Будь Филиппо жив, он бы и сына удержал, и никогда бы ничего такого не позволил… При нем кардинал сидел тихо… ну почти. Именно поэтому Иларио сейчас помогал Адриенне. Совесть и долг, порядочность и здравый смысл – все говорило об одном и том же. Все было воедино.
И мужчина решил действовать.
Может, он и погибнет. Но хоть перед Господом предстанет человеком, а не скотиной!
Глава 9
Лоренцо
В пыточной было сыро и холодно. И в то же время душно. Вот как может такое быть?
Низкие своды, крохотные окошки, через которые свет не проникает, а скорее проползает внутрь, просачивается каплями. Факелы, разные пыточные приспособления, столы, стулья, колеса, козлы, инструменты, от одного вида которых у особо впечатлительных родимчик приключится.
И запах…
Крови, боли, страданий…
Лоренцо послушно дал пристегнуть себя к большой крестовине. Палач перебирал инструменты, а Лоренцо даже не волновался.
Он ни в чем не виноват. Так что все разъяснится.
Вот и какой-то чиновник. Мелкий, явно совсем не важный… сидит, смотрит…
– Здравствуйте, дан Феретти.
– Добрый день. Ньор?..
– Леоне. Адельмо Леоне, к вашим услугам.
– Не могу сказать, что счастлив знакомству при таких обстоятельствах. – Лоренцо выразительно пошевелил привязанными руками.
Ньор Леоне, пожилой мужчина лет шестидесяти, такой весь добродушный на вид, кругленький, сразу видно – опасный, словно кобра, улыбнулся в ответ.
– К нам редко попадают настолько спокойные люди, дан Феретти.
– Ньор, я не знаю за собой вины, вот и не беспокоюсь. – Лоренцо серьезно посмотрел на ньора. – В чем меня обвиняют?
Ньор Леоне посмотрел в карие глаза парня.
Вот убивайте, режьте, вешайте… что хотите с ним делайте! Но ньор Леоне всем чутьем ищейки, наработанным за сорок лет беспорочной службы, чувствовал: невиновен! Иной тут ангелом светлым выглядит, но нутро ведь не обманешь! Так и поет оно: врут тебе! В глаза врут, нагло врут… еще и не краснеют. А тут парень уверен в себе и спокоен.
Почему?
– Дан Феретти, вас обвиняют в попытке убить короля.
Круглые глаза Лоренцо сказали ньору Леоне все, что он хотел узнать.
– А зачем мне его убивать?
И этот вопрос тоже… действительно – зачем?
– Если ее величество отдала вам приказ…
– Но я ее видел всегда при свидетелях. И никаких приказов она мне не отдавала.
Ньор Леоне покачал головой.
– Дан Феретти, вы сами понимаете… если вы не сознаетесь, я буду вынужден применить пытку.
– То есть вас вынудят, – понятливо кивнул Лоренцо.
Ньор Леоне опустил глаза.
Ну… примерно так. И вынудят, и заставят… начальник прямо сказал: надо! И сейчас он превратит хорошего парня в воющий от боли кусок мяса. Чтобы заставить его солгать…
А не хочется…
Вот сволочью ньор Леоне отродясь не был.
– Дан Феретти…
Лоренцо покачал головой.
– Ньор Леоне, я сейчас попрошу вас об одной услуге. С вашего позволения…
– Слушаю вас, дан Феретти?
– Прикажите развязать мне одну руку и дайте что-нибудь… хоть нож, хоть гвоздь, хоть уголек…
– Вы хотите покончить с собой?
– Вам дать клятву по всей форме, что я так не поступлю?
– Дайте, – кивнул ньор. Выслушал клятву и кивнул палачу. – Отвяжи ему левую руку. Дай… ну хоть уголь. И побудь рядом.
Палач послушно подхватил щипцами горячий уголек из жаровни и передал Лоренцо. Дан Феретти, недолго думая, перехватил щипцы и приложил уголек к центру груди.
Мерзко зашипело.
Запахло паленой кожей.
Лоренцо продолжал улыбаться.
На арене приходилось терпеть еще и не такое. И натаскивал их Зеки-фрай качественно. Какое-то время он продержится… Энцо отнял уголек от груди.
– Убедитесь сами?
Ньор Леоне послушно подошел.
Ожог был настоящий, без волдырей, просто до живого мяса… а Лоренцо улыбался. Даже когда палач, недолго думая, ткнул в рану пальцем… дернулся, конечно, но не вскрикнул, и гримасы боли на его лице не было.
Улыбка. Даже жутковатая слегка.
– Д-дан Феретти…
– Вы можете меня убить в любой момент, ньор Леоне. Но… вы сами видите, как я отношусь к боли.
– Вижу.
Сейчас Лоренцо рисковал. Но Арайя же! Люди о соседнем-то городе иногда знают ничтожно мало, а о соседней стране в такие байки верят, что хоть ты падай! И морские змеи у них, и летучие драконы, и горящие птицы по небу летят…
Чего после третьей кружки не придумаешь!
– Я долго жил в Арайе. И меня научили одному хитрому фокусу. Я могу умереть в любой момент.
И правда – мог. Откусить себе язык, захлебнуться кровью… один из гладиаторов рассказывал. Было и такое.
– И зачем вы мне это показали?
– Я не стану ничего подписывать. Болью вы меня ни к чему не вынудите. А начнете уродовать и ломать – попросту убью себя. Быстро и почти безболезненно. Я смогу.
– Это грех.
– А сломаться под пыткой и оговорить невинного человека – нет? Это будет не самоубийство, а жизнь, отданная за любимую. Это – не страшно.
Ньор Леоне задумался.
Патовая ситуация. Пытать… можно! Но бессмысленно. Убить можно. Но признания от этого все равно не будет.
Что остается?
Только поговорить с начальством.
Что ж, время себе дан Феретти этим выгадал. Но вот сколько? И что будет потом?
Ньор Леоне кивнул, подтверждая маленькую победу Лоренцо.
– Дан Феретти, я распоряжусь отвести вас в камеру. Пока… Что будет потом, я просто не знаю.
Лоренцо пожал плечами.
– Я тоже, ньор. Скажите, если меня спрашивают о королеве, значит… она тоже?
Тут уже ньор не выдаст никаких тайн.
– Его величество приказал поместить ее величество сюда же. В Воронью башню. Обвинение – покушение на короля.
– С моей помощью? Можете меня убить…
– Можем, дан Феретти. Можем. Только вот что это даст?
Лоренцо вздохнул.
– Ее… не тронули?
– Нет, дан Феретти.
Это хорошо.
Ньор Леоне прищурился.
– А если честно, дан? Что вас связывает с королевой? Не для протокола?
– Я ее просто люблю, – пожал плечами Лоренцо. – И об этом все знают.
Потому ты сюда и попал. Любил бы ты кого попроще…
Вслух, понятно, ньор Леоне этого не сказал. Распорядился отвести дана Феретти в камеру и пошел докладывать по команде. То есть своему начальству, а уж оно и выше пойдет…
И не видел, как в камере статуей отчаяния упал на солому Лоренцо.
Риен, Риен, любимая…
Что мне сделать, как тебе помочь?!
Ответа пока не было. Увы.
Мия
– Чего только не бывает в жизни…
Это печатный вариант, так-то Мия выразилась крепче и короче. И было отчего.
Как-то не ожидаешь получить себе на руки младенца – его высочество! Вот вообще никак не ожидаешь! Да и известия…
Мия ожидаемо не порадовалась.
Энцо в башне, и ему предъявлено обвинение в покушении на короля.
Адриенна арестована. Шум по городу уже пошел… его величество лично оттащил ее величество в Воронью башню и там заточил.
Обвинения? Как обычно, государственная тайна, то есть всем все известно. Адриенну обвиняют в покушении на короля. Мия едва не фыркнула.
Да уж хотела бы подруга… там бы и покушаться смысла не было. Прибила бы.
Но – Сибеллины.
Клятва ИМ крепче стали, но и ИХ клятва тоже должна быть такой. Сказано: честность, верность, супружество и вообще, в горе и радости. Адриенна сказала. И перед алтарем стояла добровольно, понимала, что происходит. И нарушить клятву не могла. Никак.
Если уж честно, Мия собиралась сделать подругу вдовой по личной инициативе. Понимала, что Адриенна никогда о таком не попросит. Будет годами терпеть паразита, страдать, но…
Чертовы. Клятвы.
В качестве доказательств – записи какой-то ведьмы… ну, тут Мия знала, чьи. Эданна Кавалли, эданна Дзанелла. И кое-что из лекарств, оставшееся от даны Кавалли. Это понятно. И все?
