Куда удрали?

Да кто ж их знает, сволочей?! Не найдешь… разве что в Альмонте отписать, если они там появятся…

Дан Марк съездил лично на несколько постоялых дворов. Вернулся – и запил.

Это дан Рокко и изложил дану Энрико. И еще свои соображения прибавил.

Дан послушал, подумал… и рукой махнул! Он бы сюда и летом на охоту приехал, и осенью… дана Адриенна и так разрешит, но хорошо бы и ей ответную услугу оказать. А если уж больше некому… разве что дан Каттанео, но это – до лета терпеть, а ведь можно бы уже и сейчас…

На следующий же день дана Марка вывезли на охоту.

Вывезли – это в буквальном смысле. Пьяного, поперек седла.

Адриенну успешно отвлек дан Рокко, а остальные не менее успешно смотрели в другую сторону. Дана Марка все же любили… ему даже эту сисястую заразу простили, но сколько можно-то?

Пора и в себя приходить!

Если даны ему в том помогут… одним словом – делайте! А мы… а нас тут и вовсе не было.

Дан Энрико это оценил. А потом сделал все просто и жестоко. Доехал до реки, которая плохо подмерзала, особенно у берега, – и скинул дана Марка прямо туда.

В ледяную воду.

Рисковал, конечно, но, учитывая, сколько дан пил в последнее время… нет, не замерзнет! Бог их, пьяниц, хранит, что ли? И под заборами спят, и в канавах, и на мостовых… дан Энрико бы замерз, а им хоть бы что…

И не замерз-таки!

Выскочил из воды, словно ошпаренный, заорал что-то бессмысленное – и уткнулся носом в три арбалетных болта, направленных на него.

– Стоять!

– А… э?!

Больше как-то ничего умного у дана Марка и не выговаривалось.

Энрико сверкнул глазами.

– Полезай-ка ты обратно в воду.

Дан Марк потряс головой. Вода так и полетела… мысли явно возвращались к хозяину. Но…

– Что?!

– Что слышал. Обратно в воду. И можешь голову под воду сам засунуть. А то и плыви на середину речки. Понял?

– Я же утону? – искренне изумился дан Марк.

Мужчины разразились ехидным смехом.

– Надо же! А какая тебе разница? – прищурился дан Энрико – Все одно – подохнешь!

Оказалось, что помирать от вина, медленно сводя себя в могилу, – и помирать в ледяной воде реки… это две очень большие разницы. Второй из предложенных способов дану Марку не нравился.

– Я не хочу…

– Да понятно. А чего ты хочешь? Сидеть и вино жрать? Крепленое?

– Твое какое дело? – огрызнулся дан Марк.

– Так самое прямое. Твоя дочь вон из сил выбивается, а тебе и дела ни до кого нет? Мне просто девчонку жалко. И на сыновей моих не смотри, у них свои нареченные есть. Это уж просто так… как человека. Она вон с Эмилио ночь просидела, выжил мой сын. А ты… ты ее сам в гроб вгоняешь! Кто хозяйство держать должен? Девчонка и старик, который скоро в гроб ляжет? Тьфу!

Аргумент был убийственный. Но дан Марк без боя решил не сдаваться.

– У меня жена…

– То ли погибла, то ли сбежала. Скорее, погибла. При побеге она бы хоть свои побрякушки захватила, – кивнул со знанием дела дан Энрико.

– Я… я ее люблю…

– И что? Это повод вино жрать как воду?

– Хочу – и жру!

– Вот она бы порадовалась!

Пьяных эданна Сусанна, кстати, любила. Их легче раскручивать на деньги и подарки. Но дана Марка и разводить не приходилось, так что эданна предпочитала в постели трезвого мужчину. А если уж вконец честно…

От него (с точки зрения эданны) и по-трезвому мало толку было, куда бедолаге до конюхов! А уж спьяну… тык, мык… и никудык. Так что дан Марк не пил.

А сейчас вот сорвался.

– Твое какое дело?! Б…

Буйствовал дан Марк прилично. Одежда даже корочкой льда схватиться успела. Ну ничего, Делука слушали, понимая, что даже вот эта ярость намного лучше тупого безразличия.

Наконец до мозгов дана Марка добрался холод, его затрясло, и Энрико кивнул сыновьям.

Те отлично знали, что делать.

Дан Марк и опомниться не успел, как был раздет, растерт снегом, снова одет в сухое и усажен на лапник возле костра.

– Успокоился? – поинтересовался Энрико.

– Ты…

– Ну я, я. Приходи в себя, давай. А то и правда под лед спущу.

Дан Марк только зубами скрипнул.

Вот ведь… с-сволочи! Но и крыть тут нечем. Сам виноват. Сам спиваться начал… а сил остановиться не было.

– Не хочу думать, что она мертва. В ней столько жизни было, столько света, тепла…

– И ты все эти вспоминания вином заливаешь.

– Не эти, – помрачнел дан Марк. – Не только эти…

Махнул рукой, да и рассказал. Он ведь ездил, узнавал о Сусанне, ну и узнал… на свою голову. И скольких она перебрала, и все остальное… оказывается, у него рога – оленям по осени впору! Он и не знал, а все знали. И смеялись за его спиной…

Больно потерять жену. Но еще больнее знать, что все, все было иллюзией. Вся его счастливая семейная жизнь, с начала и до конца. Что тебя обманывали на каждом шагу, что лгали тебе в глаза, что предавали… и все, все это знали! Только он один, дурачок!..

Как такое стерпеть?

В этом он и сознался. И наткнулся на насмешливое равнодушие.

– Так тебе себя или жену жалко?

Жену. Но и себя тоже…

– Не знаю.

– Ну, рога… ты первый, что ли? И не последний… пусти слух, что это ты изменницу, своими руками… еще и зауважают!

– Разве?

Энрико пожал плечами. Совет он дал хороший, а вот прислушается ли к нему дан Марк?

– Могу помочь. И завязывай, правда, пить. Жизнь одна, а потом ответ держать придется…

Дан Марк только рукой махнул. Придется… только вот что это за жизнь будет?

– Может, и не худшая. – Читать мысли дан Энрико не умел, но тут и не требовалось напрягаться. Все крупными буквами на лице у человека написано. – Постепенно в себя придешь, дочь замуж выдашь, внуков понянчишь…

– Внуков…

– Еще раз женишься. Что того труда? Года через три уж и можно будет.

Дан Марк только вздохнул.

Звучало-то это отлично! А вот как оно на деле обернется… не угадать.

– Я, наверное, с вами на охоту похожу пока.

Все какое-то дело.

И не нальют, что самое приятное. Дома он сам себе хозяин, хочет – пьет, не хочет – тоже пьет! А здесь… присутствие троих Делука – отличный сдерживающий фактор.

– Буду рад, – отозвался Энрико. – Только я с собой вина не беру, и другим не дам…

Дан Марк кивнул.

И не давайте, не надо… перебьется. Пусть так, пусть худо-бедно… а все равно лучше, чем в замке. В своих покоях, где каждая мелочь напоминает о ней…

Дан Энрико еще немного побеседовал с даном Марком, а когда того разморило у костра и потянуло в сон, подозвал к себе Энрико.

– Метнись в СибЛевран, пусть все уберут, что от его заразы осталось.

Цену эданне Сусанне он знал. Но доказывать что-то бедолаге, который ее действительно любил?

Не стоит. Нет, не стоит…

Вещи убрали, покои проветрили, и постепенно дан Марк начал приходить в себя. А все остальные старались просто не напоминать о его несчастной любви.

Время шло…

Лоренцо

– Того, кто будет недостаточно стараться, я сам… своими руками… вы поняли? Пожалеете и не раз!

Зеки-фрай закончил свою прочувствованную речь и махнул рукой.

Гладиаторы принялись расходиться.

К Лоренцо подошел Ромео, за ним привычно трусил его пес.

– Слышал? Нервничает, переживает…

– Чего б не переживать? Говорят, Кемаль-бей человек настроения. Не угадаешь…

Ромео задумчиво кивнул.

– Так-то да… не понравится ему чего – и полетит наш ланиста вперед своего визга.

Энцо пожал плечами. Откровенничать его не тянуло.

– Ты-то как, выкупиться не хочешь?

– Зависит от результатов боев, – ответил Энцо. – Не угадаешь ведь…

– Это верно. Хороший мальчик, хороший… – Псу надоело стоять смирно, и он ткнулся жутковатой мордой, похожей на сундук, в хозяйскую ладонь.

– Не страшно тебе за собаку? – не вытерпел Энцо. Обычно он в душу не лез, но сейчас… настроение было откровенно паршивым.