Понятно, мужчина пытается усилить свой род любыми способами. Его можно понять, но…

– Я буду бояться за своего ребенка. За себя… Если во время беременности я потеряю над собой контроль?

– Контроль? Нет, это вряд ли. Часть способностей – можете, все же метаморфозы с ребенком внутри могут плохо сказаться на его здоровье.

– Замечательно. А об этом вы откуда знаете?

– Опять-таки, об этом рассказывали. В нашей семье есть целый пласт сказок, которые передаются из поколения в поколение. Я просто решил их записать…

Мия молча кивнула.

– Я поняла. Дан Козимо, я не стану клясться, но… я подумаю. Вы правы, меня очень сильно тянет к Рикардо… наверное, я даже его люблю. Это мой мужчина.

– А вы – его женщина. Я понимаю. И еще… Мия, мой сын пока глуповат. Ему все время кажется, что где-то там… да, там, за горизонтом, его ждут и великие дела, и прекрасные принцессы… это глупо, но я уже не успею ему ничего объяснить. Прошу вас, пока вы рядом – приглядите за ним?

– Обещаю, – просто сказала Мия.

Дан Козимо расслабился.

– И не обижайтесь на балбеса. Он еще просто не понял, какое сокровище нашел. Я буду молиться за вас обоих…

– Спасибо.

– Это тебе спасибо, Мия. Теперь мне будет легче умереть.

Мия не стала говорить, что дан проживет еще долго или какие-то другие благоглупости… к чему? Они взрослые люди, все прекрасно понимают. А она еще и благодарна дану Козимо. Сейчас она знает о себе чуточку больше.

Рикардо?

Мия не могла определиться со своими чувствами. Не бывало с ней такого раньше… ее даже влюбленность в героев романов обошла стороной.

Девственность свою она продала с полнейшим хладнокровием, бордель пару раз посещала, чтобы набраться опыта… мало ли что потребуется по работе. Услужливый юноша тогда старался что есть сил, но…

Мие было приятно, ей не было плохо, но каких-то звезд из глаз, какого-то беспредельного счастья… не случилось.

Она думала – все врут.

А потом оказалась в постели с Рикардо. И вот там-то… Так их связь проявляется? Наверное…

Это – любовь? Или это такая связь? На которую их обрекла их кровь? У Рикардо это так же проявляется – или нет? И чего ей ждать дальше?

Умирать Мие вообще не хотелось, тем более в один день с любимым.

Беременность?

Тоже хорошо бы с этим подождать. Не стоит забывать про Комара, про то, что происходит в столице… ребенок более уязвим. А если Мия еще и потеряет свои способности, когда забеременеет… да, у нее останется то, чему ее учили, но разве этого достаточно?

Сложный вопрос.

Особенно когда ты убийца.

Здесь и сейчас Мия понимала, что лучшее для нее – спокойно пожить и переждать хотя бы год. А дальше…

Время расставляет по местам все. Даже то, что люди предпочли бы оставить в страшном беспорядке. И то, что хотели бы забыть, и то, что хотели бы запомнить…

Мие нужно было время. Дан Козимо это понимал и собирался как следует поговорить с сыном. Если уж мальчишке повезло… пусть держит свою удачу двумя руками.

А пока…

– Вы играете в шахматы, Мия? Я был бы рад хорошему игроку.

– Нет.

– Давайте я вас научу?

Мия подумала пару минут, осмотрела шахматный столик.

– Учите, дан Козимо. Учите…

Пока дело не доходило до свадьбы, Адриенна еще держалась.

Как-то, где-то…

А вот сейчас ее так разобрало! Кто бы видел!

Но не видел никто, кроме Морганы, а та за столько лет чего не насмотрелась! Еще и похлеще виды видывали!

А девушку всю трясло, словно в припадке.

Завтра, завтра, уже за-а‑а‑а‑а‑а‑автра…

Страшно, страшно, стра-а‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑ашно!!!

Чего страшно – Адриенна и ответить не смогла бы. Но ведь страшно же! Вот чего вы не понимаете?! Ей – СТРАШНО!!!

А еще и больно, и обидно, и…

Лоренцо.

Если бы не было Лоренцо Феретти в ее жизни, она могла бы и замуж выйти, и всю жизнь так прожить. А она не могла.

Она уже полюбила.

И от этого было больно вдвойне.

Моргана грустно смотрела на праправнучку…

И если бы кто-то заглянул в мысли призрака, невеселые б они получились…

«Дура я, дура…

Проклинать тоже надо уметь. А я узел завязала – и вот, на века получилось. И как еще у девочки сложится? Она-то своей жизнью платить не обязана.

Самое обидное, что и выбора у нее нет. Не снимется проклятие – оба рода вымрут. И по остальным потомкам Сибеллинов ударит, никуда не денешься…

И по самой Адриенне… любить – хорошо. А детей от любимого мужчины хоронить? Его самого? Или вот так оставлять, как ее мать… ведь все Рианна понимала. Но выбора все равно не было.

И нет. И не будет.

Ни у кого, если не развязать этот узел.

Никак».

Больно, страшно, тошно, но выбора все равно нет.

Адриенна рыдала.

Моргана сочувственно смотрела на правнучку. Сейчас бы вот обнять, поцеловать, по головке погладить, уверить, что все образуется…

Призраком?

Если только все заморозится.

У людей от призраков ощущения сплошь неприятные. Словно через тебя ледяной ветер пролетает, такой… противный. А добавлять девочке неприятных ощущений вдобавок к уже имеющимся?

Ох, что-то подсказывало Моргане, что ей и завтра хватит с лихвой.

Свадьба, черт!

Наконец слезы закончились. Пошли противные сухие всхлипы, но Адриенна уже могла услышать, уже могла воспринимать слова.

Моргана опустилась ниже, зависла на уровне ее глаз.

– Бедная моя детка…

И так это неожиданно прозвучало, по-матерински, тепло́, уютно… Адриенна едва не сорвалась во второй виток истерики, но удержалась.

Так могла бы говорить не Моргана Чернокрылая, а Рианна СибЛевран. Но мама умерла.

А Адриенна завтра…

– Я не смогу завтра быть рядом с тобой, как хотела бы, – сочувственно шепнула Моргана. – Не смогу… но подумай – чего ты боишься?

Адриенна задумалась.

– Боли?

– Если ты о брачной ночи, это действительно бывает больно. Но, поверь, рожать – больнее. Намного.

Адриенна хлюпнула носом.

А все равно как-то несправедливо. Кому-то боль, кому-то одни удовольствия… где совесть?

– Тебе про Адама, Еву и первородный грех поведать? – иронично осведомилась Моргана.

Адриенна ответила парой емких слов, кои точно не одобрили бы священники. Вот правда-правда, первородный грех, он хоть и тем местом делается, но… некрасиво звучит как-то.

– Тогда не мучайся. Да, вот так получилось, что мы, женщины, в первый раз сильно зависим от мужчин. И… да, тебе будет неприятно.

– Почему?

– Потому что ты еще не созрела. В лучшем случае тебе не будет больно, в худшем… да, больно. Но разве ты никогда не падала?

– Падала, – вздохнула Адриенна. – И тонула, и вообще…

– Ну и чего ты боишься? Стисни зубы и перетерпи, вот и все.

– Хм…

– Да, ты еще не созрела. И… судя по привязке, по-настоящему хорошо тебе будет или с этим Лоренцо, или с тем, кого ты полюбишь искренне, всей душой…

– Я его уже люблю.

– Тем лучше для вас обоих. Но согласись, его нет сейчас рядом. А потом… лучше повстречаться, когда с тебя упадет проклятие.

– Это верно.

– И… есть еще два фактора. Первый – я не знаю, насколько разбавилась кровь и сможешь ли ты иметь от него ребенка…

– Ой…

– Поэтому лучше родить одного-двух сейчас. Пока есть возможность. Кстати, проклятие будет снято, когда появится малыш.

– Так… А второе?

– Вы едва успели узнать друг друга. Ты уверена, что любишь именно Лоренцо Феретти?

– А кого?

– Картинку, детка. Глаза, губы, улыбку, обаяние, все то, что составляет красивую картинку. Но жить-то тебе с душой, не с улыбкой.

Адриенна вздохнула.

– Я… бабушка, а как это было у тебя?

– Мгновенно, – рассмеялась Моргана. – Я последняя, кто имеет право говорить тебе о чувствах, потому что у меня это было мгновенно. Я как раз собиралась наловить себе рыбы на обед…