– Не знаю. Не могу определить… а как нечисть вы его не рассматривали?

Дан Энрико чуть по лбу себя не хлопнул.

– Святая вода, благословленные болты…

– Ну да! Хоть окропить или помочить, – согласилась Адриенна. – Может, образок какой привязать или священника позвать… вам же виднее, дан!

Судя по глазам дана, он то ли ее обзывал умницей, то ли себя идиотом. Но сдерживался.

Конечно же!

Они охотились на хищника, на дикого зверя. Не на нечисть. Вот и результат.

А Адриенна думала о другом.

Она голову готова была дать на отсечение, что волк… он узнал ее запах. И заколебался.

Стоит ли нападать? Или не стоит? Он еще ничего не знал, он думал, но… но ее запах явно смутил зверя. Будь она обычной, будь волк обычным…

Хотя нет. Обычный волк вообще не подошел бы к ней. И не напал.

Пора сейчас не та, сейчас зверье сытое и довольное. И, кстати, с точки зрения нормального волка, та же корова или коза куда как полезнее эданны Сусанны. Может, мяса там и меньше, но и визга тоже. И не отравишься…

А этот…

Этот явно собирался их порвать.

Сомневался, думал, но в итоге…

Черт побери! Как же Адриенне не хватало совета! Хоть ты в королевский дворец езжай и там с Морганой разговаривай! А кто еще может что-то знать о таких существах? Просто – кто?!

И нет, голову Адриенна ломала совершенно не из прихоти. Хорошо, если милая зверюшка прониклась и больше не появится на ее пороге. А если нет?

Если волк захочет повторить рандеву и пообщаться плотнее? Так сказать, попробовать более близкий контакт?

Адриенне эта перспектива совсем не нравилась. Не хотела она дружить с посторонними волками. Тем более…

Сначала волк ее узнал. И заколебался.

А потом… Она готова была поклясться чем угодно – в глазах зверя горели огни самой настоящей ненависти. Ненависти – и страха. Она это поняла тем самым чутьем СибЛевранов, которым и лошадей чуяла, и людей… Но за что?!

Что она такого волкам-то сделала? За что ее бояться – тоже непонятно, а ненавидеть почему? Потому что в СибЛевране родилась? Или им тоже помолвка ее не нравится? Или еще что-то?

Гадать можно до бесконечности. Но хотелось бы приятной определенности.

Увы. Самое лучшее, что придумалось Адриенне, – это написать дану Каттанео, может, у него в библиотеке что-то есть. Написать Лаццо – купцы чего только не знают!

И написать его величеству. Что это как есть не волк, а нечистая сила. И разбираться с ним лучше по церковному ведомству, а не охотничьему. И с падре Санто поговорить, кстати.

Может, еще пастбища с молитвой обойти?

Кресты на оградах развешать?

Что у нас вообще отгоняет нечисть? Калина, рябина, липа, осина, береза… тис еще подходит…

Надо, надо посоветоваться. Вот только до дома доедет…

Лоренцо

Лоренцо растянулся на скамье.

Массажистка прогладила его еще раз. Руки были умелыми и опытными, масло приятно пахло, впитывалось в кожу…

Правда, чувственного отклика у Лоренцо это не вызывало. После бурной ночи единственное, на что он был способен, – это лежать в позе морской звезды и наслаждаться тем, как умелые руки перебирают уставшие мышцы.

Тоже в чем-то почти тренировка.

Нагрузки – не меньше, а иногда и побольше получается… на тренировках он тоже выматывается, но тут у него вообще все мышцы ноют.

Вот сейчас он полежит еще чуточку…

– Перевернитесь, дан.

Лоренцо послушно перевернулся на спину, и массажистка принялась разминать его тело уже спереди. Впрочем, так же не вызывая никакого отклика.

Слишком уж она… никакая.

Невыразительно-пыльные волосы, словно каштановый цвет дорожной пылью посыпали, лицо с мелкими чертами, подбородка почти нет, глаза глубоко посажены… цвет – вообще не понять. Лицо то ли крысы, то ли рыбы, только очеловеченной. Но неприятное, да…

Впрочем, ему и не надо смотреть на массажистку. Хватит и того, что свое дело она знает.

– Готово, дан.

Лоренцо открыл глаза. Накинул на себя полотенце.

– Спасибо, красавица.

Массажистка покраснела. Что ж, ему эти слова ничего не стоят, а ей приятно. Кажется, она что-то хотела сказать, но не успела. Вошедший в комнату слуга сообщил, что Ангела ждет паланкин перед домом, и Лоренцо стал быстро одеваться.

Массажистка проводила его холодным взглядом.

Дан. Он действительно дан. И из Эрвлина. Может, это тот случай, который она и ждала? Надо посмотреть и подумать. Она должна шесть раз все отмерить, ведь второго шанса у нее не будет. Фантазия у госпожи богатая, или в песок по шею закопает, или шакалам кинет…

Все надо тщательно обдумать. Очень серьезно…

Нельзя сказать, что у Энцо внезапно образовались какие-то поблажки. Вовсе нет.

И тренировки шли полным ходом, и на арену он выходил так же, как и остальные. Но…

Бема-фрайя оказалась замечательной любовницей. Умной, умелой, опытной… раз в четыре дня за Энцо присылали паланкин. Дальше все было к обоюдному удовольствию.

Массаж, баня, бассейн, ласковые руки любовника, опытные руки любовницы…

Нельзя сказать, что Лоренцо привязался к ней. О нет! Появись у него шанс удрать – и его не остановит, даже если вся Ваффа под воду уйдет! Но в то же время…

Ему было хорошо.

Он учился дарить и получать удовольствие, учился у опытной и умелой женщины, и… относился к этому, как к тому же борделю. Почему бы нет?

Тем более что Бема-фрайя была достаточно щедра, любовнику она делала подарки, которыми Энцо делился с Зеки-фраем, и ланиста не возражал [56].Энцо перешел в его глазах из категории «ценное имущество» в категорию «умное имущество». Да, пока раб. Но раб, который понимает свою выгоду, и если уж он хочет на свободу…

Вот и сейчас, после бурной ночи, Зеки-фрай ждал своего гладиатора в паланкине. И, кстати, получил от Энцо браслет с рубинами.

Взвесил на руке.

– Лоренцо… да, сейчас я обращаюсь к тебе не как к рабу. Ты думал о своем будущем?

Энцо молча кивнул.

Думал, конечно, что ж он – дурак? Это только лопух подзаборный о будущем не думает, а среди живых существ… Даже воробей себе и гнездо устраивает, и супругу ищет. И Энцо не глупее.

– Ты хочешь волю и домой.

И снова Зеки-фрай угадал. Хотя чего там гадать и думать?

– А ты не задумывался, что ждет тебя дома – и что ты можешь получить здесь?

Лоренцо снова кивнул.

– Вы правы, Зеки-фрай. Задумывался. Но там – дом. Родина…

– Где тебя уже похоронили. – Ланиста превосходно умел добивать. И не жалеть. – К тому же, ты сам говорил, там ты был просто бедным даном, одним из множества…

– Допустим.

– А здесь ты можешь достичь намного большего, чем простое поместье в глуши.

– Да неужели?

Зеки-фрай пожал плечами.

– Ты учишь наш язык, ты слышал о наших законах. Ты знаешь, кто такие выкресты?

– Знаю. – И сложно было о таком не знать. – Люди, которые поменяли веру.

Предатели. Подонки. Преступники…

Без очень серьезных причин родину и веру не меняют. И если уж человек решился на такое… это не от хорошей жизни. Энцо в такие ряды не хотел. Обойдется как-нибудь…

– И отлично живут в Арайе.

– Занимают важные посты? Торгуют? Владеют имуществом?

– Всякое случается, – дипломатично развел руками Зеки-фрай. – Ты прекрасно понимаешь, что жизнь не всегда от нас зависит…

Это уж точно. Понимает.

– Вот смотри. Ты хочешь выкупиться на волю? У тебя сейчас есть деньги. И ты можешь делать ставки.

– Раб?

– Я могу делать ставки для тебя… за определенный процент.

– Для раба…

– А еще ты можешь выкупиться на волю. Но это возможно, только если ты сменишь веру, сам понимаешь.

Энцо понимал. Законы он учил… иноверцы в Арайе или добыча – или сила. Вот он пока – первое.

А еще…

Зеки-фрай, конечно, для него стараться не будет. И доверять ему нельзя до конца. И… понятно же, что ланиста блюдет свои интересы. А какие?