечи — бойкая служанка времени зря не теряла.

Молниеносно развернувшись, Фредерик ногой ударил горничную в грудь — с дамами, нападавшими на него, он никогда не церемонился. Та, сдавленно охнув, отлетела к стенке.

— Ну хоть обе молчат, — заметил Фредерик, потирая саднившее плечо.

Он на всякий случай связал служанку ее же длинным широким вышитым поясом и затолкал ей в рот кляп из полотенца, сам вернулся к Роксане. Она все еще была без сознания, поэтому молодой человек слегка похлопал ее по щекам.

— Ой, Лия, что ты делаешь? — забормотала девушка, а открыв глаза, поспешила и рот открыть, чтоб вскрикнуть, увидав Фредерика.

Не успела — он вновь закрыл ладонью ее губы.

— Еще раз прошу внимания к моим словам, — зашептал он. — От этого в первую очередь ваша жизнь зависит. Поверьте, никакого зла я вам причинять не собираюсь — это не в моих правилах... Ох, что я несу... Ладно, просто отвечайте на мои вопросы.

Роксана что-то промычала.

— Короче, один раз моргнете — это «да», два раза — «нет». Если не знаете, что ответить, просто помотаете головой. Понятно?

Девушка отчаянно забилась в его руках, но Фредерик крепко ее держал. Поняв, что ничего другого ей не остается, Роксана затихла. Молодой человек расценил это как согласие отвечать.

— Вы невеста ландграфа? — бодро задал он первый вопрос.

Она моргнула раз, два и заморгала часто-часто, и по щекам в два ручья покатились крупные слезы.

— Ну вот только этого не надо, — растерянно забормотал Фредерик. — Я вас отпущу, только обещайте не шуметь. — И он осторожно отвел руки. — Вот теперь сядьте, вот платок — утритесь.

— В-вы, в-вы меня выследили? — сквозь рыдания спросила девушка. — Кто вас послал? Мой отец или мой жених?

— Значит, вы все-таки сбежали, — сделал для себя вывод Фредерик. — Сэр Роман обещал на вас жениться?

— Я люблю его, а он любит меня, — утираясь платком, говорила Роксана. — А мой отец не хочет нашей свадьбы. Он хочет, чтоб я стала женой ландграфа. Пожалуйста, отпустите меня, не доносите про меня и Романа отцу и графу. Хотите, я вам свой перстень отдам... и серьги... и ожерелье возьмите. — Она уже поснимала все украшения и совала их в руки Фредерика.

Тот быстро отвел ее руки.

— Мне очень жаль, но я не могу не сказать вам то, что услышал. Право, все это так случайно... А может, не случайно, — забормотал он. — Может, и не стоило так поступать...

Роксана растерянно смотрела на него — рыцарь, казалось, забыл про нее и разговаривал сам с собой.

— Сэр? — Она тронула его за плечо. — Так что вы мне скажете?

Он вздрогнул, как там внизу в зале, будто что-то внезапно вспомнил.

— Сказать, да конечно, — увидав ее чистые детские глаза, просто застонал. — Боже, как же вам это не понравится... Простите, леди, но сэр Роман обманывает вас.

Лицо девушки стало вопросительно-удивленным:

— Что-что? — спросила она.

— Я хочу сказать, что сэр Роман намерен жениться на вас лишь для того, чтобы завладеть вашим приданым. Также, вот это уж не знаю почему, он хочет таким образом досадить ландграфу. Еще раз простите, но приведу его слова относительно вас: женюсь, трахну и запру в какой-нибудь башне, чтоб жить не мешала...

Роксана чуть не задохнулась от возмущения и отвесила Фредерику звонкую пощечину. Он мог бы перехватить ее руку, но не стал: за такие слова, пусть и правдивые, всякая настоящая леди обязана была дать оплеуху. Поэтому Король стерпел, хотя в ушах у него зазвенело.