Он ходил в группе из еще троих пленных, помогая выносить трупы из города. Одна ходка, вторая, третья… Его товарищи начинали падать в грязь, не выдерживая утомительной и страшной работы, а он все ходил, как заведенная кукла с пустыми глазами.

На ночном небе уже давно горели звезды, когда на поле запалили костры. Огненные языки взмывали высоко в небо, распространяя вокруг тошнотворный запах горящей плоти. Пленных разместили слишком близко – многих выворачивало от запаха. Л'эрт задумчиво смотрел на поле, усыпанное точками горящих костров. Он даже не знал, на каком из них сейчас превращается в пепел тело Варранта. Огонь был так близко и был так ярок, что глазам вампира было больно смотреть на него. Но он все равно смотрел. «Ты не должен был этого делать – твоя душа куда чище и куда лучше моей. Я действительно монстр и убийца, златовласка. Мерзкий монстр и убийца. Но если хоть что-то я еще могу исправить – я попробую это сделать. Я постараюсь быть достойным твоей жертвы. И… я не сказал тебе, хотя и должен был. Мне будет не хватать тебя. Очень сильно не хватать».

Его дернули за плечо, прерывая поток мыслей:

– Эй, ты! Я смотрю, за тобой не очень-то следят… Ты не мог бы оказать мне услугу?

Л'эрт повернул голову на голос. И мгновенно напрягся. Этот пленник был ему достаточно хорошо знаком, хотя говорящий и сделал все, чтобы остаться неузнанным, – лицо с тяжеловатыми чертами было измазано в грязи и пересечено наспех сделанной повязкой, одежда разорвана почти до лохмотьев.

– Наарон?

Его собеседник стремительно побледнел под слоем грязи, опасливо оглядываясь на остальных пленных. Отпираться было глупо и, пожалуй, не вполне разумно. Если уж его узнали. Он прокашлялся:

– Ты меня знаешь?

– Знаю. – Глаза Л'эрта были светлыми-светлыми, как комочки снега, зрачки сузились до маленьких точек. – Это ты приказал Ферии создать дракона?

Наарон занервничал. Почему-то он опасался взглянуть в лицо своему собеседнику, что с ним было нечасто.

– Так как, наместник? Ты или не ты? – На секунду в его голосе прорезалось что-то настолько страшное, что Наарон судорожно сглотнул и впервые в жизни попытался переложить ответственность на чужие плечи.

– Это не я! Она пришла ко мне по приказу Главы Черной Лиги! Он дал ей какие-то свои указания! Она подчинялась его приказам – не моим! – Строго говоря, он не лгал. Он просто не добавил, что, если бы он не нажал на магичку перед последним штурмом, она не стала бы в нем участвовать.

– Значит, Риффир. Что ж, это похоже на правду. – Л'эрт перевернул правую руку ладонью вверх и чуть слышно прошептал маленькое заклинание. Оно почти не требовало силы, и в ладони его закрутился крохотный шарик, сотканный из дыма. В темноте он был почти незаметен. Л'эрт наклонил лицо к шарику.

– Верховный маг Черной Лиги Риффир! Я утверждаю, что ты стар, слаб и недостоин возглавлять Лигу. По праву, данному мне моей силой, я вызываю тебя на поединок. Время и место назначишь сам. – Традиционную формулу вызова он говорил спокойно и безучастно. Шарик запульсировал в его ладони, словно живой, медленно сжался в точку и исчез. Послание будет доставлено адресату в доли секунды. Л'эрт не сомневался, что тот примет вызов, – уклонение было бы страшнейшим позором. Ему оставалось только дождаться ответа и узнать, где и когда будет поединок. Шансов выиграть у него практически не существовало, но это было совершенно неважно.

Наарон смотрел на него расширенными от ужаса глазами. Он был достаточно близко, чтобы увидеть и услышать творимую магию.

– Ты кто такой?

Л'эрт устало откинулся назад, опираясь спиной об остатки какого-то камня. Он мог убить наместника, но что он этим докажет, кроме своей сущности убийцы?

– Через полчаса будет смена караула. Если считать отсюда, третий слева охранник невнимателен и почти что спит стоя. Скоро рассвет и самое тяжелое время для бодрствования. Попытайся, наместник. Кто знает, вдруг тебе повезет.

Наарон ошалело покосился на него, но ничего не сказал. И не преминул воспользоваться советом. Л'эрт подметил все точно – указанный им охранник заснул и не обратил внимания, как один из пленных выскользнул наружу.

Л'эрт мог убежать десять раз подряд из этого кольца. Мог даже улететь, пока не закончилась ночь. Просто он решил, что это будет неправильно. И еще он очень устал. И он сидел в холодной грязи, ожидая рассвета и следя за догорающими кострами.

На рассвете за ним пришли. Все было как-то буднично и спокойно. Его вытащили из кучки прочих пленных, дрожащих от утреннего холода и сырости, и отвели чуть в сторону. Ралернан счел необходимым лично присутствовать на казни.

Синие Иглы, оставшиеся без командира, выстроились правильным полукругом. По сигналу Ралернана в воздух с легким свистом взвилась туча стрел. Эльфы били метко – все стрелы поразили цель.

Л'эрт ощутил резкую боль, разрывающую тело. Наверное, раньше он бы закричал от такого удара, но сейчас… Чего стоила эта боль по сравнению с той, что уже жила в его душе? Залп отбросил его на землю, где он и остался лежать, безучастно уставившись в тепло-голубое весеннее небо. Когда к нему подошли, он заставил себя замедлить биение сердца "и остановить дыхание.

Грахам взял его за руку и проверил пульс:

– Он мертв, мессир. Мертвее некуда.

Ралернан холодно кивнул:

– Выбросите тело на помойные кучи.

Л'эрта схватили за ноги и поволокли по земле. Чуть погодя он ощутил небольшой рывок – и непродолжительное падение вниз. В нос ударил запах фекалий, вокруг взвились потревоженные тучи навозных мух. Он подождал, пока удалятся шаги, и медленно пошевелился. Тело с трудом его слушалось, руки дрожали. Ощущения от выдирания стрел оказались еще болезненнее, чем от их попадания в тело.

С неба моросил мелкий теплый дождик, умывая его лицо. Вампир поднялся, шатаясь, и чуть не упал снова – слабость была сумасшедшей.

Нужно было подождать до темноты, чтобы попасть в город. Он должен узнать, что с Керри. Дальним уголком сознания он чувствовал докатывающиеся до него волны боли. Значит, ранена, но жива. Он не мог уйти отсюда, пока не будет знать точно, что с ней все в порядке. Просто не мог.

Глава Черной Лиги Ордена Риффир нарезал круги по Залу Совещаний. Стук шагов гулким эхом разносился по мрамору. Движения его были настолько стремительны, что казалось – маг вот-вот побежит. О том, что маг слегка не в себе, свидетельствовало и плачевное состояние морока – сквозь привычный уже облик привлекательного мудрого мужчины средних лет проскальзывало истинное тело мага – иссохшее и страшное, словно ожившая мумия.

Гласта тяжело закашлялась и незаметно отерла рот платком. На ткани остались красные пятна. Стоявший позади нее мужчина чуть пошевелился, шелестя складками мантии.

– Риффир! Прекрати мельтешить. – Квадраат нервно перебирал полными пальцами, сложенными в замок над выпирающим из-под складок белой мантии брюшком.

– Тебе-то хорошо говорить! Тебе не надо выбирать между своей честью и спасением мира! А я как-то не привык играть козла отпущения, знаешь ли!

– Никто не знает про этот вызов. Просто не афишируй его.

– Чушь какая! Это сейчас никто не знает! Я тебя уверяю, в моей Лиге достаточно как шпионов, так и желающих погреться на моем месте! А драться со всей Лигой я не в состоянии!

Гласта приглушенно фыркнула. Она себя чувствовала очень слабой – странная, нежданно пришедшая болезнь понемногу убивала ее. Лечению недомогание не поддавалось. Слушать горестные сентенции черного мага ей было на редкость противно.

– Как мило! Темнейший, на моей памяти это первый раз, когда ты признаешь, что не всесилен!

– Леди Гласта! Ваш сарказм неуместен! А ваше желание привести на это совещание вашего помощника отнюдь не способствует повышению уровня секретности!

Гласта пожала плечами. Объяснять Риффиру, что время ее уходит и что заместителя ее необходимо срочно полностью вводить в курс всех дел Ордена, было нецелесообразно и даже опасно.