– Теперь ты знаешь его получше, верно? – Уида наконец освободилась от завязок и потянула платье через голову. Скрываясь в обильных юбках, проговорила: – Можешь не отворачиваться, ты видел меня голой уже дважды, так что третий раз ничего не изменит.

– Это точно, – сказал Эмери.

Она вынырнула из вороха волнующейся ткани.

– По-твоему, он решил навсегда связать свою жизнь с этими бандитами? – спросила она. И чуть рассердилась: – Проклятье, Эмери, твой дядя все-таки придворный, и братец твой – тоже изрядный дворцовый щелкопер. Вы обязаны знать о принце хотя бы малость.

– Выходит, что ничего мы о нем не знали, – проговорил Эмери. И когда она показала ему кулак, добавил: – Все это случилось слишком неожиданно. Он был ребенком. Предполагалось, что все его странности – просто от возраста. Никто ведь не знал, что, став взрослым, он окажется вот таким… – Эмери дернул углом рта.

– Дети всегда вырастают неожиданно, – назидательно изрекла Уида. – Еще вчера, пухленький и в ямочках, он сидит на ручках у мамочки, а сегодня, жилистый и с волосатыми ногами, отправляется странствовать, и на бедре у него меч, снятый с какого-нибудь мертвого тела. Такова вкратце история любого мужчины.

– Если Талиессин будет отсутствовать слишком долго, в королевстве наступит хаос, – сказал Эмери. – Скрывать исчезновение принца будет весьма трудно. Мне даже страшно представить себе, что произойдет, когда станет известно, что ее величество лишилась наследника.

– А бастард? – спросила Уида. – Нельзя ли объявить наследником его?

– Бастард не может наследовать трон, – ответил Эмери. – Он не Эльсион Лакар, не законный сын… Он вообще никто. Просто ребенок какой-то девушки Эйле. Талиессин даже не признал его официально.

– Не успел или не захотел? – уточнила Уида.

– Полагаю, не успел… Мне кажется, – добавил Эмери, – он не оставлял надежды жениться на Эйле, так или иначе.

– Теперь уже не женится. – В тоне Уиды вдруг проскользнула мстительная нотка.

Эмери удивленно посмотрел на нее. Точно, она злилась.

Перехватив его взгляд, Уида вспыхнула:

– А чего ты ожидал? Что я буду оплакивать смерть любовницы моего жениха? Будь Эйле живой, она бы только все усложнила. Разумеется, я в состоянии выйти замуж за наследника без любви. И даже родить будущего короля – без любви. Но эльфийская женщина не может жить без любви, и рано или поздно я все равно встретила бы человека себе по сердцу. С этого мгновения в королевство пришла бы беда. Любовь королевы к недозволенному мужчине способна погубить целую страну.

Она помолчала, прикусив губу. Потом прижалась годовой к плечу Эмери:

– Хорошо, что ты мой друг. С тобой спокойно. Почти как с лошадью.

– Будь я лошадью, я обожал бы тебя, – сказал он, погладив ее по волосам. – Объясни мне теперь, что там произошло, в той комнате, когда ты разделась перед Талиессином? Ты пыталась соблазнить его и увести с собой в столицу?

– Нет, это было невозможно: он дал слово тем людям и не скоро нарушит его. Все гораздо хуже, Эмери, все просто ужасно: я в него влюбилась.

Эмери открыл глаза и увидел, что перед кроватью, где ночевали они с Уидой, стоит какой-то человек. Комнату заливал блеклый серый свет; было раннее утро – мертвые минуты перед самым рассветом.

В первое мгновение Эмери подумалось, что он видит сон, но человек оставался в комнате и с каждой секундой делался все более живым и материальным. Плоский силуэт приобрел объем, вместо темного пятна проступило лицо.

– Проснулись? – осведомился человек. – Хорошо.

Эмери потянулся за мечом и нашел его, к своему облегчению, на прежнем месте.

Человек тихонько, коротко рассмеялся.

– Вставайте скорей. Разбудите вашу подругу. Вам нужно уходить.

Эмери тряхнул Уиду за плечо. Девушка распахнула глаза, и вдруг в комнате стало очень светло. Солнце выступило из-за горизонта и разлилось повсюду. Серая неопределенность отступила. Незнакомец – это действительно был незнакомец, и Эмери окончательно уверился в том, что никогда прежде его не встречал, – предстал перед молодыми людьми во всех подробностях.

Это был мужчина лет сорока, в простой добротной одежде. Чем-то он напоминал Роола – брата погибшей Софены. Наверное, такой же мелкий землевладелец, привыкший распоряжаться в своих небольших владениях и лично отвечать там за каждую травинку.

После мгновенного размышления Эмери понял, что внешность незнакомца не вызывает больших симпатий. Когда-то, в ранней молодости, он, вероятно, был очень красив, но с возрастом красота его увяла. Когда такое случается с женщинами, это выглядит естественно, но в случае с мужчиной все обстоит несколько иначе. В истрепанном годами красавце всегда угадывается вырождение.

Чужак торопливо произнес:

– Меня зовут Джехан. Мы не знакомы. Не можем быть знакомы. Я живу неподалеку… Кое-что видел. Вам нужно уезжать отсюда как можно скорее.

– Что случилось? – сонно осведомилась Уида.

Он повернулся к ней. На фоне белых покрывал, которыми была застлана постель, лицо девушки выглядело предательски темным.

– Ты – эльфийка, – сказал Джехан. В его тоне не звучало ни малейшего сомнения, он был уверен в том, что говорит. – Ты сумела обмануть многих, но только не здешнего хозяина.

– Собственно, господин Джехан, почему вы обращаетесь к моей даме таким неподобающим образом? – возмутился Эмери.

Он и сам не ожидал, что его слова произведут такой эффект. Джехан смутился, опустил глаза.

– Простите, – пробормотал он. – В мыслях я всегда называл эльфов на «ты»… как духа или божество.

– О, – молвила Уида, – извинение принято. – Она приподнялась, опираясь на локоть, взглянула на Эмери. – Мне он нравится.

– Одевайтесь, – сказал Джехан, направляясь к двери. – Я подожду.

– Лучше просто отвернитесь, – подсказала Уида. – Будем разговаривать. Мне не хочется терять время… Давайте рассказывайте все по порядку… Эмери, помоги мне со шнуровкой. У тебя вчера хорошо получалось.

Эмери быстро натянул на себя одежду.

Между тем Джехан говорил:

– Я живу неподалеку. У меня небольшое поместье. Если не лукавить, то… совсем маленькое. Но большего мне и не нужно.

– А жена у вас есть? – спросила Уида, любопытствуя. Она изогнулась и бросила на Джехана взгляд из-за плеча.

Он покачал головой.

– Торопитесь, – добавил он. – Они скоро будут здесь.

– Кто?

– Потом объясню. Сейчас некогда. Они знают, что лошадей у вас больше нет, так что на дороге вас легко будет догнать. Единственное место, где можно сейчас спрятаться, – у меня в поместье. Туда они не сунутся.

– Почему? – спросил Эмери.

– Просто потому, что не сообразят искать вас у меня. – Он покачал головой. – Для эльфийской дамы опасно разъезжать вот так, открыто и без всякой охраны. Да еще в наших краях, когда тут такое творится.

– Я же не знала, что это будет настолько опасно, – с покаянным видом произнесла Уида.

Эмери, однако, догадывался, что опущенные глаза, грустные улыбки и полные печали жесты – все это сплошное притворство. Уида ни на миг не сомневалась в том, что запросто выберется из любой заварушки. Она была настоящей Эльсион Лакар. Не полукровкой. В определенной степени этот Джехан был прав, обращаясь к ней на «ты», как к духу или даже божеству.

В маленькой харчевне было до странного тихо. Обычно в это время хозяин уже разводил огонь в очаге и готовил завтрак для посетителей. Но сегодня все в доме спали.

– Он ушел в деревню, – прошептал Джехан, проводя своих спутников через общий зал харчевни. – А слуги, разумеется, пользуются случаем и бездельничают. Что нам весьма на руку.

Эмери шел последним, держа обнаженный меч. Джехан вызывал у него странные чувства. Он и нравился молодому человеку, и в то же время неприятно нервировал его. Кто же он все-таки такой, этот мелкий землевладелец, сосед Алхвине? Истинным ли именем он назвался, когда представился? Как вышло, что он внезапно появился здесь, в харчевне? Куда завлекает Эмери с Уидой?